Мистер Вечный Канун. Город Полуночи - Владимир Торин
Скарлетт Тэтч была стреножена — Корделия Кэндл пришила ее к стулу и стянула руки и ноги ее же вечерним платьем.
Виктор лихорадочно искал выход из создавшегося положения и не находил. Он пытался разглядеть хотя бы тень поддержки в глазах Петровски, но те активно делали вид, будто их интересуют исключительно собственные ногти — чертовы фокусники явно знали, что будет дальше: вот-вот должны были подать главное «блюдо» вечера — то, над чем Корделия Кэндл в действительности корпела на своей кухне.
— Кое-кому из присутствующих, — начала новая Верховная ведьма ковена, — известно об особом приглашении на наш праздник. — Она выдержала томительную паузу, позволив гостям мрачно переглянуться друг с другом. — Самое почетное место отведено тому, кто живет среди нас, ест нашу еду, спит в нашем доме… Древний Дух. Человек в зеленом!
— Канун для Иерарха Оного Имени, — громким шепотом проговорили ведьмы и колдуны. Все лица повернулись к Виктору.
«Ну, вот и моя очередь…» — Виктор поежился, ему стало крайне мерзко, будто каждый из присутствующих его вдруг облизал.
— Канун для Иерарха Оного Имени, — повторила Корделия.
Виктор вдруг почувствовал, как Эвер Ив внутри него самодовольно и коварно усмехнулся.
— Века прошли с тех пор, как Дух лишился тела, — продолжила рыжая ведьма. — На него велась охота. Лучшие из наших предков пытались заставить его служить себе. Но однажды так вышло… — она покосилась на собственную мать, — что Дух занял тело моего сына. Он был пленен, но по-прежнему бесконтролен. Мой сын должен был взрастить в себе Иеронима, стать ему оболочкой. Ведьма Корделия из ветви Кэндл ковена Тэтч не могла подчинить Человека в зеленом. Даже Корделия — средоточие Триединой Линии — не справилась бы. Но Корделия Кэндл — сердцевина Крестовины Линар — одолеет его и заставит служить всем нам. Если бы наша бывшая госпожа Скарлетт Тэтч была склонна хотя бы иногда прислушиваться к голосу разума, она бы поняла, насколько важное для ковена событие должно сегодня произойти. Час настал. Человек в зеленом готов стать собой по-настоящему. Он спал в теле моего сына многие годы. Пока я не пробудила его, напомнив ему, кто он.
И тут Виктор понял. Ответ на загадку, что мучила его все это время, был так близко. Самая первая тайна, с которой началась для него эта история, раскрылась. Именно мама написала то письмо. Бетти Сайзмор — это Корделия Кэндл, а письмо — всего лишь уловка, чтобы его заманить. Она позвала его. Но не своего сына Виктора. Для нее он служил всего лишь подобием транспорта вроде таксомотора, на котором к шабашу должен был явиться в Крик-Холл мистер Эвер Ив. «Некто по имени “Иероним”…» — она написала в письме, и именно тогда Эвер Ив проснулся от своего более чем двадцатилетнего сна.
Корделия тем временем продолжала:
— И теперь Иерарх Оного Имени, известный также как Человек в зеленом, станет служить Крестовине Линар, станет служить ковену Кэндл. Мегана! — Ведьма повернулась к старшей сестре. — Пора!
Мегана вытащила из шляпы булавку — тонкую деревянную иглу — и швырнула ее на стол. В тот же миг со скрипом и скрежетом игла начала увеличиваться и в какой-то момент прямо на глазах у собравшихся превратилась в старую резную раму, всего за мгновение затянувшуюся ветхим холстом. На картине была изображена «гостевая» комната, в которой томился Иарран Ри. Сам пленник тоже там присутствовал — он наполовину врос в пробившее стену белоснежное дерево. Рядом на полу лежали две едва заметные фигурки — в одной из них Виктор с содроганием узнал себя.
Средняя ведьма Кэндл вскинула руку — и рама треснула. Подняв бокал, Корделия вылила на холст искрящуюся зеленую жидкость. Тут же послышалось шипение — это отвратительно пузырилась краска на картине. Холст стал похож на размалеванную молочную пленку, и тут прямо из него, будто из болота, начал кто-то выбираться. Сперва показались острия — зубцы короны, за ними и голова…
Виктор вздрогнул: она освобождала Иаррана Ри!
Спустя несколько мгновений на стол, опираясь на раму картины, как на края люка, полностью вылезла сгорбленная фигура. Вросшую в череп корону и плечи покрывали потеки масляной краски. Багровые волосы слиплись. Глаза Железного Короля незряче глядели прямо перед собой. В руке у него что-то блеснуло. Виктор ни за что не забыл бы этот нож. Тот самый кривой ржавый клинок, который Иарран Ри извлек из-под своей кожи. Нож, убивший Виктора.
Иарран Ри спустился со стола на землю.
— То, что соединит разорванное! — провозгласила Корделия Кэндл. — То, что сошьет лоскуты воедино. То, что вернет потерянное. Иарран Ри, Железный Король, — палач для Потаенных Вещей! И вы, Потаенные Вещи, — ведьма обращалась к кому-то, оборачиваясь кругом. — Добро пожаловать на Осенний Шабаш!
Из тьмы выступили фигуры. Нестройной походкой они приблизились к столу. Общим у всех явившихся были понуро опущенные плечи и пустые взгляды. Остановились те, кого Корделия Кэндл называла Потаенными Вещами, в двух шагах от стола.
— Мисс Юджиния Хэтти! — начала новая Верховная ведьма ковена. — Она же Шляпа!
Старуха, с которой Виктор познакомился в поезде, будто бы постарела еще лет на двести. Скрюченная, хрипящая, мелко трясущаяся, она совсем на себя не походила.
— Мисс Кеххи Брум! — продолжала Корделия, указывая на высокую женщину в узком коричневом пальто. — Она же Метла!
Мисс Брум опиралась на изящную метлу с фигурным метловищем. Виктор бросил быстрый взгляд на тетушку Мегану. Лицо тетушки было каменным. Мисс Брум же с той встречи на окраине города сильно исхудала. Она походила на скелет в пальто: щеки ее впали, под глазами повисли мешки, а кожа словно обтянула голые кости.
— Мистер Стюарт Биггль! — провозгласила Корделия, указывая на старика в затертом пальтишке и полосатом шарфе. У него не было носа. В самом центре лица зияла жуткая дыра, похожая на замочную скважину. — Он же Ключ!
Виктору было жаль пройдоху-ключника. Тот выглядел действительно плачевно. Почему-то вспомнилось, как он прикидывался инвалидом, а после беззаботно разъезжал по городу на своем велосипеде. Он всегда казался каким-то скорее нелепым, чем угрожающим.
Но еще не все гости были представлены ковену.
— Мистер Боул Колдрон! — воскликнула Корделия. — Он же Котел!
Мистер Колдрон был толст и, в отличие от прочих Потаенных Вещей, выглядел цветущим и полным жизни. А еще он явно понимал, что происходит, осознавал, где находится, и с ужасом и обильным потоотделением ожидал грядущего. Это было весьма странно…
Корделия Кэндл продолжала.
— Мистер Питер Мэйби! — указала она на сгорбленного почтальона. — Он
