Мирза Ибрагимов - Слияние вод
Надо с кем-то посоветоваться, кому-то признаться в сегодняшних неудачах. Сакина! Вот кто поймет, успокоит, пожалеет. Но после вчерашней ссоры поделиться с ней своими неприятностями, искать сочувствия - значит попросту оказаться слабым, унизиться перед женщиной...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
В доме еще не ложились; мрачный Рустам молча допивал пятый стакан крепчайшего чая, Сакина убирала посуду. Внезапно на веранде послышались быстрые шаги, хлопнула дверь.
- Мама, Першан, где вы? - раздался молодой сильный голос Гараша.
От неожиданности отец просыпал табак на колени.
Дробно стуча каблуками, Першан примчалась из своей комнаты.
- Как ты вовремя, сынок! - сказала Сакина, с гордостью и любовью оглядывая Гараша, такого же широкоплечего, высокого, как отец, с такими же, как у отца, сросшимися бровями и орлиным взглядом. Чутким сердцем она сразу поняла, что Гараш чем-то взволнован.
- Да что случилось, сынок? Ты толком ни с отцом, ни со мною и не поздоровался...
Увидев отца, Гараш смутился, словно не ожидал, что застанет его дома.
- Я ведь не один... - круто повернувшись, он быстро скрылся в темноте веранды.
"Час от часу не легче, - подумал Рустам, - никого не спросясь, мальчик уже приводит гостей в такой поздний час..."
- Заходи, Майя, заходи, - говорил между тем Гараш, стоя в дверях. Знакомься с мамой, с отцом, с сестренкой!
У Сакины тревожно забилось сердце.
Майя вошла в комнату мелкими шажками, словно боялась поскользнуться, глаза ее были опущены, и жаркий румянец смущения залил ее нежные щеки, вовсе не похожие цветом на красно-смуглые щеки муганских красавиц, которых и солнце пекло, и ветры обдували. Тонкие губы полуоткрылись, серповидные черные брови оттеняли белизну лица. Но не только миловидное личико увидела Сакина в эту минуту, которую ждала с нетерпением и которой страшилась. Она угадала в Майе - так ей казалось - и ее кроткую душу, и доброе сердце. "Молодец, сынок! Хороша!" - подумала Сакина.
Понимая, как трудно девушке стоять под пытливыми взглядами незнакомых людей, Сакина поспешила ей на помощь, раскрыла объятия.
- Добро пожаловать, детка! Пусть благословенным будет твой приход...
И взяла из рук Майи маленькую сумку, помогла снять пальто.
- Проходи, садись. Телом своим готова я вымостить ту дорогу, по которой ты пришла в наш дом!
С тревогой ждала Майя первого знакомства со свекровью, не раз откладывала неизбежную встречу, а теперь приветливые слова Сакины, ее искренняя радость успокоили девушку, она поверила, что найдет в этом доме счастье...
Ее лицо просияло, с надеждой она перевела взгляд на Рустама. А тот с недовольным видом крутил ус и досадовал на дерзкого сына, нарушившего все обычаи, и даже усомнился в прочности будущей семьи.
Однако улыбка девушки, робкая, словно умоляющая, тронула Рустама, он привстал из-за стола, поцеловал ее в лоб, поздравил.
Пока мать и отец знакомились с невесткой, Першан места себе не находила, так и кружилась вокруг, а потом вихрем налетела на девушку, стала ее целовать и вдруг заплакала.
- Гараш так сильно любит тебя! - шепнула Майя.
- Ну, хорошо, хватит, хватит, - заворчала Сакина. - От радости можно и поплакать, но в меру, в меру!
Усадив Майю на мягкий диван с мутаками, мать опустилась рядом и перевела взгляд на Гараша, все еще стоявшего у двери.
- Ну, сынок, скажи-ка, чем занимается наша невестка?
Прежде, чем успел Гараш открыть рот, Майя ответила:
- Я инженер-гидротехник, мама!
Рустам едва не выронил трубку. Он все мог допустить: учительница или актриса, но инженер...
- Какой институт окончила? - строго спросил он.
- Кировабадский сельскохозяйственный.
Рустам одобрительно кивнул: "Дело стоящее!" - а Першан сперва нахмурилась, словно ей стало обидно, что Майя инженер, но потом снова заулыбалась.
- Хорошая, очень хорошая профессия у тебя, детка, - сказала Сакина. Вся беда нашей Мугани - воды не хватает. Как здесь пригодятся твои золотые ручки, твоя умная голова! Посиди потолкуй с отцом, с сестренкой, а я пойду чай заварю и такую чихиртму состряпаю, что язык проглотишь! Не надо будет ни плова, ни шашлыка.
Легко подхватив самовар, Сакина ушла на кухню, чувствуя себя бодрой, помолодевшей.
В упоминании о плове и шашлыке, конечно, заключался намек, и Рустам с дочкой невольно переглянулись. Бессмысленным показался сейчас Рустаму весь спор о пышной свадьбе. Ему стало не по себе оттого, что все неожиданно обернулось к торжеству Сакины, словно жена и впрямь была ясновидящей и заранее знала, как появится в их доме невестка. Не знал он и как вести себя с сыном. Конечно, Гараш поступил опрометчиво, без свадьбы введя невестку в отцовский дом, не дождавшись родительского благословения. Но что ж теперь делать? - упрекнуть его или промолчать? А если промолчать, то не пошатнется ли отцовский авторитет, не станет ли и впредь Гараш поступать так же дерзко и непочтительно? "Меняют реки берега свои, - мудро, со снисходительностью, едва ли не стариковской, подумал Рустам, - а время меняет обычаи людей. Молодым, видно, жить надо по-своему".
И не сказал ни слова.
А Першан без стеснения разглядывала Майю, и смеялась, и обнимала, и казалось ей, что брат, войдя с женой в дом, приоткрыл дверь в какой-то неведомый мир, полный радостных тайн и счастья. И верно, стоило посмотреть на лица Гараша и Майи, чтобы поверить, что они сейчас находятся в ином, сказочном мире.
2
Рустам знал, что, когда человека ранят, он не испытывает боли, - боль приходит позже... Едва схлынул душевный подъем, вызванный неожиданным появлением молодых, как он почувствовал, что опять в сердце закипает гнев на сына. Где это видано: "Салам, отец и мать! Вот моя жена, прошу любить и жаловать".
Исподлобья Рустам рассматривал невестку и думал, будет ли она верной женой. Слишком легко вошла в чужой дом. Не упорхнет ли с такой же легкостью? Красива, слов нет... Но и красота ее казалась Рустаму хрупкой, непрочной. Нежна, чересчур нежна, как цветок, осыпающийся от легкого прикосновения!
А Гараш был крепким, рослым, сильным, кисти могучих рук его поросли густым волосом, широкое, обветренное, почерневшее от знойного солнца лицо выглядело грубым, движения тяжелые, рядом с тоненькой Майей казался он, как медведь, неуклюжим. Как такие столкуются, и понять невозможно!...
Правда, Рустам успел заметить, что в невестке нет и следа вкрадчивости и притворства, что глаза ее глядят прямо, а улыбка простодушная. И все же он не мог побороть предубеждения: без сватов вошла в дом к парню, - что в этом хорошего!
Не подумала даже, что у Гараша сестра тоже на выданье. А завтра и Першан по ее примеру вот так убежит из дому. Были же у Майи родители, куда они смотрели, чему дочку учили?
- Откуда родом, невестушка? - спросил Рустам.
Майя с упреком глянула на Гараша: "Как же ты заранее не рассказал, чтобы избавить меня от расспросов?... Гараш только пожал плечами.
- Я в Москве родилась...
- В Москве?!
- Ее мать из Шуши, а с отцовской стороны она наша, муганская. Она сирота, круглая сирота, - поспешил на помощь невесте Гараш. Ему было стыдно, что Майя теперь заметила, как робел он перед отцом: даже о ней рассказать не решился.
Рустам продолжал с хладнокровной черствостью:
- Ты, видно, на мать больше похожа. Карабахские женщины избалованные, нежные... А наш край знаешь?
- Нет, я первый раз на Мугани. Только в книжках читала., - робко ответила Майя, задетая неприязнью Рустама.
- Что ж там пишут, хотел бы я знать? Наверное, всякие небылицы?
Майя обернулась к Гарашу:
- Открой, пожалуйста, мой чемодан, книга там!
Рустаму и это не понравилось: "Ишь ты, приказывает".
- Сиди! - грубо остановил он вскочившего сына. - Сейчас Першан принесет. Где чемодан?
- Нет, я сама...
И Майя легко поднялась с кушетки, но Гараш остановил ее:
- Сейчас принесу!
- Неси, неси, сынок! - иронической усмешкой одобрил Рустам. - В наше время все было по-иному. Невестка при свекре и свекрови не приказывала мужу. Да что ж говорить... Мы люди темные, деревенщина, а вы с образованием, с дипломами...
Майя растерялась, не зная, что делать: идти ли за чемоданом или остаться.
- Аи, киши, невестка еще подумает, что ты это серьезно говоришь, мягко сказала вошедшая в комнату Сакина. - Что ж, у Гараша ноги отвалятся, если сходит? Пусть поухаживает за невестой. Как это приятно, киши, когда мужчина внимателен к женщине...
Но Рустам возразил:
- Лучше к моим словам прислушивайся, невестушка. Пусть мои советы, словно серьги, будут всегда в твоих ушах. Чем больше жена оказывает уважение мужу, тем семья крепче!
- Это верно, - нехотя ответила Майя. - "Обычай - цепь на ногах человека" - так поэт сказал. И в народе есть пословица: "Глаз привыкнет к тому, что видит". Вы с детства видели такие обычаи, не удивительно, что они вам нравятся.
Рустам еще не понял, посмеивается над ним невестка или смиренно соглашается, как на выручку Майе отважно бросилась Першан. Ее огорчило, что отец не приветил Майю ласковым словом, и она стала пылко доказывать, что первый долг мужчины - ухаживать за женщиной, прислуживать, да, да, прислуживать ей! Если женщина вошла в комнату, пусть мужчина поднимется, поможет ей снять пальто, место уступит. Так надлежит относиться к любой женщине, а уж с женой нужно быть особенно ласковым. И не унижает это мужа, а украшает. Так им и в школе объясняли.
