Алексей Смирнов - Замкнутое пространство (сборник)
— Опергруппа поднята, — доложил он взволнованно. — Дудин с ними.
— Езжай за ними, — послышался ответ, слова заглушались чавканьем: кто-то ел. Майор представил, как дедуля, покормив чудовище, взмахивает рукавами халата на манер сказочной Василисе, а из рукавов разлетаются кости, корки, очистки… Интересно, чьи там могут быть кости? Тут Де-Двоенко представил запах, идущий из этих рукавов и почувствовал легкую тошноту.
— Есть, — прошептал он в трубку.
— Дождись, пока всех перебьют, потом мочи тех, кто останется.
— Слушаюсь.
Де-Двоенко, оглядываясь на микроавтобус, побежал к машине системы «Ока», которая была «Окой» лишь внешне. Лошадиным силам, скрывавшимся в ее моторе, мог бы позавидовать слон.
Глава 7
Будтов застыл, не веря своим глазам.
Кот, издавая журавлиный крик, бросился в его объятия.
Обмануть его было невозможно. Под чужой оболочкой билось родное хозяйское сердце, и билось еще сильнее, чем прежде, без былых перебоев, обещая долгую и счастливую жизнь.
Захария Фролыч присел на корточки. Он быстро заморгал, испытывая сложные чувства, среди которых была и полная растерянность перед способностью их испытывать.
— Надо же, нашел! — восхитилась Даша Капюшонова, мгновенно сообразившая, что к чему.
Будтов, обнимаясь с котом, ощущал потребность называть того каким-нибудь именем, но ум его, растроганный и смятенный, не находил достойного слова. Захария Фролыч, когда кот у него поселился, поначалу как-то его назвал, но очень скоро забыл, как, и постоянно обращался к нему по-разному. При этом он исходил из стандартного набора «васек» и «пушков», а в минуты галлюцинаций прибегал к сложным фонематическим структурам, отражавшим сущность того или иного призрака. В конечном счете кот номинально вместил в себя целый мир и стал откликаться на любой возможный звук, издававшийся Захарией Фролычем. Он отождествлял себя с множеством явлений в том числе с теми, что не имели к котам никакого отношения.
— Что здесь происходит? — услышал Будтов за спины. Он обернулся и, ничего не говоря, посмотрел на грозного Минус Второго. Глаза у Захарии Фролыча были полны слез.
— Что это за кот? — продолжил Консерватор, выступая вперед. — Откуда он здесь взялся?
— Это его кот, — ответила за Будтова Даша. — Не только у вашего брата бывает чутье.
Минус Второй озабоченно нахмурился и повел носом.
— Она говорит правду, Спящий? — спросил он ледяным голосом. — Это действительно ваш кот?
Захария Фролыч, чей разум многократно укрепился, оказался человеком понятливым.
— Только попробуйте что-нибудь с ним сделать, — сказал он яростно. Спиртзавод моего дедушки покажется вам молочной кухней.
Консерватор провел ладонью по лицу, словно что-то стряхивал.
— Я просто не уверен, что это кот, — в голосе Минус Второго проступили извиняющиеся нотки. — Ревизору ничего не стоит притвориться котом.
— Пуганая ворона куста боится, — хмыкнул Будтов. — Сколько можно повторять — это никакой не Ревизор. Я знаю его много лет.
— Допустим. Но за ним мог быть хвост.
— Почему — "мог"? — удивилась Даша. — Вот же он, драный. Ах, да, догадавшись, она ударила себя по лбу.
Минус Второй безнадежно вздохнул. Будтов огляделся по сторонам:
— По-моему, нам ничто не угрожает. Очкуете, господа Консерваторы! Пошлите людей, пусть прочешут лес.
— Людям сейчас не до этого, Спящий. Люди упаковывают документы, готовят базу к консервации.
— Ну, и не блажите тогда. Лучше признайтесь: водка у вас есть? Или спирт? Можно лак, антифриз или, на худой конец, какой-нибудь клей на спирту.
— А вам зачем? — насторожился Минус Второй. Даша прыснула в кулак.
— Мы в ответственности за тех, кого приручили, — объяснил Будтов, глядя на Консерватора свысока. Кот, соглашаясь, презрительно чихнул.
— О, небо, — пробормотал Минус Второй, сообразив, в чем дело. Прикажете налить в блюдечко?
— Угадали, — кивнул Захария Фролыч. — И блюдечко найдите поглубже. Я очень надеюсь, Минус Второй, что вы не плеснете туда крысиного яда. Это не в ваших интересах.
Тот поджал губы, и курсантам почудилось, что Консерватор готов забыть о своем историческом долге по охране Спящих.
Будтов потерся носом о кошачью морду.
— Ну, что? — проворковал он неумело. — Натерпелся, горемыка? Еще, земеля, парочка секунд. Сейчас дядя вернется…
Захария Фролыч не успел договорить. Сильнейший взрыв швырнул его на асфальт. Даша пронзительно завизжала при виде пулеметной вышки, которую охватил огонь.
Минус Второй споткнулся и чуть не упал.
— Тревога! — закричал он в отчаянии, хотя сирены завыли и без его крика. — В ружье!..
Но не в ружье, а в грудь его ударил зеленый электрический шар. Шаровая молния, пробив в Консерваторе огромную дыру, вылетела сзади и умчалась в казарму, где начался переполох. Из окон засверкало. Колени Минус Второго подогнулись, он медленно опустился и вспыхнул биллионом бриллиантовых огоньков.
Кот вырвался из объятий Будтова и стремглав помчался в ближайшее убежище: подвал казармы.
— Стой! — крикнул ему Захария Фролыч, не смея подняться.
Даша упала рядом.
— Фролыч, надо отходить! Нас же учили!
— Да! — спохватился тот. — Мальчики направо, девочки налево!
Два тела, стремительно перекатываясь через двор, разлетелись в разные стороны. Укрывшись за пожарным ящиком с песком, Будтов видел, как автоматчики охраны ведут шквальный огонь, пытаясь отразить наступление взвода головорезов в масках.
Из леса полыхнуло, и гарнизонный клуб взлетел на воздух.
От Минус Второго, расцвеченного искрами, остался зыбкий силуэт. Из административного корпуса выскочил Минус Первый, на бегу надевавший бронежилет.
— Спящий! — завопил он, путаясь в амуниции. — Где вы, Спящий?
Захария Фролыч оценил разделявшее их расстояние: метров сорок. Участок простреливался, но при желании… есть ли у него желание? Что ему Минус Первый? Надо спасаться самому, но оставались вопросы. Их было мало, однако они требовали ответа. С Будтовым происходило нечто странное, чему он пока не сумел найти подходящего объяснения. Кроме того, отдельные обороты речи Консерваторов, разбросанные там и сям непонятные символы, значения которых Минусы упорно не желали раскрывать, и прочая мелочь — все это смущало Будтова, и он, чувствуя, что его покровителям приходит конец, надеялся добиться от них исчерпывающей ясности. Похоже было, что впредь ему придется жить и работать в одиночку…
Захария Фролыч осторожно высунулся из-за ящика, ища глазами Дашу и кота. Тех нигде не было видно, и он принял решение.
— Минус Первый, я здесь! — он махнул рукой.
Тот заметил и знаком велел Спящему оставаться на месте.
— Лежите, не двигайтесь! — прокричал он. — Сейчас я к вам подойду!
Минус Первый сделал шаг, и в тот же миг взорвался административный корпус. Одна из балок ударила Консерватора по голове; тот повалился, несколько раз дернул ногами и застыл неподвижно. Будтов беспомощно выругался, сознавая крушение всех своих планов. Воздух наполнился черно-белыми жар-птицами: горели бумаги из канцелярии. Огненный ветер швырнул в лицо Захарии Фролычу несколько листков, и тот, заметив уже знакомые странные значки, сунул документы за пазуху. Громыхнул очередной взрыв, казарму разнесло в клочья. За казармой последовала столовая, и вскоре все пространство вокруг наполнилось ревом пламени.
Кот промелькнул угольной тенью и растворился в дыму.
Автоматчики, двигаясь короткими перебежками и рассчитывая взять Будтова в кольцо, окружали пылающее здание. Внезапно они начали падать один за другим: с противоположного конца казармы замолотил ручной пулемет. Даша Капюшонова, прекрасная в звездном гневе, обрабатывала врага, выпрямившись во весь рост и широко расставив ноги. Комплексное обучение по ускоренному методу пошло ей на пользу: спецназ на-ура косило свинцовой чумой. Захария Фролыч послал подруге мысленный поцелуй и решил, что за нее бояться нечего. Думать приходится только о себе — как-никак, он был гарантом незыблемости мироздания.
Будтов оторвался от земли и прыгнул в брешь, образовавшуюся в строе нападавших. Двух верзил, поспешивших ему наперерез, он убил легко и быстро, на миг зависнув в воздушном шпагате. Кованые подошвы ударили вправо и влево, хрустнули черепа, черные маски-чулки напитались кровью.
За его спиной продолжал трудиться пулемет. Он, разрушительный и грозный инструмент, был одинок и несчастен: гарнизон, захваченный врасплох, уже перебили полностью. Бормоча проклятья, Захария Фролыч побежал к лесополосе.
— Кис-кис-кис! — позвал он на бегу, но кот где-то прятался и не решался выходить.
