Секреты цветов - Салли Пейдж
Эмма очень любила своего мужа и знала, что муж тоже ее любил. И тем не менее он завел любовную интрижку. После долгого пути, приведшего ее из Оксфордшира в Париж, а затем в Севилью, Эмма наконец соглашается с тем, что никогда не сумеет по-настоящему осознать, почему Уилл ей изменил, но и это тоже она сумела принять.
Посмотрев на растения, увивающие крышу, Эмма вспоминает о всех тех цветах, которые видела за последние несколько недель: в своем саду, в садовом центре, в магазине Клем, в Кембридже на берегах реки, на цветочных клумбах Парижа и Севильи. Пахнувшую шоколадом космею, солнечные герберы, пушистую лаванду, бархатистые люпины, задорные подсолнухи и пахнущие летом старые английские розы.
По мере того как цветы распускаются и увядают, они говорят о мимолетности жизни: вот ты здесь, и вот тебя уже нет. Но каждый изящный лепесток, каждый ароматный цветок также напоминал ей о чем-то еще, о чем она могла забыть.
Что жизнь прекрасна.
Эмма бросает последний взгляд на сверкающий огнями город и просит принести счет. Пора возвращаться домой.
Ведь ей предстоит написать книгу, обиходить свой сад и пригласить друзей на ланч.
Девять месяцев спустя Эмме удалось выполнить одну из этих задач.
Часть четвертая
Глава 78
Эмма
Оксфорд
Погожим майским днем Эмма лежит под яблоней, перебирая пальцами редкие длинные травинки, которые пропустила, когда косила траву. Она только что проснулась; ей снились сны на испанском языке. Широко раскинув руки, она устремляет задумчивый взгляд на небо, просвечивающее сквозь ветви дерева. Итак, со смерти Уилла прошло ровно два года и два дня.
Эмма поворачивает голову в сторону парника, в котором виднеются макушки посаженных ею цветов: розовой мальвы, пурпурных маков и люпинов цвета сливочного мороженого.
У Эммы ушло неожиданно много времени на то, чтобы подобрать дату для ланча, устраивающую всех приглашенных. Но завтра этот день наконец-то настанет, и у нее уже почти все готово. Она стряпала два дня подряд, а посуда, бокалы и столовые приборы уже лежат в подсобке. Стол и стулья стоят возле нее под яблонями. Осталось лишь украсить стол цветами и постелить постель в гостевой комнате.
Она садится и смотрит на сад. Ранняя аквилегия, белая и фиолетовая, уже несет стражу возле ворот, а окаймляющие подъездную дорожку пионы вот-вот распустятся. Под деревьями и на аккуратных клумбах цветут последние колокольчики и калужница. За ними гордо возвышается вернувшаяся на прежнее место наперстянка.
Эмма улыбается своему саду, и ей хочется думать, что сад улыбается ей в ответ. Она не могла бы все это сделать без советов, а время от времени и ручного труда Леса, но она хорошая ученица. Ведь как-никак у нее за спиной несколько поколений садовников.
Лес отказался от платы за помощь и за растения, которыми снабжал Эмму, поэтому та взамен давала ему и Бетти за ужином уроки разговорного французского. Они планируют поездку в Париж для празднования сороковой годовщины свадьбы. Как сказала Бетти: «В нашем возрасте, дорогая, ты не можешь топтаться на месте в ожидании, когда кто-то пригласит тебя на танец».
Помимо французского Эмма ведет в садовом центре классы разговорного итальянского и испанского – новое кафе стало отличным общественным пространством. В теплые вечера они открывают все двери настежь, чтобы иметь возможность заниматься на веранде с видом на меловые холмы.
Когда Эмма вернулась из Севильи, все ее время было буквально поминутно расписано: она занималась своим садом, три дня работала в садовом центре и вела языковые классы, набирающие все бóльшую популярность. А идея написать книгу трансформировалась в нечто иное. Эмма в конце концов решила извлечь пользу из полученного прошлым летом урока: даже небольшой вклад тоже имеет ценность. Поэтому вместо книги она в соавторстве с Алистером написала научную статью на тему цветов на «Титанике». Авторы исследования, отдав должное работе целой команды стюардесс, составлявших букеты на «Титанике», посвятили свою статью одной конкретной стюардессе: Вайолет Джессоп.
После завтрашнего ланча Алистер поживет у Эммы; Клем и миссис Пепперпот остановятся у Леса с Бетти; Роберто и Филипп уже договорились о ночлеге с друзьями и родственниками в Оксфорде, ну а Тамас доедет до дома на такси.
Эмма пригласила и Берту, застенчивую, но волевую женщину, с которой уже успела познакомиться, однако Берта вежливо отказалась. Теперь они с Тамасом все больше времени проводят с Бетти и Лесом, которые планируют передать этой семейной паре текущее управление садовым центром, тем самым освободив себе время для поездок к сыну; помимо всего прочего, Лес получит возможность сосредоточиться на выращивании бегоний и душистого горошка для местных цветочных выставок. У Берты также появились идеи расширить рынок при садовых участках, а кроме того, она заручилась поддержкой отца в деле разработки планов создания английского вина.
Эмма наконец-то выследила Элли – ту самую улыбчивую помощницу библиотекаря, – и хотя Элли не сможет присоединиться к ним за ланчем, она обещала заскочить днем, чтобы пропустить по стаканчику (и попробовать пудинг). Единственное небольшое расстройство – то, что для Гая слишком непрактично лететь через океан ради ланча.
Возвращаясь в дом, чтобы навести порядок в гостевой комнате, Эмма по дороге заглядывает в свою спальню и на секунду останавливается перед столиком с духами, которые Филипп прислал ей несколько месяцев назад. Когда она наносит духи на запястье, комнату наполняет аромат с обещанием лета и легкой ноткой чего-то такого, что будит старые воспоминания.
Приготовив гостевую комнату, Эмма присаживается на минутку на край кровати, страшно довольная тем, что ей удалось все вовремя сделать, и рассеянно выдвигает ящик стоявшего рядом комода.
Она смотрит на пачку старых любовных писем от Уилла, рядом с которыми лежат письма от бабули Марии за многие годы. Но хватит ли у нее, Эммы, сил их перечитать? Она смотрит из окна на сад, который уже успела полюбить всей душой, и понимает, что да, она сможет.
Она вытаскивает пачку писем от Уилла из ящика, садится по-турецки на пол, прислонившись спиной к кровати. Развязывает ленточку, делает глубокий вдох и начинает читать.
Эмма видит знакомые фразы и ласковые прозвища, написанные мелким округлым почерком, который всегда наводит на мысли о Уилле, маленьком мальчике, в восьмилетнем возрасте отправленном в интернат. В письме строки из песен,
