Мистер Белый: Семейные проблемы. Часть 2 - Майкл Форд
— Всë, давайте не о плохом… — Ангелина раскинула руки назад, оперевшись на них. Сидели они на ковре, чаёвничали. Она оставила свою кружку подле своих ног в позе недолотоса. — Скорей бы лето… жду не дождусь его.
— Видимо время пришло, — начал Ричард. Он поспешно встал, выдохнул из себя воздух и вдохнул побольше нового. Дэвис начал своё повествование.
– -
— То есть Мистер Белый заставляет тебя терять сознание при каждом его появлении? — Марта.
— Вот-вот. А поделать с этим ничего невозможно! — на последних словах он прокричал. Установилось молчание. — Стойте! Я кажется вспомнил, он давал какие-то наставления в конце… А может он мной просто хочет манипулировать… Не знаю точно.
— Не помнишь, о чём он тебя просил? — Марта встала и прижала его к груди.
"Начинается… ", подумала Ангелина. — "Скоро они явно про меня забудут". Барлоу не сдвинулась с места. Ей показалось, что поступок, который она задумала будет неуместен. Да и странно это — повторять за Мартой каждый раз, когда она обнимает Ричарда.
— Я кажется вспомнил! — Дэвис отдался от неë. — Это было ещë в марте, но я почему то совсем про это забыл…
— А тот дядька и напомнил, — подсказала Лина.
— Точно! — сказал Ричард и помчался к сидящей Ангелине. — Ты у нас гений! — Он присел и обнял еë, после чего похлопал по спине напоследок. — Молодчинка.
У Барлоу непроизвольно засияла улыбка.
— У Мистера Белого лицо было как у того хулигана Васьки…
— Оллскопа? — перебила его Марта.
— Да, — подтвердил Ричард.
Девочки ахнули, но продолжали с интересом слушать.
— Я сейчас припоминаю первый его визит…
— Около фонтана? — спросила Ангелина.
— Именно! В тот момент, Белый сказал что-то типа: Вася не тот за кого себя выдаëт.
— То есть как? — сказала Марта.
— А вот этого я не знаю… хотя постой… — Ричард присел на диван, подальше от камина. — Кажется… его родители упрекают в том, чем он увлекается…
— Ну ещë бы! — вскинула руки Ангелина вспоминая недавний туалет.
— Нет, нет, нет… Там совсем о другом… Он вроде пишет… а родителям это не нравится.
— Он писатель? — в мартиной фразе слышались нотки смешка.
— Я так полагаю он в моральном тупике…
— Погодите! Если он любит писать… то… помните, как я вам рассказывала, что вместо церкви, которую мы знаем, когда-то был театр? Мне мама ещë об этом говорила. Ну вот. Он был закрыт по довольно простой причине — люди перестали ходить. А они в свою очередь раньше посещали его, благодаря своим детям. Однажды это стало невыгодно, и власть дала “простор” своим гражданам.
— Ааа, я поняла что ты хочешь сказать! — подхватила Марта. — Писательство не исключение, поэтому родители его осуждают…
— За безделье… — вставил своë Ричард. — Возможно.
— Точно! И от злости теперь он и другим жить недоëт… — додумала мысль Ангелина.
— Следовательно, Мистер Белый пришёл ко мне за просьбой… чтобы Оллскоп не наделал глупостей?
— А почему именно сейчас? — задалась вопросом Лина.
— Этого видимо мы никогда не узнаем, — сказал Ричард. Пламя в камине резко потухло. — Вы видели? Не я один? — Он указал прямиком на печку. У Дэвиса разыгрались гормоны счастья от ожидания. Вот сейчас, сейчас! Они это увидят!
Как вдруг — камин зажëгся, когда девочки повернули головы назад. Они обернулись на исходное положение и смотрели с секунду в глаза Ричарду как на идиота, но тотчас вспомнили — развивается шизофрения или же это всё наяву, неважно. В порядке вещей заведено, надо поддержать и поверить в происходящие вместе с другом. По вышеуказанной причине, они сдержали смех, удачно удержав его в себе.
— Мне это опять приводилось? — возмутился Ричард. — Мне становится страшно. Что будет со мной через минуту? А вдруг я лопну? — Он схватился за голову.
— Не переживай ты так, мы с тобой. Любые преграды пройдëм вместе, поверь, — сказала Марта у которой на душе главенствовало смятение. "А вдруг это всë от удара по яйцам, и теперь он такой навсегда? Вдруг это всë то что друг говорит — сущий вымысел? Вдруг он просто бредит? Вдруг это какой-нибудь синд…". Мысли прервала Ангелина, которая встала подле неë для поддержки Ричарда. "Окееееей", подумала про себя Марта. "Во всяком случае надо подойти к Оллскопу и убедиться, что то, что транслируют его вещие сны оказалось правдой. А если история будет набирать совершенно другой ход событий, идущий в противоположную сторону… нет. Я даже думать об этом не хочу".
— А давайте спать сегодня вместе? Ричарду сегодня хорошо досталось, если ещё вспомнить, что ему пришлось ворошить прошлое… согласна, Ангелин?
— Ну погнали, а где? Трëхспальной кровати нету и…
— Да прям тут! Закинем сюда подушку, наволочку, чтоб не жëстко… А одеяло нам и вовсе не понадобиться!
— Как так? — удивилась Лина.
— Нас будут с умилением согревать камин…, и объятья!
– -
Наутро, две неизвестные фигуры стояли на полу, где и спали дети. Тени силуэтов облегали ребят целиком. Руки у очертаний приставлены к бёдрам. Сколько перед подростками они стояли? Одному Богу только известно. Камин давно потух. От тепла мокрого места не осталось. Над ними мог зависать кто угодно: Мистер Белый… А мог стоять и Оллскоп с его бандой. Для начала они бы намазали их своим молочком, а потом сожгли, подставив пряди под разгорающийся камин волосы сверстников. Однако две фигуры не шелохнулись. Они ждали. У Ричарда тем временем заканчивался довольно странный сон: он лишается своих подруг (их отнимают какие-то неизвестные Дэвису люди, затаскивая силой девочек в левую сторону) и ведут мальчика на казнь обидчики. На нём сзади застёгнуты наручники, а слева и справа, за локти тащат Алексей и Илья. В качестве зрителей, что располагались по бокам — все те, кого он знал: школьный состав, вожатые с лагеря. “Где мои друзья?”, — думал про себя он. Ричард направил взгляд вперёд, на гильотину. Пройдя чуть больше, он заметил его окровавленным. И вот, она опустилась вновь. Звук упавшей банки с полки в погребе. Палач поднял голову и всё окружение воздалось бурными аплодисментами. Кто-то присвистывал. А Дэвис распознал в этой поварёшке ту самую Ангелину. Он резко подался вперёд. Алексей и Илья не были готовы, словно репетиции прошли насмарку. Ричард побежал к палачу. Вокруг крики: “Остановите его”. Подросток наполнен яростью. Пора совершать месть. Сзади плелись Гарднер и Фултон. Дэвис переступил через одну ступеньку, молниеносно поднимаясь на эшафот. Мешок палача(его маска) являлся белым, как и перчатки
