Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
Лохматый парень подошел к ним ближе, хлопнул Вику по плечу, и она точно сразу опомнилась.
– Пока, Марин, я побежала!
Вика на бегу чмокнула Марину в щеку, мгновенным движением запихнула флейту в длинный брезентовый мешочек, висящий у нее на шее, и полетела вслед за своими.
Марина проводила ее, точнее их всех, взглядом. Впереди, расталкивая на ходу толпу, двигался лохматый парень, размахивая гитарой, точно это была алебарда. За ним пыхтела толстая девица, чья коса едва не подметала мраморные плитки пола. В одной руке она несла свою скрипку, в другой тащила цилиндр с Ольгиной крысой, слегка припорошенной деньгами. За ними, пробираясь сквозь толпу изящно, словно танцуя, бежала Вика, и длинные светлые пряди волос развевались у нее за спиной.
– Ты их знаешь? – спросил Сергей.
– Ее знаю. Остальных – нет. Ну что, пошли отсюда? Вот только куда? Боюсь, что Аня сегодня дома.
– А пошли просто гулять? Сегодня вроде не холодно.
– Ты давно подошел? Ты слышал, как она играла? – спросила Марина, когда они уже вышли наконец на воздух.
– Кто? Твоя знакомая? Да, слышал краем уха.
– Правда здорово, а?
Сергей помолчал, потупился и мужественно признался:
– Знаешь, Марина, я ведь, честно говоря, ничего в этом не понимаю. Слон на ухо наступил.
– Да-а? – недоверчиво протянула Марина. – Ты что же, хочешь сказать, что не любишь музыку?
– Ну что-то вроде. – Сергею явно было очень стыдно.
– Подожди, что, совсем никакую?
– Совсем.
– Что, и классику, и рок-н-ролл, и всяких там бардов, и даже Битлов?
– И даже Битлов.
– Но так же не может быть! Ну хоть что-нибудь же ты должен мурлыкать себе под нос, когда у тебя хорошее настроение, когда ты что-нибудь мастеришь или… Ну я просто не знаю! Ты ж все-таки человек, в конце-то концов! – Марина посмотрела на Сергея умоляющими глазами, точно прося подсказать.
Сергей сперва не отвечал, потом произнес с явной неохотой:
– Ну даже если я что и напеваю иногда, так это уж тем более никакая не музыка! Надо полагать, петли дверные несмазанные – и те поют слаще! Меня даже мама родная больше пяти минут вынести не может, если я вдруг запою.
– И все-таки, что же ты тогда, например, поешь? – Марина, похоже, пропустила мимо ушей по крайней мере половину этой тирады.
– Ну… Не знаю… Ну что придется. – И, видя, что она все равно не отстанет, Сергей обреченно пробормотал: – Ну хоть вот это. – И вдруг взревел на неожиданно низкой ноте: – «Я буду долго гнать велосипед! В густом лесу его остановлю!» – Прохожие начали шарахаться, но смутить Сергея было уже невозможно. – «Нарву цветов и подарю букет!» – Огромный черный кот слетел с забора, мимо которого они шли, диким бегом наискосок пересек перед ними улицу и умчался куда-то в непроглядную даль. – «Той девушке, которую люблю!» – От смеха Марина уже не могла двигаться дальше. Ей пришлось ухватиться за забор, чтобы не упасть. Сергей тоже остановился, но петь по-прежнему продолжал: – «Она пройдет, не поднимая глаз! Не обернется даже, ну и пусть!»
– Милицию надо вызвать! Совсем народ распустился – пьяные по улицам ходят! – завозмущался старичок, сидящий неподалеку на скамейке.
Сергей продолжал петь. Голос его с каждой нотой крепчал, становясь все громче и проникновенней. Слуха у него и впрямь не было никакого, но зато ах какая же у него была глотка!
Из ларька, торговавшего спиртными напитками, высунулся какой-то кавказец и с искренней, доходящей до самого сердца мольбой произнес:
– Слушай, дорогой, пять минут помолчи, да?
Сергей замолчал, и Марине показалось, что никогда еще в жизни рядом с ней не было так тихо. Сергей стоял с пылающим лицом, его глаза отчаянно блестели, и ясно было, что море ему сейчас по колено.
– Ну как? – хрипло произнес он. – Мне продолжать или уже хватит?
Марина сразу перестала смеяться.
– Сережа, – проговорила она нежно и вместе с тем восхищенно, – Сережа, у меня нет слов. Это было потрясающе! Я… Я люблю тебя!
– Что? – Он словно задохнулся. – Что ты сказала?
И тут Сергей неожиданно обнаружил, что он осип, охрип и что там еще может случиться у человека с голосом.
– Повтори! – прохрипел он из последних сил и прибавил совсем уже сиплым шепотом: – Пожалуйста!
– Я люблю тебя! – Она не смеялась.
Сергей схватил Марину за обе руки, изо всех сил сжимая ее запястья потными от волнения пальцами, склонился к Марининому лицу и медленно приник губами к ее губам. Марине показалось, что мир вокруг них остановился, застыли большие часы на столбе, исчезли люди вокруг и нет больше ни улицы, ни дома, ни школы, ни Крольчатника, вообще ничего нигде в мире больше нет, кроме них двоих.
Поцелуй все не кончался, перед глазами у Марины все плыло, под ногами покачивался асфальт, и кровь шумела в ушах.
– Давно бы так! – ехидно проскрипел голос со скамейки. – А то придумали тоже – орать на всю улицу!
– Папаша, – не оборачиваясь, сказал Сергей, – попридержи свой язык, а то я тебя сейчас задушу.
На скамейке испуганно охнули.
19
– Все равно из этого ничего не выйдет!
– Ну почему? Почему ты так сразу сдаешься? Прямо, можно сказать, без боя.
– Потому что у меня будет ребенок, и я должна о нем думать.
– Но я ведь уже сказал – это теперь наш ребенок!
«Ха, легко сказать! А что, интересно, скажет на это Валерьян? И Денис? И все остальные?» Марина даже головой помотала для верности – нет, нет и нет, не сможет она сейчас так поступить. Она им нужна, и они ей тоже. Вот только как все это объяснить Сергею?
– Сережа, понимаешь, это все не так просто. А Валька как же?
– А что Валька? Валька его навещать будет, я ж не против! Я ж все понимаю.
– Сереж, а ты уверен, что ты не против? Он ведь не только ребенка, он ведь и меня навещать будет!
Сергей задумался.
– Слушай, а при чем тут это? Мне-то казалось, что ты его уже не любишь. Ну если вообще когда-нибудь любила.
– Сережа, я ведь уже сказала, что все это не так просто. – Марина посмотрела на него умоляющими глазами. «Пойми, ну
