М Польский - Новые Мученики Российские
{282} Известно, что Великая Княгиня дважды снеслась со своим. духовником отцом Митрофаном Серебрянским. Первый раз она написала ему, что латышские солдаты вначале очень грубо с ней обращались, но затем стали гораздо снисходительнее, вследствие чего они были заменены русской гвардией, солдаты которой были бесцеремоннее и жесточе. Второе письмо заключало в себе просьбу, чтобы Московский Патриарх, который тогда еще был на свободе, ходатайствовал о получении для нее разрешения перейти на вегетарианскую пищу, к которой она привыкла. Святейший Патриарх Тихон пытался при помощи церковных организаций, с которыми на первых порах считалась большевицкая власть, принять меры к ее освобождению, но безуспешно. Потом пребывание Великой Княгини в ссылке обставлено было одно время даже некоторыми удобствами: она была помещена в женском монастыре, где все сестры в ней принимали самое искреннее участие; особенным утешением для нее было то что ей беспрепятственно разрешено было посещать церковные службы.
Весной 1918 г., вслед за прибытием Государя с Семьей из Тобольска, в Екатеринбург были привезены из Перми и помещены в грязной гостинице Великий Князь Сергей Михайлович с его слугой, по фамилии Ф. Ремез, Князья Иоанн, Константин и Георгий Константиновичи, и Князь Владимир Палей, 20 лет. С ними плохо обращались, поместили всех в одну комнату, кормили впроголодь, но позволяли иногда выходить на улицу и они могли встречаться с людьми и навестить даже знакомых.
В конце мая Великую Княгиню и всех ее родственников перевезли в Алопаевск по близости от Екатеринбурга и поместили в "Напольной школе" на краю города под охраной караула. Великая Княгиня с разрешения властей сначала ходила в церковь, много работала в огороде, своими руками полола грядки и устраивала цветочные клумбы, рисовала и много молилась. Завтраки и обеды ей подавались в комнату; остальные заключенные кушали вместе.
Было какое то общение с населением, потому что к здравствующим членам царственного дома из вещей Великой Княгини попало полотенце деревенского грубого полотна с вышитыми голубыми цветами и надписью, орфографию которой сохраняем: "Матушка Великая Княгиня Елисавета Феодоровна не откажись принять по старому русскому обычаю хлеб-соль от верных слуг царя и отечества, крестьян Нейво-Алопаевской волости, Верхотурского уезда".
{283} Великая Княгиня по временам еще посылала слова ободрения и утешения глубоко скорбевшим об ней сестрам ее обители.
Так продолжалось до роковой ночи 5/18 июля. В эту ночь она внезапно была вывезена вместе с прочими царственными узниками. Убийство произошло в 12 верстах от Алопаевска по Верхотурскому тракту в шахте под названием "Нижняя Селимская".
Застрелен был только Вел. Князь Сергей Михайлович. Остальные брошены в шахту живыми, с завязанными глазами.
Бросив в шахту людей, палачи бросали туда ручные гранаты, а затем разный хлам. Шахта была глубиною 28 саженей, но трупы Великой Княгини и князя Иоанна Константиновича были найдены на одной глубине в 7 с половиной сажень, на выступе шахты. Великая Княгиня была жива довольно долго. Возле шахты слышалось церковное пение, которое продолжалось весь следующий день. Проезжавший мимо крестьянин услышав это пение, в страхе погнал лошадей в сторону фронта белых, которые были по близости, и сообщил им об этом. Те упрекнули его за то, что он не бросил в шахту хотя бы хлеба. Прибывшие затем белые извлекли трупы убитых.
Расследование показало, что Великая Княгиня сделала перевязку Князю Иоанну Константиновичу будучи сама тяжело ушиблена. Вскрытие ее трупа показало, следующее: в головной полости, по вскрытии кожных покровов, обнаружены кровоподтеки - на лобной части величиною в детскую ладонь и в области теменной кости - величиною в ладонь взрослого человека, кровоподтеки в подкожной клетчатке, в мышцах и на поверхности черепного свода. Кости черепа целы. Около тела Великой Княгини - две неразорвавшиеся гранаты, а на груди - икона Спасителя. Великая страстотерпица пела себе и другим надгробные или благодарственные и хвалебные Богу песни до тех пор, пока для нее не зазвучали уже райские напевы. Так вожделенный для нее мученический венец увенчал ее главу и приобщил ее к сонму святых.
Общий список убиенных Царского Дома Романовых представляется в таком виде:
31 мая/13 июня 1918 г. убит в Перми Вел. Князь Михаил Александрович. 4/17 июля убита в Екатеринбурге (Перм. губ.) Седмерица Царской Семьи. 5/18 июля убиты в Алопаевске, (Перм. губ.) пять членов Царского Дома. В январе, 1920 г. убиты в Петроград Великие Князья:
Павел Александрович,
Николай Михайлович,
Георгий Михайлович и князь Димитрий Константинович.
Всего убито из Императорской фамилии 17 человек.
{284} Князь Иоанн Константинович очень любил церковное пение и сам был регентом в церкви Павловского дворца, и продолжал петь на клиросе в первое время его пребывания в ссылке, в Перми.
Юный Князь Владимир Палей, сын Велик. Князя Павла Александровича, был талантливым поэтом. Целый ряд его последних стихов, слышанных от него друзьями в Екатеринбурге, касался переживаний заключения, когда, по его словам, "родные, близкие так жутко далеко, а недруги так жутко близко".
Из среды участников этою убийства двое сошли с ума тотчас после злодеения. Один из них по фамилии Бугрышин. Эти обыватели, увлекшиеся большевизмом, не рассчитали своих сил и способностей на такие преступления. Организатором этого убийства был некий А. Смольников, приехавший из Екатеринбурга в фуражке Государя, которою он в Алопаевске хвастался на митингах.
По распоряжению адмирала Колчака тела Великой Княгини и всех других убиенных с нею 1 ноября 1918 г. были торжественно похоронены в Алопаевском соборе. При приближении красных (в июле 1919 г.), они были перевезены сначала в Иркутск, а отсюда 28 февраля 1920 г. были направлены в Китай.
По дороге, на пограничном пункте, на тела убиенных напали большевики и успели сбросить на железнодорожный путь гроб Князя Иоанна Константиновича. Подоспевшие китайские солдаты прекратили возмутительное кощунство. 3-го апреля в Пекине, после заупокойного богослужения, гробы были опущены в склеп храма преп. Серафима Саровского, на кладбище нашей Духовной Миссии. Отсюда уже заботами сестры Великой Княгини, Маркизы Мильфорд-Хевен, Принцессы Виктории, с которой они были связаны при жизни особенно тесными узами, ее гроб вместе с гробом сестры Варвары был доставлен чрез Шанхай и Суэц в Палестину.
15 декабря 1920 г. тела обеих неразлучных до конца страдалиц были торжественно встречены в Иерусалиме английскими властями, греческим и русским духовенством, многочисленною русскою колониею и местными жителями. Через день состоялось их погребение, совершенное маститым главою Сионской Церкви, Блаженнейшим Патриархом Дамианом, в сослужении большого сонма духовенства. Такую дал ей Бог славу церковную. Усыпальницей для Великой Княгини избрана как бы нарочито для этого приспособленная крипта под нижними сводами русской церкви св. Mapии Магдалины в Гефсимании. Сама эта церковь, построенная в память Государыни Марии Александровны, супруги Императора Александра II, ее Августейшими детьми, {285} не чужда почившей: последняя присутствовала вместе с В. К. Сергеем Александровичем на ее освящении в 1888 г. и, говорят, выразила желание закончить бы дни своей жизни при этом храме. Так ей понравилось это место.
"Какое чудное видение прошла она по земле, оставив после себя сияющий след, - пишет составитель очерка ее жизни, Высокопреосвященный Митрополит Анастасий. - Вместе со всеми другими страдальцами за русскую землю она явилась одновременно и искуплением прежней Poccии, и основанием грядущей, которая воздвигнется на костях новых мучеников. Такие образы имеют непреходящее значение: их удел вечная память и на земле и на небе. Не напрасно народный голос еще при жизни нарек ее святой. Как бы в награду за ее земной подвиг и особенно за ее любовь к ев. Земле, ее мученическим останкам (найденным в шахте, по словам очевидцев, совершенно нетронутыми тлением) суждено почивать у самого места страданий и воскресения Спасителя".
Близкая свидетельница долгих лет жизни Великой Княгини графиня А. Олсуфьева пишет: "Зная ее очень хорошо, я могу с уверенностью сказать, что славила она Всевышнего за свои страдания, которые она приносила в жертву за спасете душ ее убийц. Я верю также твердо, как я верю в загробную жизнь, что Елизавета Феодоровна никогда не произнесла ни одной жалобы и славила Господа за предоставленную ей возможность - мученическим путем занять приготовленное для нее место среди Его избранных. Она была подобна первым мученикам христианства, погибшим на Римских аренах. Возможно, что ко времени наших правнуков, Церковь ее причислит к лику своих святых".
Источники.
"Хлеб Небесный" №4. 1930. № l. 1940.
"Церковная Жизнь" № 45. 1936.
