Лепестки Белладонны - Джулия Вольмут
Мира заметила, как легко он напивался и каким неуправляемым становился. А на мероприятии будет алкоголь – много алкоголя! – и пусть Льюис пожалеет наутро, ему останется только признать: Мира победила.
Крики голодных до сенсации папарацци оглушили, несмотря на толстые стекла лимузина. Мира закрыла уши руками – Франк прав, она давно не выходила в свет, занятая музыкальным туром и съемками клипа.
– Все в порядке? – спросил телохранитель, потянувшись к дверце.
– Да, Карл.
Телохранитель открыл дверцу, вышел из салона и протянул Мире ладонь. Как бы Эльмире хотелось, чтобы ее сопровождал Льюис! Но Франк не позволил Джеку прийти на красную дорожку во избежание слухов. «В зале тоже будут фотографы!» – возразила Мира, на что менеджер ответил: «Фотографов в зале легче контролировать, их снимки согласовывают перед публикацией». Франк добавил: «Зачем ты притащила Льюиса?!» – но этот вопрос она проигнорировала.
– Белладонна! Белладонна! – звали со всех сторон, ослепляя вспышками и протягивая руки через ограждение, как в фильмах о зомби.
Она позировала, перекидывая длинные волосы с одного плеча на другое. Ее темно-синие платье с россыпью мелких камней напоминало звездное небо, сверкающее из-за частых вспышек. Белладонна могла часами наслаждаться вниманием, но в зале ее ждал Джек. Кокетливо улыбаясь, Мира помахала прессе и покинула красную дорожку.
Для благотворительного вечера «Поможем бездомным вместе!» организаторы сняли огромный зал: столы ломились от еды, бармены готовили коктейли, не забывая устраивать шоу и жонглировать бутылками, по стенам бегали разноцветные огни от софитов, а на украшенной цветами сцене находился пьедестал с золотой чашей, в ней – вырученные за вечер средства. Гости не уступали роскошному мероприятию: они были одеты в дизайнерские наряды, а их аксессуары наверняка стоили тысячи евро.
«Интересно, эти люди знают, что приехали не покрасоваться друг перед другом, а помочь бездомным?» – рассуждала Мира. Продюсеры, менеджеры, артисты, композиторы и сонграйтеры общались и танцевали под заводную песню Boys (Summertime Love) итальянской певицы Сабрины, явно не задумываясь, как тяжело сейчас, в разгар декабря, людям на улицах.
Мира одернула себя – кто она такая, чтобы осуждать других? Знаменитости давно не сталкивались с бедностью, а большинство из тех, кто начинал карьеру с низов, забыли, каково это, считать каждый евро. Главное, от себя она делала все возможное, хотя и чувствовала вину, так как могла купаться в роскоши, пока другие голодали.
Она злилась не на богачей, а на систему. На всех тех безразличных и жестоких людей. Мира часто думала о том, что могла жить в приемной семье и ее судьба сложилась бы иначе. Но, наслушавшись от старших воспитанников о насилии и страданиях, эксплуатации и пренебрежении, боялась приемных родителей сильнее приюта. А тогдашний директор не заботился, чтобы проверять, добросовестны ли будущие родители. Поэтому Мира делала все, чтобы не попасть в приемную семью, и знала, что так же поступали многие другие. Как итог, немалая часть бездомных – бывшие воспитанники. Те, кому не повезло. Те, кто пошел не по той дорожке. Например, Горг, который был задирой в приюте, а сейчас промышлял криминалом. Что, если бы у него были заботливые родители? Или воспитателям платили больше, а они, в свою очередь, занимались трудными воспитанниками? Какими бы выросли эти дети, позволь финансирование приюта нанять в штат психолога? Разумеется, буллинг остался. Несмотря на старания для приюта, Мира знала, что там по-прежнему росли задиры, но у Горга был бы шанс исправиться. И, возможно, Тристан…
– Мира?
Она вынырнула из водоворота мыслей и улыбнулась Джеку. Как он красив! В классических брюках, белой рубашке, с уложенными гелем волосами и сверкающими зелеными глазами.
Заиграла рок-баллада Love My Way группы The Psychedelic Furs, и Мира замурлыкала в унисон. Музыка всегда спасала ее от тяжелых мыслей.
– Потанцуем? – протянула Джеку ладонь.
– Эм… Я не очень хороший танцор, – смутился он.
Эльмира приблизилась, задев носком туфельки его ногу, положила руки ему на плечи, прижалась – благодаря экстремально высокой шпильке она могла без усилий дотянуться до его уха – и прошептала:
– Тогда я буду вести.
Она опустила голову на плечо Джеку и закрыла глаза. Шаг вперед – шаг назад. Льюис, сдаваясь, дотронулся ладонью до ее поясницы. Они танцевали плавно, неторопливо, и Мира почувствовала вместо бешеного сердцебиения уютное спокойствие, будто танцевала с давним другом.
– Что вы тут делаете? Мира!
Магия рассеялась. Песня сменилась на очередной хит восьмидесятых. А к Мире и Джеку спешил, перебирая короткими ногами, Франк. Менеджер помахал руками, призывая певицу отлипнуть от боксера, и отчитал ее:
– Ищу тебя по всему залу! Келлер приехал. Нужно поздороваться. Льюис… – Франк задумчиво посмотрел на гостя – кроме них, Джек вряд ли кого-то здесь знал. – У бармена хорошие коктейли. Мира, идем!
– Я скоро подойду, – заверила она.
– Взять тебе выпить? – Джек не особо расстроился, что она уходит.
– Что будешь пить ты?
– Колу.
– Конечно. – Она закатила глаза. Трезвенник. Но это ненадолго. – Возьми мне «Пина коладу», только…
– Вместо ананасового сока – апельсиновый, я помню, – мягко улыбнулся Джек, напомнив их первую встречу на ее концерте.
Отделаться от продюсера оказалось сложно, но Мира смогла. И на всех парах неслась к бару, думая о недавнем танце и своих чувствах. «Возможно, я бы не испытывала потребности в Джеке, если бы у меня было другое детство», – подумала Мира. Она не успела развить эту мысль, заметив, что Джек общается с кем-то у барной стойки. С кем-то знакомым. Он высокий, в кожаной куртке и узких черных джинсах. «Красавчик, кто ты?» – Мира кокетливым жестом поправила волосы и подошла к бару.
Она почувствовала сквозь приторные ароматы чужих духов знакомые хвойные нотки. А когда облокотилась о барную стойку, то подтвердила свою догадку. Конечно! Это мероприятие для музыкантов! И здесь Выскочка! Но почему Франк ничего не сказал? Любитель сюрпризов.
Ханс и Джек не заметили Миру, увлеченные беседой, что позволило ей затаиться и рассмотреть Ханса Биттнера. Музыкант выглядел так же, как она помнила. Черные волосы, льдисто-голубые глаза, дружелюбная улыбка. И все-таки он отличался от себя прежнего: забавно торчащие в разные стороны локоны аккуратно лежали на левую сторону; острые скулы и подбородок, как и всегда, гладко выбриты, но лицо теперь украсил пирсинг: маленькое колечко в брови, кольцо побольше – в нижней губе.
Словно
