Мальчики Берджессы - Элизабет Страут
Голос Джима:
– Да ладно!
– Я не знала, что он еврей.
– Ну слава богу.
Джим, конечно, ерничал. Миссис Дринкуотер он нравился. Он ей нравился еще много лет назад, когда его каждый день показывали по телевизору.
– А как ты узнала, что он еврей? – спросил Боб.
– Да как-то само всплыло в разговоре. Он пожаловался, что кто-то считает его «еврейчиком». Мне было все равно. Какая разница? Но потом он начал называть меня «Маффи», я спросила почему, а он сказал, что именно так и называют белую кость вроде меня. Тогда-то я и сообразила.
– И куда он потом делся?
– Закончил учебу и уехал домой в Массачусетс. А в следующем году я встретила Стива.
– Кто бы мог подумать, у Сьюзан была бурная молодость, – усмехнулся Джим.
Опять заскрипел стул, звякнули тарелки.
– Знаете, я так нервничаю, что даже тошнит. А если Зак на меня посмотрит и я ему не понравлюсь?
– Он тебя любит. Он возвращается домой! – произнес голос Боба, и миссис Дринкуотер ушла к себе в комнату.
13
Они сидели в здании автовокзала – не в старом портлендском, который помнили по своей молодости, а в новом, стоящем посреди чего-то вроде колоссальной парковки. Сквозь большие окна виднелись такси, не желтые, ожидающие прихода очередного автобуса.
– Почему Зак не сел на автобус прямо до Ширли-Фоллз? – спросил Джим.
Он сгорбился на пластиковом сиденье и смотрел в одну точку перед собой.
– Потому что ему все равно пришлось бы делать здесь пересадку и ждать не один час. И автобус этот приходит очень поздно. Так что я предложила его встретить.
– Правильно сделала. – Боб думал о Маргарет, о том, как будет ей обо всем рассказывать. – Сьюзи, ты только не психуй, если он постесняется тебя обнять. Он наверняка чувствует себя очень взрослым. Думаю, мне он пожмет руку. В общем, будь готова.
– Я уже сама об этом подумала.
Боб встал:
– Пойду кофе возьму. Вам что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, – ответила Сьюзан.
Джим промолчал.
Если они и заметили, что Боб идет к кассам, то не подали виду. В ближайшие часы отправлялись автобусы в Бостон, Нью-Йорк, Вашингтон и Бангор. Боб вернулся со стаканчиком кофе.
– Обратили внимание на таксистов? Среди них несколько сомалийцев. Я слышал, в Миннеаполисе у них были проблемы с устройством, потому что они отказывались возить тех, кто выпил.
– Любопытно, как они узнают, что кто-то выпил? – вскинулась Сьюзан. – И какое их дело? Если уж они работать хотят…
– Эх, Сьюзи, Сьюзи, держи свое мнение при себе. Твой сын возвращается домой благодаря человеку по имени Абдикарим. Да-да. Тому, который выступал в суде свидетелем. Он уважаемый человек в сомалийской диаспоре. Принял судьбу Зака близко к сердцу и уговорил старейшин его простить. Если бы не он, прокуратура не отправила бы дело в архив и Зака ждало бы дальнейшее разбирательство. Я вчера с ним говорил.
Сьюзан не могла поверить.
– Сомалиец? – Она посмотрела озадаченно. – Зака защитил сомалиец? С чего вдруг?
– Я тебе объяснил. Парень вызвал у него симпатию. Напомнил ему сына, погибшего много лет назад, еще в Сомали.
– У меня слов нет…
Боб пожал плечами:
– Просто имей это в виду. И нам нужно заняться образованием Зака.
Джим, не принимавший участия в разговоре, встал, и Сьюзан спросила, куда он собрался.
– В туалет, – огрызнулся он. – Если вы не против.
И пошел через вокзал, худой и сгорбленный. Боб и Сьюзан глядели ему вслед.
– Я ужасно волнуюсь, – призналась Сьюзан, не отрывая взгляда от спины брата.
– Сьюзи, знаешь… – Боб поставил стакан с кофе под ноги. – Джим мне сказал, что это сделал он. А не я.
Сьюзан уставилась на него:
– Что сделал? В смысле, это?! Серьезно?! Ничего себе! Разумеется, это не он. Ты же не думаешь, что он?
– Я думаю, мы никогда не узнаем.
– Но он думает, что он?
– Похоже на то.
– А когда он тебе сказал?
– Когда пропал Зак.
Они смотрели на Джима, идущего обратно. Он казался не высоким, как обычно, а изможденным и старым, длинное пальто висело на костлявых плечах.
– Меня обсуждаете? – спросил он, садясь между братом и сестрой.
– Да, – в унисон отозвались оба.
Из репродуктора сообщили, что начинается посадка на автобус до Нью-Йорка. Близнецы переглянулись и посмотрели на Джима. У того на лице играли желваки.
– Садись на автобус, Джим, – мягко произнесла Сьюзан.
– У меня нет билета. Нет вещей. И очередь слишком…
– Садись на автобус. – Боб сунул ему билет. – Иди. Я оставлю телефон включенным. Иди.
Джим не сдвинулся с места.
Сьюзан взяла его под локоть, Боб – под другой, и они повели Джима к дверям, как арестанта. Через минуту, уже глядя ему вслед, Сьюзан вдруг ощутила укол отчаяния, как если бы ее снова покидал Зак.
Джим обернулся:
– Племяннику от меня привет. Я очень рад, что он возвращается.
Он поднялся в автобус. Сквозь тонированное стекло его было не разглядеть. Близнецы стояли и ждали, пока автобус не тронулся, а потом вернулись на пластиковые стулья.
– Точно не хочешь кофе? – спросил Боб.
Сьюзан покачала головой.
– Сколько там осталось?
Она ответила, что десять минут. Он положил руку ей на колено:
– За Джимми не волнуйся. В крайнем случае, у него есть мы.
Сьюзан кивнула. Боб подумал о том, что они больше никогда в жизни не будут говорить о смерти отца. Факты значения не имели, имели значение только воспоминания, а воспоминания у всех троих были слишком личными.
– Едет! – Сьюзан хлопнула Боба по руке.
За окном показался автобус, похожий на большую добрую гусеницу. Бесконечное ожидание у дверей – и вот он, Зак! Высокий, застенчивая улыбка, волосы падают на лоб.
– Привет, мам.
Боб отошел на пару шагов, пока Сьюзан обнимала сына. Они долго стояли в обнимку, чуть покачиваясь туда-сюда. Люди бережно обходили их, некоторые улыбались, глядя на эту картину. Потом Зак обнял Боба, и Боб заметил, что парень окреп. Слегка отстранившись, он взял Зака за плечи и воскликнул:
– Отлично выглядишь!
На самом деле, конечно же, перед ними был их прежний Зак. Он то и дело откидывал волосы с лица, и на лбу виднелась россыпь юношеских прыщей. И хотя он набрал вес, все равно оставался немного костлявым. Изменилось одно – выражение лица, теперь очень живое.
– Так странно! – повторял Зак по дороге к машине. – Очень странно! Правда, странно?
Боб, да и наверняка Сьюзан, совсем этого не ожидали – парень говорил! И говорил без умолку. Рассказывал про то, что в Швеции огромные налоги, ему отец объяснил, и за эти налоги люди получают все: больницы, врачей, идеальную пожарную охрану, чистые улицы. Про то, что там у людей принято жить рядом и друг о друге заботиться гораздо больше, чем здесь. Про то, какие там красивые девушки – вы не представляете, дядя Боб! Повсюду девушки обалденной красоты, он поначалу робел, но они все очень приветливые. Он их не заболтал еще?.. Зак в самом деле это спросил.
– Нет, конечно! – отвечала Сьюзан.
Однако, войдя в дом, Зак чуть замялся, Боб это ясно видел. Почесал собаку за ушами, огляделся и заключил:
– Все вроде такое же. Но
