Василий Гроссман - Годы войны
Беседа с Мартинюком
"Командир полка Казюлин. Окончил школу ВЦИК в 1932 г., кавалерист. Командир большой силы воли, наделен личным героизмом.
Связан с людьми, знает людей. Организатор боя.
Стоя на Дону, он был не уверен в себе, не верил в нашу силу.
С первых дней он проявил талант в наступательном бою, стремился не только вытеснять, но и уничтожать, окружая противника. Он до сих пор не научился материально обеспечивать бой.
Зоркин - прямая противоположность Казюлину, медлительно думает, обеспечивает бой, решает правильно. Но опаздывает. В тяжелые минуты теряется. Под конец он выпрямился.
Я его однажды чуть не расстрелял, когда полк побежал, а он, потеряв управление, растерялся и не принял мер. К декабрю Зоркин меняется. Его зовут "профессором", он сидит над картами, думает, а немецкие танки подходят.
Среднее звено - после наступательных боев - теперь большей частью выдвиженцы.
Есть тенденция командира отстраняться от политической работы.
Есть и такая тенденция у заместителя командира - целиком замкнуться в политической работе (Усов).
Заместителя подавляют иногда, он боится конфликтов с командиром.
А я иногда поцапаюсь до зубов, всегда с глазу на глаз, и найдем общий язык.
Командир и боец
Не хватает любви и заботы к красноармейцам, а с другой стороны, наш командир нетребовательный. (Это от недостаточной культуры.)
Почему красноармейцы любили лейтенанта Кузнецова?
Заботлив был, он жил с бойцами, к нему шли с плохими и хорошими письмами из дому, он выдвигал людей, писал о бойцах в газету. Но нерадивых он карал, не пропускал ни одного малейшего упущения: пуговица ли не пришита, кашлянул ли кто в разведке. Командир кричит: "Мы нарушаем устав", а бойцы не знают устава, да и он сам подчас не знает бойцов. Забота в том, чтобы знать: а есть ли у тебя патроны, а посушены ли у тебя портянки?
Часто от непродуманности мы людей теряем и задачи не выполняем.
Командир из красноармейцев - например, Нелыбич - зам. комроты прекрасно выполняет задачу и очень заботится о людях.
Попов, Чугунов тоже хороши.
Но бывает и наоборот.
Строевой командир в бытовом отношении чист, как правило.
В нелинейных старшины, допы, помощники командиров полков, начпроды полков и батальонов - вот наиболее подвергнутые бытовому разложению (в батальоне, в полку).
Форма приказа: "Если ты, ...твою мать, не пойдешь вперед, я тебя расстреляю". Это безволие, это не убеждает, это слабость.
Эти случаи изживаются, их все меньше и меньше. Однако поднять этот вопрос весьма и весьма не мешает.
Национальный вопрос вполне благополучен - есть единичные случаи, но как исключение.
Масса перешедших с оккупированной территории верят в силу Красной Армии и являются выгодными для нас свидетелями оккупационного режима.
Совещание снайперов в штабе корпуса.
Солодких:
"Я сам, значит, ворошиловградский, колхозник, но я сменил колхоз на специальность снайпера. Фашисты натворили чудесов в моем селе, и я маленько крови потерял".
Белугин:
"Я с оккупированной территории, был человек никуда, теперь в обороне недаром хлеб едим. Сижу в наблюдении. Стрижик мне говорит: "Только без бреху". Командир полка мужик толковый, говорит: "Достаньте языка, а то совестно в дивизию являться"... Я десять месяцев погибал в плену, я на полном ходу выскакивал из поезда, чтобы достичь своих. Сына моего убили за то, что он носил имя Владимира Ильича".
Xаликов:
"Убил 67 человек. Я приехал на фронт, я по русский язык ни слова не знал. Друг мой был Буров - он учил меня по-русски, я его учил узбески. Никто не хотел уничтожать пулеметная точка. Я говорил: я буду уничтожать пулеметная точка. Бинок я снял у офицера с головы, свою голову одел. Я доложил политрук: ваше приказание выполнил, принес вам подарок.
12 человек меня окружала, чистокровные немец был, я хорошо маскировал, сердце хорошо работал, я все 12 свалил. Я никогда не тороплюсь, если сердце быстро, как вентилятор, я не стреляю. Когда сердце держаем, я стреляю. Если плохо стреляем, он меня убьет".
Булатов:
"Я влюблен в охоту на тетеревов, бредил дни и ночи этим делом".
(Комкор подарил Булатову свою снайперскую винтовку. Булатов весь покрывается потом и клянется).
Токарев:
"Я просидел до вечера, и все не удавалось мне сбить фрица. Вечером я с радостью вижу - появился фриц, несет своим котелки... Я выстрелил, он полетел с котелком, к нему выскочил еще один фриц, и я его поразил".
Иванов Дмитрий Яковлевич, ярославец:
"Пробыл я в окружении 10 суток. Суток пять не пришлось кушать, суток трое не пришлось пить. Переплыли мы Дон, попали к своим, и послали нас в разведку".
(Он подмигивает командиру корпуса и смеется.) "Сразу меня послали на высотку 220". (И командир корпуса смеется.)
Романов (маленький, большеротый) :
"Я убил сто тридцать пять".
50-я Гвардейская стрелковая дивизия
Учеба в обороне.
Обкатали всех представителей полков танками. ПТРовцы стреляли по стальной плите, по подбитому танку. Каждый боец метнул гранату. Тренировка в окопах по стрельбе из винтовок, ручных и станковых пулеметов. В окопах изучают материальную часть и боевой устав. Занятия по шесть часов в день. Занятия с командирами полков и начальниками полковых штабов. Тема: работа штаба стрелкового полка в оборонительном бою с учетом конкретной обстановки обороны дивизии.
Командиры полков проводят занятия с командирами батальонов и рот раз в неделю, а с бойцами ежедневно.
Занимаются химики, саперы, связисты, вплоть до пункта сбора донесений.
Разговор с бойцами об обороне: "Готовьтесь, будем наступать!"
"А мы хотилы табачок посиять".
Красноармеец Остапенко Дмитрий Яковлевич. Попал в плен на Кавказе, потом бежал, пришел к отцу в деревню под Ворошиловград, неожиданно прочел в газете о том, что за борьбу с немецкими танками посмертно награжден званием Героя Советского Союза; газету воспринял спокойно: "Ну, Герой и Герой, буду бить танки".
А отец сразу пришел после газеты к командиру полка: "Тут у меня ваши товарищи случайно ячмень забрали". Тот говорит ему: "Прошу тебя, не говори, что мы ячмень у тебя взяли, я тебе 10 подвод ячменя дам".
Красноармейский митинг полка. Тема митинга: "Красная Армия - армия мстителей".
Когда красноармеец Прохин рассказал, как на станции Миллерово насильно отправляли девушек в Германию и они из запертых вагонов кричали: "Мамо, мамо, спаси меня!", - бойцы начали плакать.
"Нам надо изгнать гитлеровцев с земляного шара".
2-ая рота. В отделении Черныша боец Козлов убил дикого гуся.
"Бил в ведущего. Я все равно "раму" собью под крылышко".
В городе Краснодоне.
Председатель райкома угольщиков Полтавцев. Работает 12 шахт из 24; ручная добыча.
Условия работы шахтеров при немцах. Получали подземные - 600 гр., а наземные 300 гр. суррогата. День прогула - концлагерь. Шахту 3/14 немцы приказали взорвать, шахтеры завалили вход обапулами.
После освобождения начали с добычи 340 тонн в день, сейчас дошли до 700-800 тонн. Забойщик и саночник получают 1 кг хлеба, завтрак, борщ и чай. Обед - борщ, каша. Мясное почти каждый день.
Главный инженер Тарарарин.
Забойщик Козлов-Володченков (работает 24 года): "Я в первую войну попал в плен в 1916 году, работал в Вестфалии. Получал 250 гр. хлеба в день. Два раза суп, одну марку денег на упряжку. Жили в бараках. Бежал прямо в Голландию. За день прошел 62 километра. 16 суток прожил в Голландии. Оттуда на норвежском пароходе бежал, но немцы нас поймали и отправили в Гамбург. Там нас подвешивали к крестам. 2 часа санитар пульс щупал, потом водой отливал. Отправили в Эльзас-Лотарингию, там я работал на руде, бежал во второй раз. Прошел всю Германию, но на литовской границе меня снова поймали. Железная дивизия меня захватила. Третий раз бежал из тюрьмы в Прибалтийском крае. На этот раз дошел. Пошел в Красную Армию и был до 1921 года. С 1922 по 1932 работал забойщиком в Лисичанске. С 1932 года на Шпицбергене проработал год. Потом на золотых приисках проработал год и вернулся в Лисичанск. На шахте Войкова работал до немцев. При немцах я сказался больным, меня бургомистр плеткой стращал, но я ни одного дня не работал. А пришли наши, я в тот же день взял обушок и пошел. Была при немцах столовка, "в супе на дне тарелки Берлин видать", блестки жиров не было. Били на работе плетками. Оберштейгер - немец в военной форме, главные собаки - наши же техники. Работали вручную по 10 часов. Шахтеры три раза поезда с углем рвали".
В Германию брат пошел за сестру, Василий, с завода Донсода, а сестра осталась.
"Рабочие договорились, чтобы пласты капитальные немцу не открывать. Немец за 7 месяцев не восстановил, а мы за 3 месяца восстановили".
"Немец стоял у меня. Получил письмо и заплакал, - у него жену и детей бомбой убило. Второй взял гармошку и заиграл: "Волга, Волга, мать родная".
Наши пришли, я на четвертый день пошел работать. Ну, конечно, соскучишься, семь месяцев не работал, наша же, родная".
