Золотые пилигримы - Остап Иванович Стужев
Высыпав на стол восемнадцать камней, ограненных в абсолютно идеальных пропорциях, Магер достал из карманчика своего портмоне еще несколько бриллиантов, менее ценных по своим характеристикам. Без лишних слов определив, какие надо зашить в чемодан, а какие идут ему в награду, скорняк приступил к делу. К вечеру все было закончено, и, выпив за импровизированным ужином по сто грамм, они расстались в очередной раз на долгие годы.
После новогодних праздников, которые он провел лежа на диване перед телевизором, Магер понял, что так дальше продолжаться не может, надо начинать предпринимать активные действия. Московский климат доставлял ему неудобства, он мерз на улице, и ему ничего не хотелось делать. Исчезнувшая Софья Михайловна занимала все его мысли. Пришлось признаться самому себе в ее незаменимости. Единственное, в чем он теперь был уверен, — это то, что она не в России и что она жива. Второе подсказывало ему сердце, злое от ревности и обиды.
На этот самый день, когда Низовцев пересекся с ним в самолете, у Магера были куплены билеты до Барселоны. Начинать поиски без достаточного количества наличных казалось ему неразумным, а основные его денежные авуары сосредотачивались в банках Сан-Марино и Андорры. Звонок Софьи Михайловны раздался среди ночи, и он, разбуженный и немного обалдевший со сна, долго смотрел на дисплей айфона, не понимая, кто может звонить ему с номера, начинавшегося с плюс один. Со свойственной ей бесцеремонностью попрыгунья-стрекоза, не утруждая себя подробностями, попросила заехать и забрать ее из госпиталя в Майами. С ее слов, ничего грозящего ее здоровью не произошло, но, судя по тому, как она произносила некоторые слова, Магер диагностировал сломанный нос и как минимум трещину в челюстной кости. Не став транслировать вслух эпитеты, в подборе которых его внутреннее «я», отпустив вожжи своего воображения, и не думало стесняться, он, записав координаты клиники, стал звонить в «Аэрофлот» в надежде купить билет на утренний рейс. Каким-то чудом ему удалось добыть посадочные документы на дневной рейс до Чикаго. После распада СССР ему ни разу не приходилось летать в Сочи, и Левон не имел честь стать его незаменимым ассистентом в случае необходимости экстренного вылета. В силу этих причин Магеру пришлось довольствоваться предпоследним рядом в самом хвосте самолета. Чикаго находился на другом конце страны от Майами, но, памятуя о развитости авиасообщения внутри самой Америки, он рассчитывал увидеть Иванову не позже завтрашнего вечера по местному времени.
После паспортного контроля, изматывающих очередей и выборочного таможенного досмотра оба мужчины чувствовали себя одинаково разбитыми. Они решили перекусить в маленькой итальянской пиццерии. Разговор не клеился. По-хорошему, Магеру сейчас ни до чего не было дела, кроме собственных, если позволительно так выразиться, семейных проблем. Низовцев, осторожничая и пытаясь прощупать почву возможного сотрудничества в дальнейшем, не спешил со своей стороны раскрывать свои секреты и планы. Наконец, видя, что так Низовцева не разговоришь, а услуги компаньона могут понадобиться ему в любую минуту, Магер предложил ему вместе лететь в Майами. Подумав для приличия около минуты, хотя предложение было очевидно заманчивым, Низовцев согласился.
Поблагодарив Магера за щедрые чаевые, молодой официант, юркнув в служебное помещение, отзвонился кому-то, быстро тараторя на итальянском языке. Получив новые вводные, он снял фартук и зелено-красно-белый шейный платок. Взъерошив волосы и нацепив темные очки, он шел за русскими, пока не проводил их до стойки регистрации внутреннего рейса на Майами. Уточнив номер рейса, он еще раз позвонил по телефону. Все прошло на пять с плюсом, и по уверенной походке, которой он возвращался к себе, можно было безошибочно сделать вывод о его отличном настроении и обещанной ему премии.
Присутствие еще одного человека рядом с интересующим их объектом вынудило сицилийцев изменить планы. Вместо элементарного похищения Магера прямо со стоянки такси они решили взять его в отеле. Второй русский их не интересовал, у них была уверенность в том, что спать мужчины лягут в разных номерах. Две машины, в которых ехали сами сицилийцы и несколько переданных им в помощь бойцов Гектора, возглавляемых незаменимым Пабло, поочередно меняясь, следовали за желтым потрепанным фордом со значками такси. Сообщив о некоторых изменениях в диспозиции своему шефу, Пабло невольно разбудил бурю эмоций в находившемся сейчас рядом с ним Леонардо Нотарбалтоло.
Вернувшись в свое колумбийское поместье, Гектор собирался первым делом отоспаться после фиесты в Коста-Рике. Распорядившись никого к себе не пускать, он заперся в спальне, оставив все средства связи в единственной здоровой руке своего верного ординарца Хуанито. Пощелкав каналами спутниковой тарелки и не найдя ничего пригодного, кроме футбола, для просмотра в режиме mute[90], он оставил транслируемый в записи финальный матч чемпионата мира и, усевшись напротив, цедил холодное пиво. В итоге их дорогому итальянскому гостю пришлось ждать еще несколько часов, пока Гектор придет в норму. Потом они сыграли партию в гольф, и, вот только совсем недавно закончив ее, сидели на веранде и думали, как развлечься дальше.
— Почему у них не получилось забрать его сразу? — Нотарбалтоло, вскочив со своего кресла, ходил вокруг стола, взмахивая руками и словно причитая.
— Где вы сейчас? — спросил Гектор, снова набрав номер Пабло.
Видимо удовлетворенный полученным ответом, он вновь разъединился.
— Что там происходит? — задавая вопрос, Леонардо замер на мгновение и немедленно продолжил свое движение, создавая хаос и сея тревогу.
— Они едут.
— Куда они едут? Мама мия! О я несчастный!
— Ты можешь не мельтешить? — грубо остановил его Гектор.
— Нет, — сказал тот, садясь на свое место.
— Твой человек из Тель-Авива прилетел не один. Пабло считает неразумным пытаться увезти обоих. Могут возникнуть сложности. Надо дождаться, когда наступит ночь и они разойдутся по номерам, — поняв, что иначе ему не удастся успокоить итальянца, Гектор дал тому полную диспозицию.
В головной машине преследовавшего Магера с Низовцевым кортежа нервозность нарастала с каждой пройденной милей. Судя по курсу, взятому желтым фордом, они направлялись вовсе не в отель, а
