Роман с Луной - Марина Львовна Москвина
– Баграт! Куда??? Что встал? Лево руля! Право руля! Вперед до полного!.. Полный!!!
– Еще не родился человек, который придумал бы, как повысить нашу с Багратом успеваемость, – качал головой наш мудрый мальчик.
Им пригрозили, что переведут в отстающий класс. Какое-то новое веяние: «А» – стал математический, «Б» – гуманитарный, «В» – коммерческий, а остальные – «трудовики».
– Пусть моего сына переведут в «трудовики», – сурово говорил Кеша. – И относятся к нему, как к умственно отсталому. Может быть, тогда вокруг него будет гуманнее атмосфера…
Короче, только мы принялись получать образование по месту жительства, вздохнули с облегчением, внезапно Багратик снова покидает нашу школу и поступает в какой-то фантастический лицей, где, как он сообщил, учат – на армянских священников.
Он стал звонить нам, рассказывать, как там здорово, есть бассейн с вышкой! Чай бесплатно дают с сухарями, всего семь человек в классе, учителя к детям обращаются на «вы», и вообще, этим летом, если Баграт правильно понял, они, скорее всего, отправятся в кругосветное путешествие на автобусе, который им подарят шведы.
Мальчик закачался, когда это услышал.
– Ребята, – сказал он нам с Кешей. – Я тоже хочу стать армянским священником.
– Не понимаю, – удивлялся Кеша, – как можно с детства мечтать стать священником? Ладно, пожарным, артистом, парикмахером или прославленным зодчим. Это понятно… В священники – так мне казалось – идут с возрастом, вкусив плоды с древа жизни и познания. Особенно в армянские!..
– А некоторые – священниками рождаются! – я возразила упрямо.
Я была счастлива, что мой мальчик намеревается выше поднять светильник и наслаждаться светом обретенного всеведения.
– Один человек сто лет проживет, а это его первое рождение, – говорю. – Он первый раз пришел на Землю и за сто лет ничего не понял. А другому пока что десять, но это его сотое рождение. Может, он своими ушами когда-то слышал проповеди Иисуса, или Будды, или Заратустры, его душа постигла Истину, и он явился благословить ею человечество.
На что мальчик заметил:
– А вдруг он все это время – то каторжником был, то сидел в психбольнице?
Хотя обучение там было платное, а ездить – на другой конец Москвы, наш сын пять раз переписывал диктант. В конце концов за волю к победе его допустили на окончательное собеседование, где так прямо и спросили, без обиняков: есть ли Бог?
Он ответил:
– Есть. Но не в том смысле, в каком вы думаете.
Постепенно обнаружилось, что необязательно становиться именно армянским священником. Можно любым другим – католическим, православным; можно протестантом, пятидесятником, даже адвентистом седьмого дня.
Нас пригласили на День открытых дверей. Гостей радушно встречал отец Мефодий, инициатор создания лицея, учитель Закона Божьего. Все на него нарадоваться не могли – такой он жовиальный, первым из преподавателей побежал накачиваться в тренажерный зал, первым нырнул в бассейн с вышки и, говорят, много времени с учителем физкультуры проводит в бане!
Рыжебородый, в черной рясе, он выступил с обличительной речью, что мы потеряли свой язык, свои национальные одежды, уже никто не помнит, кто как был одет в старину! А этот галстук пионерский… Отец Мефодий даже не нашел слов, чтоб выразить свое строгое отношение к этому атрибуту.
– Ну ладно, – он махнул рукой, – нам предстоит праздничный обед, поэтому я буду краток. Тот человек, который дал стакан воды во славу Христа, – учтется на небесах! А уж то, что делают наши спонсоры – это и еще больше!..
Тут в класс влетел золотокрылый регент:
– Дорогие мои! Упаси вас Бог от штампов! Никаких повторов, никаких реприз! Только импровизация. Так вот – я хочу представиться нашим гостям. Роль моя – быть регентом. Можете себе представить – сегодня, в День открытых дверей, я сказал такую фразу: «Знаете ли вы, господин директор, существует суждение, что весь мир держится молитвами святых. Так вот, я присоединяю к этому хору свою молитву – и, может быть, и моей молитвой держится окружающее, – повел я руками вокруг…» Быть христианином нелегко, – продолжал он, – и вот как мы это делаем: первая задача – избежать всякой обезлички. Худо будет, если я всех детей стану заставлять петь какую-то одну песню – скажу, допустим: ребята, нам велено петь «Царю Небесный». Ну-ка, заведите… Увидите, какие будут кислые физиономии. Нет, нужно так коснуться души ребенка, чтобы ему самому захотелось петь. Ну что? Хотите «Царю Небесный»? Или хотите «Божия Милость»? Когда вы поете, давайте дыхание свое! Ми-фа-соль…
И – мы с Кешей обомлели – хор ангелов запел, а среди них наш мальчик.
– Обратите внимание, какая возникла аура тишины, – произнес регент, когда смолкли божественные звуки. – Раньше это называлось благодатью.
Истинную благодать испытали все, когда из Норвегии в подарок лицею от норвежских пятидесятников пришел огромный автобус, полный подарков, консервов, соленой рыбы, а посередине в проходе были навалены гора башмаков, рубашек со штанами, рыбацких шляп и настоящая рыболовная сеть для ловли сельди!
– Возьмите бабушкам, родителям, сейчас ведь не купишь ничего! – подбадривал детей отец Мефодий.
Наш мальчик притащил ботинки военные корейские сорок третий размер – нам до них еще всем расти и расти, штормовку непродуваемую – косая сажень в плечах из пьесы Ибсена и приволок эту самую рыбацкую сеть!
А макарон нанес, а соуса к спагетти! Такая селедка замечательная! Мы прямо пир устроили, когда он пришел.
У них были наполеоновские планы – на этом вот автобусе отправиться в Германию, Румынию, Польшу, во Францию, в Норвегию… Но они только успели сплавать на русский Север посмотреть Валаамовы острова.
Дальше дело застопорилось. Начались интриги, связанные с отцом Мефодием. Какие-то поползли слухи, будто наш учитель Закона Божьего не смог дать отпор соблазнам моря житейского. Шальные деньги спонсоров ему вскружили голову, что ли, он ел, пил и веселился как король, частенько наведывался в игорные дома и другие мало подходящие для его сана заведения.
Кеша с ним однажды беседовал на философско-религиозные темы, так просто, поинтересовался, что это такое Божий Закон, имеет ли он отношение к космическому порядку?
– Закон Божий – священное писание и священное предание, – пророкотал отец Мефодий. – А космический или не космический порядок, – он глубоко задумался и почесал затылок, – разумеется, космический!
Когда всем лицеем стали готовиться принять таинство святого крещения от отца Мефодия, и родителям учеников тоже предложили окреститься за небольшой взнос, Кеша снова спросил:
– А чем отличается крещеный от некрещеного?
– Тем и отличается, ха-ха-ха! – так и покатился со смеху отец Мефодий.
Кеша задумался, следует ли ему креститься или нет, но если
