По дороге за мечтой - Татьяна Васильевна Бронзова
Блеф сработал, и Лобов сдался.
– Я так понимаю, что вы следили за мной со вчерашнего дня?
Следователь неопределенно покачал головой и произнес:
– А вы как думали?
– Какой же я дурак! Так расслабиться! – сквозь зубы процедил Лобов. – Ну, хорошо! Предположим, что я украл эти деньги, а вот убийство вам на меня не повесить! – усмехнулся он. – Исаев умер от остановки сердца.
– Абсолютно точно! Только именно вы помогли ему в этом. Экспертиза установила, что ювелир был отравлен.
– Неужели! Надо же! – изобразил на своем лице скорбь Лобов. – Только вы не докажете, что это сделал я. – Он нагло посмотрел в глаза следователю и добавил. – Никогда не докажете!
– Докажем! – заверил полковник.
На самом деле он понимал, что доказать это будет крайне сложно. Может быть, даже и невозможно, если сейчас при обыске не будут обнаружены смертоносные таблетки.
Из квартиры были вывезены все найденные в ней медикаменты, но необходимых для доказательства вины Лобова среди них не было.
* * *
Крылов испытывал чувство удовлетворения. Наконец-то хоть один человек из банды Сухидзе будет сидеть в тюрьме.
Следователь и полковник убойного отдела с Петровки, получив от него на следующий день еще и фотографии подельников Лобова, сделанные им в аэропорту Пулково в Питере, выразили Денису благодарность и отметили его детективные способности.
– Из вас получится замечательный сыщик, – вразумлял его полковник. – Зачем вы оставляете эту профессию? Вам осталось только три курса доучиться на юридическом.
– На актерском тоже недолго, товарищ полковник. А потом посмотрим, – заметил Крылов.
Глава 24
В семье Гриславской-Гринье что-то было не так. Мария чувствовала охлаждение мужа и списывала это на жару и усталость. «Скорей бы в отпуск!» – думала она. То, что он мог завести интрижку на стороне, ей даже не приходило в голову.
Из Милана прилетел Лев Соболь, и Гриславская должна была сегодня встретиться с ним и Никодимовым в театре. Спектаклей в этом сезоне у нее уже не было, экзамены по отбору нового курса закончены. Оставалось только решить все проблемы по постановке ее юбилейной премьеры, и тогда они с Жоржем могут вылететь в Париж, потом переехать в Бордо, а затем, захватив дочь, перебраться в свой домик на берегу Средиземного моря в Каннах. Она любила там отдыхать.
Первое время после замужества они ездили в Ниццу. Останавливались там всегда в одной и той же гостинице, где их уже очень хорошо знали и встречали, как родных. Но потом ей захотелось иметь свой дом, и Жорж сделал ей этот подарок пять лет назад, купив виллу на Лазурном берегу. Небольшой тенистый сад всегда был полон цветами и благоухал разными ароматами. Теперь они частенько проводили время там, в любое время года вырываясь из Москвы, и часто приглашали погостить своих друзей. Летом семья Гринье отдыхала в своем доме почти весь отпуск. Гриславская уже мечтала скорее окунуться в Средиземном море, но вопрос о новой премьере волновал сейчас ее больше всего.
– Ты надолго? – спросил муж, когда Мария, приодевшись для встречи с Соболем, с которым давно не виделась, уже выходила из квартиры.
Жорж невольно залюбовался ею. «Какая она у меня красавица», – промелькнуло у него в голове.
– Кто его знает. Как пойдут переговоры, – неопределенно махнула рукой актриса. – Думаю, что я пообедаю вместе с ними, так что меня не жди.
Мария поцеловала мужа и вышла.
Жорж, отбросив из памяти еще стоящий перед ним образ жены, быстро прошел в маленькую комнатку при кухне.
– У нас как минимум два часа, – провозгласил довольный француз. Тот пыл, который у него был вначале, уже угас, но почему же надо отказывать себе в удовольствии?
– А вдруг Мария Федоровна сейчас вернется? – испытующе глядя на Жоржа, спросила Катя невинным голоском, сбрасывая с себя одежду.
– Зачем? – озадачился любовник.
– Предположим, забыла что-нибудь взять или встреча отменилась?
Девушка стояла перед ним абсолютно голая и была так прекрасна, что его руки сами потянулись к ней.
– Если бы встреча отменилась, ей бы позвонили, – прерывисто дыша от возбуждения, проговорил он.
– Ну, а все-таки, – продолжала Катерина. Его ласки растревожили ее, и она уже слегка постанывала от удовольствия. – Как ты себя поведешь, если жена застанет нас в постели? – нашептывала она, прижимаясь к нему всем телом. – Ведь перед тобой встанет выбор: я или она.
– Я не хочу думать сейчас об этом, – увлекая девушку на кровать, страстно проговорил он и, быстро раздевшись, вошел в нее, издав блаженный стон.
– Ты любишь меня? – нежным голосом продолжала гнуть свою линию Катя, целуя его в плечо и наслаждаясь близостью.
– Конечно! Милая моя! – лепетал француз, приближаясь к экстазу.
Вдруг раздался звонок, и любовники в страхе замерли.
В следующую же секунду они поняли, что это звонят не в дверь, а по телефону.
– Потом перезвонят, – нетерпеливо подгоняла его Катя своими телодвижениями. – Давай же! Давай! Мне так хорошо!
Телефон громко и назойливо продолжал трезвонить.
– А вдруг это Мария? Она же знает, что мы дома, – засомневался француз. От страха у него пропало желание, и, одеваясь на ходу, он бросился на кухню, где стоял аппарат.
Катя осталась лежать, злая, неудовлетворенная.
«Как же он боится своей жены!» – раздраженно думала она.
На пороге комнаты с телефонной трубкой в руке появился Жорж.
– Это тебя, – растерянно проговорил он.
– Кто? – удивилась Катя.
– Твоя сестра.
Заниматься любовью ему расхотелось. А вдруг Мария действительно вернется? Что тогда будет?
Вопрос Кати, кого он выберет, жену или ее, тревожил Жоржа. Он твердо знал ответ: он выберет Марию. А вот как она отнесется к тому, что он изменяет ей с этой девочкой? Вдруг жена уйдет от него? От такой перспективы у француза даже похолодели руки.
Пока Катя говорила с сестрой по телефону, Жорж быстро собрал свою одежду и тихо вышел из комнаты.
«Надо кончать эту игру с огнем», – подумал он, вспомнив русскую пословицу.
* * *
Как Аня и предполагала, после того как ее допустили к экзаменам по общеобразовательным предметам, она получила койку в общежитии.
– Будешь жить вместе с еще тремя поступающими иногородними девочками, – вещала комендант. – Место вам дается только на время экзаменов. Значит, на неделю. Затем в общежитии будет ремонт до тридцатого августа, – закончила она свой монолог.
– Я не смогу уехать домой после экзаменов, – робко возразила Аня. – Я живу на Дальнем Востоке. Билеты очень дорогие.
– Это твое дело, девочка, – отрезала комендант. – В общежитии никого не останется!
Такого
