Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин
А нельзя ли приблизить этот час, подумал он.
Грязные всполохи мысли были искривлениями Света, и Свет не хотел нырять в эти зловонные черные лужи, но еще падал в них, потому что его прошлым домом был мрак. Свет был прежде «Дмитрием», он возвысился из нечистого места, откуда выхода нет и не будет – и это было чудом и редчайшей победой Света…
Он вышел во двор и беззвучно воззвал к братьям и сестрам. Высочайшие ощутили его – и вышли навстречу. Встали перед ним и подняли на него невыразимо прекрасные Глаза Света.
«Тело кончится! – говорили Глаза Света друг другу. – И мы кончимся, этих нас больше не будет, и Свет воссияет и сделается свободен! Он не будет падать ни на что! Он станет свободной даже от себя Любовью. Но надо ждать. Надо долго ждать, и сострадательно помогать тем, в ком Свет уже угас… Мы несем часть их ноши, хоть пути наши расходятся навсегда… Мы ангелы, посланные Светом…»
Тот, кто недавно был Дмитрием, видел то же, что остальные Высочайшие. Но он знал – вернее, еще помнил – как освободить Свет. У него было тайное и темное знание о свободе, колдовское понимание, вынесенное из скверны, откуда он сумел подняться. Следовало спешить – его природа высветлялась быстро, и премудрость тьмы уже исчезала, как бы отваливаясь темными струпьями.
«Идите за мной! – вострубил он неслышно. – Служить здесь больше некому! Я приведу ваш Свет к свободе! И свой Свет тоже! Я знаю, где спрятан выход из мрака! Вы слишком высоки, чтобы видеть его, а я все еще темен и низок – но я помню! Пока еще помню!»
Высочайшие послали неслышный и полный любви ответ, что верят ему как себе. И, подпрыгивая от радостного предчувствия, он отпер ворота и повел их за собой – к реке, к трубе гиперкурьера, где за рваной сеткой всего через час открывалась секретная Дверь.
Homo Overclocked
Зеркальный секретарь бро кукуратора стоял на заснеженном холме, кутаясь в овчинный полушубок. Рядом, пытаясь согреться, прыгал на месте красный от мороза зеркальник генерала Шкуро. Поодаль толпились военные в зимнем камуфляже – судя по его цвету, они ожидали мокрой грязно-серой оттепели.
Зря надеетесь, ребята, подумал кукуратор с ухмылкой, которую великолепно воспроизвел его зеркальный секретарь. Оттепели не будет.
– Разрешите доложить обстановку? – спросил Шкуро.
– Подождите с обстановкой, Шкуро. Пока нас никто не слышит… Скажите, что вам за радость становиться котом? Вам нравится драть кошек?
Кукуратору показалось, что румянец на щеках зеркальника стал чуть пунцовее.
– Нет, бро, – ответил Шкуро. – Я не деру кошек.
– А что вы тогда там делаете?
– Я превращаюсь в альфа-кота, которого побеждает другой альфа-кот. Испытываю горечь поражения и крушение всех надежд… Иногда становлюсь омегой – и меня унижают и топчут.
– Но для чего это вам?
– Для того, бро, чтобы подобного не происходило в жизни, – улыбнулся Шкуро. – Вы помните легенду о Поликрате?
– Нет.
– Это был древнегреческий тиран, настолько удачливый во всем, что ему позавидовали боги. В результате его посадили на кол. Не то чтобы я верил в зависть богов… Но я думаю, есть какой-то встроенный в нас счетчик удач. Некая сила следит за тем, чтобы нам не становилось слишком уж комфортно.
– Полагаете, особый отдел у Гольденштерна с Розенкранцем?
– Скажем так, некая кармическая комиссия. А уж где она заседает, в этом измерении или нет, судить не берусь. Вы называете меня Везунчиком, и вся партия тоже. Я не провалил ни одного вашего задания. Но в моем субъективном измерении – если посмотреть, условно говоря, на счетчики моего мозга – я довольно горький неудачник. Нельзя сказать, что мне слишком везет, скорее наоборот… И боги мне не завидуют. Кармическая комиссия не имеет никаких претензий.
– Понимаю, – прикрыл глаза кукуратор. – Понимаю теперь. Тонко и мудро. Может быть, мне тоже следует навестить этот бутик… Как вы сказали, он называется?
– «Базилио». Бутик «Базилио».
– Хорошо, Везунчик, вопрос снят. Докладывайте обстановку.
– На поезде с боевым искусственным интеллектом произошла диверсия, – сказал Шкуро. – Сразу успокою, все обошлось.
– Что случилось?
– Мы гнали состав по трубе гиперкурьера за десять минут до самого поезда. Несколько зомбохолопов вышли на путь перед мостом – через дырку в заграждении. Видимо, кто-то надеялся вызвать катастрофу.
– И? – спросил кукуратор.
– Их просто разнесло платформой с зенитками. Сбросило с путей. Нейросеть не пострадала. Поезд в безопасности. Повезло…
– Думаете, Ахмад веселится?
– Вряд ли. Для Ахмада как-то мелко. Мы разберемся, бро.
Кукуратор кивнул и уставился в снежную сибирскую даль. Он чувствовал гордость за страну – за каждый метр ее бесконечного белого простора. Такой земли не было ни у шейха Ахмада, ни у ойроканцлера Лилли.
И таких зеркальных секретарей тоже.
У Ахмада были зеркальники-унтершейхи и даже зеркальные шахидки: он лично успевал ощутить секундный дискомфорт от каждого взрыва, из-за чего его мученический статус непрерывно повышался, давая ему право на все более тонкие виды блаженства.
У ойроканцлера Лилли была зеркальная секретарша, до боли красивая шведка, которую тот щупал, щипал и гладил ее же собственными руками прямо на протокольных встречах, не столько из-за похоти, конечно, сколько в политических целях – чтобы отмежеваться от прежней ханжеской Европы.
Но ни у кого из мировых дигнитариев не было таких выезженных, послушных и чутких к каждому нейронному разряду помощников, как у кукуратора и его генералов. Секретарей тренировали с детства – сердобольская зеркальная школа считалась лучшей в мире. Чужое тело подчинялось кукуратору так же естественно, как когда-то свое – транслировалась даже мимика…
К кукуратору подошел полковник в каракулевой папахе – технический руководитель проекта.
– Мы готовы, бро, – сказал он. – Ждем улучшения погоды. «Берни» может стрелять хоть сейчас. Посмотрите, видимость для вас нормальная?
Кукуратор поднял бинокль. В линзах мелькнули одинаковые белые холмы, присыпанная снегом пустыня – и появился двухэтажный дом, неестественно одинокий и новый. У столба спокойно ждали своей судьбы два чипованых мерина. Рядом стояли пустые телеги и несколько фанерных щитов в виде человеческих фигурок. На месте щитов должны были быть холопы, но их поморозили в теплушке и решили не ждать новых.
– Потом можно будет подойти, – сказал каракулевый полковник. – Угроза только от избыточного тепла, но тут уйдет быстро.
Кукуратор поглядел вверх. За редкими мелкими снежинками серело высокое небо.
– Где Судоплатонов?
– Просил начинать без него, – ответил Шкуро. – Готовит для вас доклад.
– Тогда начнем.
– Так точно, бро. Командуйте.
Кукуратор чиркнул себя по запястью, и на его руке появился металлический чемоданчик-раскладушка, похожий на гипертрофированные часы. Кукуратор стукнул
