Догнать любовь - Наталия Миронина
– Перестань себя изводить. Прекрати заниматься глупостями. У меня никого нет. Я просто немного устала. Мне требуется одиночество. Ты же знаешь, я могу сесть в машину, проехать километров сто и вернуться. Просто так, без цели. Я так отдыхаю. Эрик, милый, все хорошо.
Алина не знала, поверил ли ей муж, но в доме стало чуть спокойнее.
Два года такой жизни никому не идут на пользу. Любовь к Быстрову иссушила Алину. Даже внешне она изменилась – похудела, потемнела, взгляд сделался жестким, цепким. Ни дать ни взять бегунья на длинной и сложной дистанции. «Вот где пригодились спортивные навыки», – подумала она, разглядывая себя в зеркале. Одеваться она стала ярко, броско, со множеством украшений. Быстров даже как-то сделал ей замечание. Алина сначала зло огрызнулась – мол, не твое дело! Потом, видя, как он обиделся, долго подлизывалась, вымаливала лаской не прощение, а доброе отношение.
Алина терпеть не могла, когда Быстров злился. Он становился злым и едким, она втягивала голову в плечи, чувствовала себя побитой. В конце концов она сняла с себя все эти огромные побрякушки, вернулась к привычному виду. Быстров немного смягчился. Что удивительно, ссоры не мешали их сексу. Он только злее и яростнее становился, а от этого у Алина кружилась голова, она теряла память и силы. Вся власть в эти моменты переходила к Быстрову, она ему беспрекословно подчинялась. После она пыталась вернуть «влияние», но он только усмехался. За эти два года Новгородцева потеряла почву под ногами. Из самостоятельной, деятельной, увлеченной бизнесом женщины она превратилась в зависимую от мужских настроений дамочку. Наступили времена, когда ради встречи с любовником она могла отложить важную встречу. Она так боялась потерять Быстрова.
Самое удивительное, что при всем обостренном восприятии происходящего влюбленная Новгородцева была невнимательной. Она так погрузилась в собственные переживания, так тщательно отслеживала шаги Быстрова, так часто пыталась заглянуть в его телефон, что мимо ушей пропускала очень важное. Она была внимательна, лишь когда он говорил о ней. Или о них. Но это происходило крайне редко. И Алина почти не слушала Быстрова, когда он рассказывал о своей работе, вспоминал прошлое, говорил о родителях. Как только речь заходила об этих вещах, Новгородцева отключалась и думала о своем. О том, что еще можно подарить Быстрову, что приготовить завтра ему на обед, как одеться на следующее свидание с ним. Еще ее волновало, как она выглядит утром после бурной ночи. Она совершенно не слушала и не слышала Быстрова, когда он пытался ей рассказать о своих планах. Алине казалось, что, пока есть контракт с местным клубом, его планы не важны. А важно то, что они будут вместе. Ах, если бы Новгородцева была внимательна к тому, что действительно того заслуживало!
…Итак, фрау Фишер привезла Саше Быстрову обед, пирог с мясом и торт с вишнями по рецепту жены аптекаря Крейцера. Но главным в сегодняшнем меню было не это, а та новость, которую Алина собралась сообщить любовнику. Только это должно было произойти за кофе. Когда со стола будет убрана грязная посуда, появится торт и красивые кофейные чашки, Алина закурит свою любимую сигару (эту шикарную, по ее мнению, привычку она приобрела совсем недавно. «Здесь многие женщины так делают», – пояснила она, обрезая гильотинкой ядрено пахнущую сигару. Быстров не возражал против сигарного дыма в своей квартире. Алина же, как ей казалось, добавила себе респектабельности).
Обед прошел почти в молчании. Быстров ел с аппетитом, особенно похвалил отбивные. Алина мудро умолчала об их происхождении. Вот, наконец, Новгородцева заварила кофе, принесла чашки, нарезала торт.
– Тебе кусочек в вишенкой или с розочкой? – спросила она игриво.
Быстров пожал плечами. Он сладкое не особенно любил. К тому же обед был сытным.
– Все равно.
– Ну, тогда тебе и вишенку и розочку положим, – почти засюсюкала Алина и зигзагом разрезала красивый торт.
Быстров посмотрел на блюдце. Кусок имел дурацкую форму, но на нем имелись и вишенка и розочка.
– Что? – не поняла его взгляд Новгородцева.
– А, – поднял глаза Быстров, – вот это! Это – что?
– Ты о чем? – не поняла Новгородцева
Но Быстров уже громко хохотал. Его смех разносился по квартире и, казалось, весь дом его слышит.
– Да что ты веселишься? – все так же не понимала Алина.
– Вот это! Вот это! – Быстров пальцем показывал на шоколадный бисквит на своей тарелке, – ты его так разрезала… так разрезала…
Он опять гомерически захохотал.
– Да объясни! – вскричала Алина.
– Да это же какашка с вишенкой и розочкой. Одновременно! – сквозь слезы проговорил Быстров.
Алина внимательно присмотрелась к форме куска. Ну да, сходство было. Но только некоторое. Можно было бы и посмеяться. Если бы не одно «но». Она старалась, заботилась о нем, хотела, чтобы ему было вкуснее. Вот от этого и получилась какашка. Новгородцева попыталась улыбнуться, но не смогла. Ей стало обидно. Нет, не за кусок. За свою суету перед Быстровым. Она отпила из чашки кофе, потом сказала:
– Мне всегда нравилось твое чувство юмора.
Быстров с трудом успокоился. Он отодвинул тарелку.
– Извини, не могу это есть. Ассоциации…
– Да и ладно! – Алина великодушно махнула рукой. – Вон там на блюде еще полно торта. Можно любым способом нарезать. Хоть фестончиками.
Она перевела дух и произнесла:
– Саш, бог с ним, с этим тортом. У меня же новость. Очень надеюсь, хорошая.
– Да?
– Да. – Алина почувствовала, что сердце выпрыгнет из груди. – Дело в том, что я поговорила с мужем. С Эриком. Мы с тобой никогда не обсуждали мое положение, но ты же обо всем догадывался. Так вот. Я поговорила. Сказала, что хочу развестись. Со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Он сказал, что подумает. Но здесь все просто. Развод, часть имущества моя. Все по-немецки четко и быстро. Так что твоя возможная невеста свободна и при деньгах.
Новгородцева посмотрела на Быстрова. Тот смотрел на нее. Улыбки на его лице не было.
– Невеста? – вдруг переспросил он.
– Да, невеста. Понимаешь, когда-то очень давно я себе дала слово, что приеду со сборов и выйду за тебя замуж. Понимаешь, сама тебе предложение сделаю. Уговорю тебя. Но тогда не случилось. Ты женился на Ежовой. Представляешь, столько лет прошло! А мы вместе. Мы близки. И люблю я тебя еще больше. Понимаешь, я присматривалась, была наблюдательной. И поняла, что у тебя никого нет. Ты один. Я теперь тоже одна. Нам вместе хорошо. Во
