Олесь Бенюх - Навстречу бездне
- Я помню, Сарвапалли! Тогда, в Москве, ты просил меня помочь тебе устроить на учебу в докторантуру нескольких ученых-сельскохозяйственников из Индии. Их учеба не была предусмотрена культурным соглашением.
- Ну и переходы у тебя, Иван - от высот духа до навозных куч! Помню, как не помнить. И что же?
- Только не говори, что у вас возникли при этом трудности.
- Вот именно, дорогой Сарвапалли. МИД Индии твердит: "Квота"* (* Установленное количество дипломатов того или иного иностранного представительства). И хоть ты лопни - не хотят даже первые шаги предпринять.
- Я думаю, если ради кого и нужно обойти квоту, так это ради вашего советника по сельскому хозяйству! Обещаю попробовать, Иван.
- Благодарю. Но это не все. Я хочу просить разрешения вашего правительства открыть в Дели наш культурный центр, а на Юге советскую библиотеку.
- Этот вопрос совсем недавно обсуждался на заседании кабинета и было решено повременить...
- Именно поэтому я и хотел бы привлечь к нему еще раз, в приватном порядке, твое внимание, Сарвапалли. В Индии действует шесть американских культурных центров и пятнадцать библиотек. А когда мы ставим вопрос об открытии одного (одного!) советского центра и одной (одной!) библиотеки, нам отвечают: "Решено повременить"...
- Мой тебе добрый совет, Иван: поговори при случае с Джавахарлалом. Когда принималось решение, он был в отъезде, я - в госпитале... Из дневника посла
4" Сегодня в 19.00 дал ужин в честь делегации Комитета 4Советских Женщин, прибывших в Дели, для участия во Всемирном 4Женском Конгрессе, который открывается здесь завтра. С ин 4дийской стороны на ужине присутствовали дочь премьера Неру, 4секретарь правящей партии г-жа Индира Ганди, руководители 4женских организаций. Состоялся обстоятельный обмен мнениями о 4налаживании более тесного сотрудничества между нашими страна 4ми в области женского движения. Борьба за равноправие женщин 4- одна из острейших проблем в строительстве новой Индии".
Индира Ганди сидела к нему в профиль, и он невольно исподтишка любовался ею. "Глядя на нее, нетрудно поверить легенде о божественном происхождении индийцев, - Бенедиктов поправил галстук. - Орлиный нос, большие - чуть навыкате карие глаза, четко очерченные губы. Великим резцом Природы отсечено все лишнее. И это гордое умение царственно нести голову. Нежные женственные линии легко угадываются под вроде бы небрежно наброшенным бледно-розовым сари. Чтобы научиться такой нарочитой небрежности, понадобились века... Да, века! А чтобы научиться так виртуозно разбираться в головоломных хитросплетениях не только национальной, но и глобальной политики, и не только разбираться, но и принимать единственно верные решения чрезвычайной важности для судеб сотен миллионов людей - для всего этого не хватит ни веков, ни тысячелетий. Ибо - я убежден - этому научиться нельзя. Нет, для этого нужен врожденный политический гений... Гений, который Индира унаследовала от отца. Воистину, добрые боги этой страны благословили Индию таким отцом и такой дочерью. Добрые боги!"
Словно почувствовав его взгляд, Ганди повернулась. Ее улыбка - улыбка доброго и щедрого сердцем человека - всегда ошеломляла Ивана Александровича своей искренностью. Бенедиктов улыбнулся ей в ответ.
- Ваше превосходительство, - заговорила она тихим голосом, - за последние несколько недель я очень устала и мне, говоря по правде, не хотелось ехать ни на какую встречу. теперь я могу сказать, что нисколько не жалею о том, что приняла ваше приглашение!
В гостиной резиденции посла собралось человек пятнадцать. Разбившись на группки по двое, по трое, гости беседовали, пили соки, аперитив. К Бенедиктову и Ганди подсела Зоя Голубина, глава советской делегации.
- Не жалею потому, - продолжала Индира, обнимая Голубину, - что встретила Зою. Я же не знала, что ты будешь здесь. Мы как сестры, - она мягким движением головы откинула локон со лба. - Мы ведь знаем друг друга сто лет!
- Да, целый век, - Зоя засмеялась. Ее короткая стрижка, большие, весело блестевшие серые глаза, вздернтутый нос, худенькая фигурка делали ее похожей на мальчишку-забияку. И лишь складки у рта выдавали возраст.
Бенедиктов знал Голубину не первый год. Знал как человека безграничной храбрости. Во время войны, в сорок первом, когда немцы были на подступах к Москве, она с ножом и гранатой ходила с разведгруппой по ближним немецким тылам.
- Когда я воевала с немцами, - сказала Голубина, словно прочитав его мысли, - Индира боролась за свободу Индии с англичанами. В тюрьме не раз сидела.
- Теперь воюете за равноправие женщин, - сказал Бенедиктов, наливая Ганди сок, Голубиной - сотерн, себе - водку. - У меня иногда такое ощущение, - добавил он, - что наши женщины более чем равноправны! Когда я говорю так, - продолжал Иван Александрович, - я имею в виду обратный э ф ф е к т, который феминизация имеет для наших мужчин. Они постепенно перестают быть джентльменами. При таком понимании равноправия женщина иногда закабаляется хуже, чем в средние века. До сих пор у нас все еще семья именно та сфера, где более всего сказывается неравноправие женщины и мужчины.
- Наша женщина, - глаза Индиры становятся гневными, - и по сей день предмет почти открытой купли и продажи. Ее первую увольняют, ей платят половину заработной платы. Она - раба мужа, раба обычаев, раба предрассудков и невежества. Она безропотный объект безжалостной эксплуатации. Она может даже стать главой государства, но по-прежнему будет чувствовать на себе проклятие неравноправия. Столетний гнет чужестранцев можно сбросить в один героический день. Чтобы уничтожить гнет женского рабства, нужны десятилетия...
Ганди повернулась к Голубиной:
- Зоя, мы не виделись с тобой целых два года.
Бенедиктов извинился, отошел к другим гостям.
После легкого ужина известная таджикская танцовщица, член делегации, исполняла танцы народов мира. Во время одного из них, передавая Ганди вазочку с мороженым и бокал шербета, бенедиктов негромко сказал:
- Мне приятно исполнить возложенную на меня миссию и передать вам приглашение моего правительства посетить в удобное для вас время Советский Союз.
Ганди склонила голову:
- Я благодарю ваше правительство и вас, господин Бенедиктов, за столь высокое внимание к моей весьма скромной персоне. Вы знаете, мне довелось уже побывать в СССР во время визита отца. Не скрою - есть вещи, которые мне у вас не нравятся. Некоторые - очень. Но в главном, в основном, - в том, что он дает простому человеку - мне ваш социальный эксперимент импонирует. Импонируют его масштабы, смелость, с которой он осуществляется, и главное его результаты. Я обязательно воспользуюсь вашим любезным приглашением - и, по возможности, - в ближайшее время.
Несмотря на слабые протесты Голубиной ("Неудобно! Не хочу тебя стеснять!"), Индира настояла на том, чтобы Зоя остановилась у нее. Они отпустили машину почти у самых ворот резиденции Неру.Ганди жила с отцом. Женщины долго шли по парку. В воздухе стоял густой запах жасмина, еще каких-то не знакомых Голубиной цветов.
- Отцу нравится ваш Бенедиктов, - неожиданно проговорила Индира. - Он считает его лучшим послом во всем дипломатическом корпусе.
- А тебе он нравится? - спросила Голубина.
- Что я? Я не премьер-министр. Хотя, если хочешь, я отвечу на твой вопрос. Мне нравится, что за все годы, что мы знаем друг друга, так или иначе общаемся, он ни разу не только не солгал, поверишь ли - не покривил душой. Я не потому это тебе говорю, что он - твой соотечественник. Мы достаточно знаем и доверяем друг другу, ведь так?
Голубина ответила легким пожатием локтя Индиры.
- Все же, знаешь, дипломат! - продолжала та. - Я на них столько насмотрелась...
Опять долго шли молча.
- Зоя, помнишь, я тебе как-то рассказывала о своей учебе в Швейцарии, Англии?
- Помню, конечно!
- Я еще тогда интересовалась вашей Средней Азией. Всю доступную мне литературу проштудировала. А когда мы с отцом приехали в Узбекистан, поездили по республике, посмотрели на все своими глазами, повстречались с сотнями людей, поговорили с ними - мне так вдруг стало стыдно за авторов всех тех книг!.. Я отцу сказала об этом, он смеется: "Ты политикой чуть не с пеленок занимаешься, пора бы и попривыкнуть". "Но ты ведь всегда правду говоришь!", - возразила я ему. На что он мне с горечью ответил: "Да, дочь моя, я всегда говорю правду. именно поэтому у меня почти нет друзей и вдесятеро больше, чем нужно, врагов. И, тем не менее, тебе я завещаю правду, только правду и ничего кроме правды".
"Надо быть дочерью великого Неру, чтобы последовать его завету, думала Голубина. - такой дочерью, как Индира"... Из дневника посла
4"Сегодня в 21.00 по приглашению Общества дружбы "Индия 4СССР" принял участие в открытии Недели Советских фильмов, ко 4торое состоялось в крупнейшем столичном кинотеатре "Маджес 4тик". В зале, украшенном государственными флагами обоих госу 4дарств, были исполнены советский и индийский гимны. Присутс 4твовали премьер-министр Неру, министры, 0 4представители общест 4венности, деловых кругов, пресса. Зрители тепло приветствова 4ли представительную советскую киноделегацию. На открытии были 4работники всех советских учреждений в Дели, члены их семей". 0
