Разбей сердце принцессы - Фэя Моран
– Нет, моя милая Мария, это вовсе не значит, что он собирается жениться на ней прямо завтра, – хихикает папа. – Он не собирается, это верно, но я его заставлю, не переживай.
– Пап!
– Тсс, дочка, – шикает он сквозь смех, – доверься своему отцу, он всё разрулит.
– Ты невыносим!
Комната заполняется нашим весёлым смехом, и со стороны кажется, что никакого побега из дома и не было. Что мы никогда не повышали друг на друга голоса.
И именно так завершается разговор с родителями, который, как мне казалось ранее, пройдёт не самым лучшим образом.
Завтра. Завтра наступит одно из важнейших и новых для меня событий в моей жизни.
Не терпится уже лицезреть это собственными глазами.
Глава 27
Когда утро следующего дня наконец наступает, я долго размышляю о том, что хочу сделать в первую очередь. Нарядиться? Нет, ещё слишком рано. А вот выбрать то, что надену, в самый раз. Так я и подготавливаю одно из своих лучших платьев, сшитых на заказ, вешая его снаружи шкафа.
Спустившись на первый этаж, я встречаю завтракающих родителей за нашим столом в просторной столовой, отведённой исключительно для приёма пищи и важных гостей. Они беседуют о чём-то и, увидев меня, с улыбками приветствуют.
– Милая, доброе утро, – произносит папа, глотнув кофе.
– Привет, – отвечаю я, усаживаясь на свой стул. – Что у нас сегодня на завтрак?
– Панкейки с бананом и шоколадом. Как ты и любишь, – говорит мама. – Шарлотта, положи ей.
Одна из орудующих в соседней кухне горничных быстро кладёт мне парочку панкейков в пустую тарелку и заливает их клюквенным сиропом, и я благодарю её.
Я хватаю десерт и откусываю нежный воздушный кусочек, а потом делаю глоток апельсинового сока. Завтрак родителей выглядит более здоровым – яичница с французскими тостами. Я удивлена тому, что папа завтракает дома. Обычно, когда я встаю, его уже нет.
За едой мне никак не удаётся избавиться от мысли, что родители переглядываются и посматривают на меня. А потом по лёгким улыбкам на их лицах всё становится ясно: они ужасно взбудоражены предстоящим знакомством. Кажется, даже сильнее, чем я.
Когда же мой завтрак исчезает и тарелка пустеет, я с шумом встаю.
– Сегодня я проведу весь день дома, Лина, – говорит вдруг папа, увидев, что я собираюсь покинуть кухню. – Так что встречу Гая со всеми почестями. Когда он появится?
– В семь. Так что ждать тебе придётся долго.
– Ничего. Я подожду.
Издав смешок, я бросаю: «Как хочешь» – и вылетаю из гостиной.
Мне нужно подготовить собственное сердце к предстоящему. Собраться с мыслями. Понять, в конце концов, что именно я чувствую, когда вспоминаю его лицо, его фигуру, его руки… Определённо, я летаю в облаках, когда он касается меня, но когда с его губ срываются не самые приятные высказывания или голос меняется на нечто холодное…
Те моменты вспоминать не хочется вообще.
Я провожу пальцем по своим бровям. Мне достались красивые ровные брови, не нуждающиеся ни в каких правках.
Вообще женщины из нашего рода всегда славились своей красотой. И влюблялись в них подобные им красавцы. Мой дедушка, например, со стороны папы считался завидным женихом во всём Лондоне в 50-е и даже собирался жениться на одной из принцесс королевской семьи, пока не встретил бабушку, а прабабушка со стороны мамы, будучи дочерью знатных людей, считалась одной из самых красивых женщин Испании. С неё рисовали картины известные в те времена художники. Прогуливаясь по нашему дому, можно даже встретить пару таких картин на стенах в коридоре.
Так что я должна быть благодарна своим генам.
Когда я смотрю на висящий календарь в своей комнате, вспоминаю, что сегодня должен приехать Трэвис. Сегодня он научит меня новому приёму, который всё обещал мне показать совсем скоро. Правда, я не знаю, как же мне сочетать предстоящий ужин с полным нагрузок времяпрепровождением в спортзале. И всё же я спускаюсь в подвальное помещение, переодеваюсь в спортивный костюм, состоящий из чёрной майки и того же цвета свободных штанов с резинкой. Я собираю волосы в высокий пучок и беру бутылку с водой из мини-холодильника в углу.
Зал пропитан тишиной. До тех пор, пока спустя двадцать минут двери не открываются.
– О, моя шикарная ученица уже на месте? – произносит Трэвис, и его голос отражается от стен громким эхом.
– Привет, тренер, – усмехаюсь я.
Именно с этих слов и начинается наша новая тренировка, а потом зал погружается в музыку, которую Трэвис включает для поднятия моей мотивации.
* * *
Улицы хранят свои собственные тайны.
Они часто становятся свидетелями секретных разговоров, которые люди стремятся скрыть от посторонних.
Вот и сегодня, пока Каталина занимается своим телом вместе с личным тренером в спортзале дома, мысленно ожидая наступления семи часов вечера, где-то далеко от неё, в одном из парков Сиэтла, посреди тихой, безмятежной и почти безлюдной улицы начинается тайный разговор двух друзей.
– Привет, – произносит подоспевший Лэнс, усаживаясь на скамейку рядом с Гаем.
Вокруг никого. Можно говорить свободно.
– Привет, – отвечает Гай, запустив пальцы в свои каштановые волосы. – Зачем ты звал меня? Что-то случилось?
– Можно и так сказать. – Лэнс морщится от клубов дыма, что выдыхает сидящий рядом друг, держащий между пальцев сигарету. Обычно он курит только в самых нервных ситуациях. – Я ведь говорил тебе бросить эту дрянь. Ты снова за своё?
– Я не думаю, что сигареты станут причиной моей смерти, – усмехается Гай в ответ, вновь затянувшись и полностью игнорируя грозный тон Лэнса. – Так ты объяснишь, зачем я вдруг тебе понадобился? У меня совсем скоро состоится ужин с Норвудами, так что давай быстрее. Времени мало.
– Как раз о Лине я и хотел поговорить.
Гай вдруг оживляется, бросает сигарету, топчет её ботинком и внимательно слушает Лэнса, пока тот продолжает:
– Прошу перестань водить её к нам. Ты ведь знаешь отношение Софи ко всему этому. Она и так каждый раз после встречи с Линой ходит сама не своя. Пора бы тебе с этим делом заканчивать.
Гай встаёт, сжимая челюсть. Нервничает, но пытается это скрыть. Руки всунуты в карманы чёрного пальто, чёрная рубашка слегка колыхается на ветру. Он говорит:
– Скоро всё закончится. Пусть Софи немного потерпит.
– Да дело не только в Софи. – Лэнс резко встаёт со своего места,
