Записки эмигрантки - Ника Энкин
–
Давай перейдем дорогу, там скамеечка, посидим, поговорим, – это был Джозеф, абсолютно противоположный тому, каким я видела его сегодня ночью. Голос ласковый, взгляд заискивающий.
–
Ты не понимаешь. Нам не о чем с тобой говорить. Так же, как не о чем было говорить все это время. У тебя пять минут.
–
Я помню. И все-таки, давай всего лишь перейдем дорогу.
–
Хорошо! – согласилась я.
Через дорогу располагался небольшой скверик с каким-то памятником и несколькими скамеечками. Напротив – библиотека, где работал мой сын. Рядом – полиция, куда я сегодня ходила. Я заранее знала, о чем он будет говорить и уже жалела, что позвонила ему. Просто нужно было не выйти на работу завтра без предупреждения и полицейский принес бы ему документ прямо в ресторан. От него так просто не отделаться!
–
Вероника! Прости меня, пожалуйста! Прости за то, что я сделал этой ночью! Это был не я! В меня бес вселился! Я умоляю тебя!
Он встал на колени.
–
Я никогда еще в жизни ни перед кем не вставал на колени!
–
Встань, не устраивай представление! Я же сказала, я не выйду на работу и ты меня больше никогда не увидишь! – на сей раз решительно ответила я.
–
Дай мне еще один шанс! Пожалуйста! Я действительно люблю тебя! Я просто был очень зол после этой ситуации с Аликом в аэропорту. Наверное, это сказалось. Прости! Я сам себя не узнавал!
–
Ты понимаешь, что я тебя не люблю! Ты сделал так, что я тебя уже боюсь и ненавижу!
–
Я все исправлю! Дай мне шанс! Поверь мне! Ты меня не узнаешь!
Боже мой! Куда делся тиран? Я видела перед собой искреннейшее создание, молящее о пощаде. Но не после мщения кровью.
–
Ники! У меня такие были планы на лето! Наши совместные планы. Мы не будем работать – мы столько можем объездить, посмотреть всего. Я не хочу тебя терять! Можно, я обниму тебя? – он попытался пристроиться рядом со мной.
–
Я не кусаюсь, – с усмешкой продолжил он, когда я мягко отстранилась.
–
Раньше надо было думать об этом, Джозеф! Может быть, ты позволял себе вытворять такие номера с другими твоими женщинами. Но я не из таких и не позволю с собой так обращаться. Я не заслужила этого. Оставляя ребенка в пятнадцать лет одного на выходные и вместо того, чтобы общаться с ним, составляя тебе компанию. И что я получаю взамен? Упреки, оскорбления, а теперь еще и избиение?
–
Прости, если можешь! Пожалуйста! Хочешь, я еще раз встану на колени?
–
Джозеф, если ты думаешь, что легко получить прощение всего лишь пав ниц, ты глубоко ошибаешься! Моя нога больше не ступит в твой дом!
–
Хорошо, хорошо! – услужливо закивал он головой. – Только не оставляй меня.
–
Завтра увидимся на работе. Спокойной ночи! – встала я со скамейки и направилась к своему дому.
–
А поцелуй? – заискивающе пытался пошутить «пылкий влюбленный» мне вслед.
Я даже не обернулась. Зазвонил мой мобильник.
–
Мам, ты в порядке? – это Даник.
–
Да, Дань, пока жива, – пошутила я.
Время потекло достаточно спокойно. Теперь я могла «командовать парадом». На работе все было спокойно, да и работали все в пол-силы – скоро закрываться. Джозеф же, наоборот, стал выходить на работу в выходные – готовился к закрытию и обязанностей появилось много.
В те немногочисленные выходные, которые у него выдавались, он старался сделать для меня приятное: в один вечер он специально приехал, чтобы вместе поcетить вновь открывшийся ресторан. Домой он к нам не заходил – боялся, наверное, моего сына.
В одну из суббот он предложил поехать на пляж, искупаться в океане, который располагался недалеко от его дома и я, подумав, что он специально хочет меня заманить с целью, предупредила:
–
Я поеду только в том случае, если ты меня вечером привезешь назад домой! – Мне хотелось искупаться – приближался июль, а я ни разу за это лето не видела океан.
–
Хорошо, – пообещал он, – как скажешь!
Утром он заехал за мной и, доехав до поворота к его дому, я поняла его намерения.
–
Зачем мы едем к тебе? – поинтересовалась я.
–
Мне нужно плавки взять!
–
Я посижу в машине, – сказала я, когда мы подъехали к дому, – Бери плавки и поехали!
–
Зайди! Что ты будешь сидеть в машине?
–
Я не хочу – не лучшие воспоминания, – ответила я.
–
Что ты, в самом деле? Я не притронусь к тебе, не бойся.
–
Давай только в темпе, пожалуйста! – сказала я, входя в дом.
«Как я могла находиться здесь столько времени, без желания, под гнетом, по принуждению?» – задала я сама себе вопрос. Ответ я не находила. Но дом я восприняла совсем по-другому, чем раньше. До этого, войдя, на меня сразу же накатывали негативные эмоции – я знала, что здесь Джозеф хозяин и барин. Все скандалы и выяснения отношений происходили именно здесь. Особенно в последнее время. И я, зная заранее, что опять будет что-то неприятное, не могла ничего сделать и ехала, сама себя обрекая на это.
Сейчас я знала, что этот этап отношений закончен и я не обязана ни приходить сюда, ни тем более оставаться здесь с ним. Маленькая, но победа!
–
Что ты так боишься меня? – еще раз поинтересовался Джозеф. – Ты меня знаешь уже девять месяцев. Я ничего плохого тебе не желаю.
«Только делаешь!»– подумала я.
–
Мы могли бы здесь переночевать. Всего одну ночь! А завтра утром я бы отвез тебя домой. Так удобней, чем ночью ехать!
–
Джозеф, ты дал слово! Я только поэтому и согласилась поехать. Так держи свое слово!
–
Хорошо, хорошо! Я обещал – я отвезу.
Одним словом, он действительно старался измениться и прилагал к этому все усилия. Улыбки, обходительность, ни одного плохого слова. Просто пай-мальчик какой-то! Поэтому я спокойно продолжала дорабатывать и уже сомневалась, как я пойду в полицию, если он не вызывает никаких опасений.
В конце июня Даник улетал в Москву – на два месяца. Я заранее тосковала – не любила расставаться с сыном надолго.
–
Я отвезу его в аэропорт, – вызвался Джозеф.
Зная, как мой ребенок его ненавидит, я позвонила Алику, но он не мог Даньку отвезти из-за занятости.
–
Старайся с ним не разговаривать, абстрагируйся, – сказала я своему сыну. – На такси ехать очень дорого, а на метро с твоим громадным чемоданом… Зато, когда прилетишь, я надеюсь, встречу тебя уже на своей машине! Ни от кого не надо будет зависеть!
Но вот собраны чемоданы, все проверено, присели «на дорожку».
–
Мам, вот здесь стоит бита, – то ли в шутку, то ли всерьез Даник показал на тяжелую биту за занавеской, – если что, ты его этой битой по голове!
–
Лучше, чтобы
