Нежный лед - Вера Мелехова
– Тинатин Виссарионовна, что случилось?
– Да уж, Кямал, случилось. Ты там сидишь или стоишь? Ты лучше ляг, Кямочка, чтоб спросонья не упасть и не ушибиться. Восстановлено российское гражданство Майкла Чайки. Он будет выступать под российским флагом. Я, собственно, могла бы тебя и не будить, он тебе и сам все расскажет, как утро у вас наступит. Просто решила тебя заранее подготовить, чтоб ты вел себя педагогично. Ты ведь у нас эмигрант… Многое забыл, я полагаю… Не расхолаживай мальчика. Пусть покажет лучшее, на что способен. Скажи мне, ты уверен, что он золото возьмет?
– Я?
– Нет, я, – опять рассердилась Тинатин и бросила трубку.
Глава 235
Россия. Сочи
Макаров ждал, что его возьмут. В лучших традициях. За связь с вражескими СМИ. Сидел и ждал покорно…
Когда понял, что ждет напрасно, почувствовал себя оскорбленным. Они… Они делают вид, что особенно на его помощь и не рассчитывали? Кому, мол, он нужен, этот Гришка!
Макаров сжал кулаки, скулы и вообще все, что может сжать здоровый шестидесятилетний мужчина. Непомерное честолюбие, например. Но кто знает, где в вопросах честолюбия мера? Они! Его! В упор! Не видят!
И началась лобовая атака немотивированного самоуничижения, от которого Макаров избавился еще в юности, но, очевидно, избавился не до конца.
Он сделал зарядку, принял душ, прослушал в лаптопе фугу Баха, и стало легче. Через два с половиной часа мужчины-одиночники начинают катать короткую программу. Сейчас самое время идти к Паше Бачурину и поддержать его морально, но там Яшвин, старый дурак. Не пустит… Получается, Макаров со всеми его неординарными дарованиями вообще никому не нужен? Его выбросили за ненадобностью? Ну-ну…
Глава 236
Россия. Сочи
Майкла перевели в другую гостиницу. Лысенков сказал, что это становится неприличным: молодой человек не может ночевать в номере немолодой дамы, супругом которой не является. Так и сказал: «Супругом которой не является». Ха! Блюстители нравов! А если б дама молодой была, было б прилично? На самом деле конфликт интересов… и более ничего. Флоре выгодно, чтобы победил Дерек Лефорт, а Майклу – чтобы победил он сам! Переселили Майкла в ту же гостиницу, где Лысенков живет. Где-то рядом – Макаров, где-то рядом – Бачурин. По олимпийской деревне пройти невозможно, на Майкла оглядываются, только что пальцами не показывают. После публикации в «The Timeline» он вроде принца Уильяма сделался, всем-то он интересен!
И ни одной тренировки. Не успел: проходил допинг-контроль (как же повезло, что в сумасшедшем доме ничего не вкололи!), бумаги всякие подписывал. Не успел! Страшно… Страшно на лед ступить…
Глава 237
Канада. Монреаль
Гриша Фокус усадил девочек в гостиной напротив большого телевизора, подключенного к лаптопу. Будут смотреть своего Майкла в прямой трансляции. Даже и по-русски. Московский канал им Гриша запустил через Интернет. Как они верещали обе от радости! Тёрочка аж прослезилась: какой, говорит, ты у меня умный. Она часто так говорит, последние лет пятьдесят – минимум раз в неделю. Если он забудет, она напомнит. Тёрочка же!
Умный Гриша надел пуховик-безрукавку и пошел вокруг дома проверять сигнализацию и камеры слежения. Кадыкастый Элайнин бойфренд стал частенько наведываться. Придет и станет под окнами, Тёрочка его увидит – и в истерику, в полицию норовит звонить. А что полиция сделает? Он ничем закон не нарушает. Дышит зимним воздухом. Бог с ней, с полицией, Гриша и сам козлу рога обломает. Если потребуется.
Глава 238
Канада. Калгари
Изобретение простое, но надежное. Подключил лаптоп к большому экрану и смотришь себе Москву в прямой трансляции. Можешь Йоханнесбург смотреть, можешь – Рио-де-Жанейро. Но Олимпиада-то в Сочи, так что смотришь Москву.
Аксель, когда Майкла на экране крупным планом увидел, повел себя странно. Убежал в дальний угол, потом вернулся, стал экран нюхать, смотреть мешал. Пока нюхал, интервью закончилось. Коротенькое было интервью, американцы спросили у Майкла, чем продиктован его выбор. Он добросовестно отвечал.
В тот период, когда решался вопрос, кто из канадских фигуристов поедет на Олимпиаду, он болел, а когда поправился, уже поздно было. В России решения принимаются быстрее, чем в Канаде. На этих словах Лариса впилась в руку Клаудио длинными фальшивыми ногтями, Клаудио резко отдернул руку – больно же! Ноготь обломился под корень, показалась кровь, но Лариса не обратила на это внимания. Двое в койке плюс собака неотрывно смотрели на экран.
Майкл крупным планом. Похудел-то как… Говорил спокойно: понятно, что ждать четыре года до следующей Олимпиады немыслимо, вот он и принял любезное предложение российской стороны. Будет выступать под российским флагом. Правда ли, что он наполовину русский? Конечно правда! Майкл внезапно так покраснел, что Лариса вскрикнула от испуга. Сейчас они спросят про отца и выведут мальчишку из себя, он кататься не сможет! Обошлось, об отце не спросили: год назад мировая общественность уже обсосала эту тайну со всех сторон, как собака сахарную косточку. Сейчас американских телевизионщиков более всего интересовало, не было ли на Майкла давления.
– Какого давления? – спросил Майкл.
– Находясь на российской территории, вы так внезапно оформили российское гражданство…
– Ну и что?
– Что вас заставило? Нам известно, что ваша мать много лет назад покинула Советский Союз по политическим причинам. Если бы она была жива, она бы одобрила ваше решение принять российское гражданство?
– Вам известно…
Майкл набрал полные легкие воздуха и выдохнул шумно. По-другому не получилось. Молчал долго. Слова подбирал. Щеки его пылали. Оператор, уловив драму, взял крупный план Майкловых глаз, узких и злых. «Stay away from Russians!», – неслись в голове Майкла обесцененные воспоминания, драгоценнее которых, он знал, никогда и ничего в его жизни не будет. Глаза его сузились, почернели так, что превратились в черные дыры. За ними то ли вакуум, то ли рай. Оператор, держа крупный план, долгий и драматичный, наслаждался – кино бы из этого сюжетика сделать! Блокбастер!
– Вам слишком мало известно, – сказал Майкл жестко. – Извините, мне пора идти.
И в ту же секунду широко и фальшиво улыбнулся. Приветливо помахал в объектив.
– Как на Флору похож! Смотри, смотри! – закричала Лариса, толкая Клаудио локтем – руки были заняты: кровь из ногтя бумажной салфеткой зажимала.
– Знаю я эту улыбочку. «Танк» называется.
Фальшивая искренность чиновничьей улыбки выплеснулась на лицо Майкла неожиданно для него самого. Флора ему не родственница, кровно-генетических связей никаких, только дружеские. Быстро же он перенял у нее ее главную интонацию. Она ничего не формулировала. Он сам этот приемчик вычислил: когда мир вокруг наглеет, идет на тебя в атаку, нужно задраивать люк виртуального танка. Стрелять или нет – решаешь по обстоятельствам.
Лариса спустилась в кухню, чтобы льда приложить к поломанному ногтю. Аксель-Алексей поплелся, стуча лапами, за ней. Открывая дверцу морозильника, случайно сбила что-то с боковой стенки. Аксель залаял на нее громко, зло, всерьез! Пес, ты с ума сошел? В чем дело-то?! На шум прибежал Клаудио. Поднял с пола упавшую к ногам Ларисы фотографию на магните, на которую Лариска, испугавшись собачьего психоза, чуть не наступила. Аксель сразу замолчал.
Клаудио, громко стукнув магнитом, повесил фотографию в центре год не мытой дверцы холодильника. На фото молодая женщина и ребенок лет трех. Ребенок на коньках. Оба счастливо смеются. Ребенок, ясное дело, Майкл, а кто женщина – неизвестно. Может, Нина, а может, и Элайна.
Глава 239
Россия. Сочи
Коньки только что наточили. Пока точили, Майкл стоял рядом и молился. «Мама, – думал Майкл, – мама, помогите мне!» С удивлением поймал себя на том, что думает по-русски. Как это у него так смешно подумалось: «помогите» – во множественном числе, будто у него две мамы… И улыбнулся своей счастливой мысли, даже засмеялся вслух: у него и правда две мамы! Отца, может, и нет, зато мамы две. Если б не Элайнино видео, не точил бы он сейчас коньки, не выходил бы на олимпийский лед!
Точильщик обернулся на Майклов смех, удивился. Что это
