Если бы ты был здесь - Джоди Линн Пиколт

Я смотрю прямо перед собой. Я самый одинокий солдат в мире, возвращающийся с войны.

Поездка домой выливается в целое приключение. Мы усаживаемся в вызванное такси, и Финн прыскает антисептиком сначала мне на руки, а затем себе. Мы опускаем окна для проветривания, хотя на улице всего пятьдесят градусов, поскольку Финн вычитал где-то, будто вирус передается по воздуху. Я чувствую себя немного неуютно, потому что Нью-Йорк превратился в город-призрак. Магазины закрыты, на улицах нет ни людей, ни машин, и мы доезжаем до дома в рекордно короткие сроки. Нью-Йорк обычно кишит людьми – бизнесменами, туристами, зеваками. Интересно, сейчас они заперты в своих домах и гостиницах или, как Родни, просто сдались и уехали из города? Я думаю об Эмпайр-стейт-билдинге, Центральном парке и Радио-сити-мюзик-холле – знаковых местах нашего города, незыблемых, но в настоящее время обезлюдевших. Раньше меня всегда расстраивало полное народу метро или кишащая туристами Таймс-сквер. Я и не осознавала, как сильно на самом деле люблю многолюдность Манхэттена, пока не увидела ее противоположность.

Наконец мы подъезжаем к нашему дому, и Финн начинает суетиться, чем изрядно меня нервирует, и мне приходится на него прикрикнуть. Мы дважды пропускаем приехавший за нами лифт, чтобы оказаться в нем в полном одиночестве – по настоянию Финна, который воспринимает меры предосторожности максимально серьезно.

Прежде я считала, что квартира в самом конце коридора, подальше от лифта, – это хорошо, но теперь я чувствую себя Геркулесом, вынужденным проделать столь долгий путь до дома. Финн открывает дверь, помогает мне снять пальто и сразу же идет мыть руки. Он моет их долго, как хирург перед операцией, выковыривая грязь из-под ногтей и нанося мыльную пену выше запястий. Я следую его примеру.

Я вижу кучу счетов на столе, которые Финну не хватило времени оплатить, и тяжело вздыхаю. Я разберусь с этим завтра. Единственное, что мне нужно сейчас, – это вспомнить, как жить нормальной жизнью.

Финн относит сумку в спальню и принимается распаковывать мои вещи.

– Ты голодна? – спрашивает он.

– Может, закажем тайскую еду? – предлагаю я и тут же хмурюсь. – Доставка ведь еще работает?

– Если бы она не работала, я бы умер с голоду, – отвечает Финн. – Возьмем то же, что и всегда?

Спринг-роллы, сате и массаман-карри. Здорово, что мне не нужно произносить названия наших любимых блюд вслух. Я киваю и кошусь на ванную комнату.

– Тогда я, пожалуй, приму душ, – говорю я больше для себя, чем для Финна, потому что мне каким-то образом придется залезть в нашу ванну.

Но рано или поздно это нужно будет сделать, и, возможно, будет лучше в первый раз сделать это при Финне – он спасет меня, если я упаду на пол.

Однако я прекрасно справляюсь и без посторонней помощи. Я страшно собой горжусь! Я также бесконечно благодарна за то, что пахну собственным мылом и шампунем, а не их больничными вариантами. Я расчесываюсь и заплетаю косу, вспоминая о Ви, после чего надеваю чистые легинсы и свою самую приятную на ощупь толстовку.

Я вхожу в гостиную и замечаю улыбку на лице Финна.

– Ты прекрасно справилась, – подбадривает он меня.

– Отступать уже поздно, поэтому – только вперед.

Я сажусь на диван, включаю телевизор и быстро перехожу с новостного канала на тот, где по сотому разу крутят сериал «Друзья».

– Ты смотрел «Короля тигров»? – спрашиваю я Финна.

– Короля чего? – переспрашивает он.

– Не бери в голову.

Я напоминаю себе, что все то время, пока я боролась за собственную жизнь, Финн боролся за жизни других людей.

Внезапно он появляется передо мной и протягивает мне кружку, от которой идет пар.

– А это что еще такое? – недоумеваю я.

– Горячее молоко.

– Я не люблю горячее молоко.

– Ты всегда пила его, когда болела, – нахмурившись, напоминает он.

Потому что он готовил его для меня, не спрашивая, хочу я его пить или нет. Потому что его мама так делала, когда Финну было плохо. Потому что я не хотела быть неблагодарной.

– Я ведь не болею, – возражаю я, но Финн смотрит на меня скептически. – Ты же врач и сам это прекрасно знаешь. – Вздохнув, я похлопываю по дивану рядом с собой и ставлю кружку с молоком на кофейный столик. Финн садится на диван. – Я знаю, со мной чуть не случилось самое худшее, – тихо говорю я. – Но ведь не случилось же. Я здесь. И мне уже намного лучше.

Я придвигаюсь к нему поближе и чувствую, как он весь напрягается. Я тут же отстраняюсь и заглядываю ему в глаза:

– Ты боишься заразиться от меня?

Тень боли мелькает по его лицу.

– Скорее наоборот, – признается он.

– Если и так, я быстро расправлюсь с этим ублюдком, ведь в моей крови полным-полно антител. – Я сгибаю руку в театральном жесте. – Я практически супергерой.

Последнее наконец заставляет его улыбнуться.

– Хорошо, Чудо-женщина, уговорила.

Я наклоняюсь к нему поближе и спрашиваю:

– Интересно, можно ли подхватить антитела?

– Я заявляю со всей ответственностью, что нельзя.

– Я спрашиваю просто так, на всякий случай, – шепчу я ему в шею. – Может, стоит попробовать влить в тебя немного?

Я обвиваю руками его шею и прижимаюсь губами к его губам. Пусть и не сразу, но Финн целует меня в ответ. Я слегка задираю его свитер, чтобы коснуться голого тела, и чувствую, как бьется его сердце.

– Диана… – выдыхает Финн с легким отчаянием в голосе. – Ты ведь только после выписки.

– Вот именно, – киваю я.

Я не знаю, как объяснить, что, после того как чуть не умер, возникает острая необходимость – даже, скорее, потребность – убедить себя в том, что ты жив. Мне так важно вновь почувствовать себя здоровой, жизнерадостной и желанной. Мне нужно, чтобы все мое тело горело, но не от высокой температуры.

– Я хочу показать тебе то, чему уже успела научиться. – С этими словами я стягиваю свою толстовку через голову, затем спускаю леггинсы до лодыжек и сбрасываю с себя и их тоже. – А теперь смотри. – Я встаю на ноги, поворачиваюсь к Финну лицом и сажусь к нему на колени. – Встать-повернуться-сесть, – шепчу я.

Руки Финна обвиваются вокруг меня, и я прижимаюсь к нему всем телом. Несколько мгновений спустя он оказывается без одежды. Прикосновение его кожи к моей невероятно возбуждает. Зубы, губы, кончики моих пальцев в его волосах, его ладони на моих бедрах. Я опускаюсь на Финна, и он переворачивает