Лев Толстой - Интервью и беседы с Львом Толстым
Комментарии
А. Вергежский. У Л. Н. Толстого. - Речь, 1907, 9 сентября, No 213. А. Вергежский - псевдоним Ариадны Владимировны Борман, урожденной Тырковой (1869-?), писательницы и журналистки. Была у Толстого 7 октября 1903 г. В письме к жене С. А. Толстой Лев Николаевич отметил это посещение: "У нас вчера был Шаховской с либеральной сотрудницей по газете" (т. 84, с. 364).
1* Дмитрий Иванович Шаховской (1861-1940), земский и политический деятель. Знаком с Толстым с 1895 г. 2* Вячеслав Константинович Плеве (1846-1904), министр внутренних дел и шеф жандармов в 1902-1904 гг. 3* Александр Михайлович Добролюбов (1876-1944?), русский поэт. Литературную деятельность начал как символист. Примкнув к сектантам, отказался от воинской повинности, отбывал тюремное заключение. После 1905 г. отказался от литературной деятельности. 4* Эрнст Кросби (1846-1906), американский писатель, с 1894 г. знаком с Толстым. К его статье о Шекспире Толстой писал предисловие, которое разрослось в большую работу "О Шекспире и о драме" (1903-1904). 5* Работая над главами о Николае I для "Хаджи-Мурата" в 1903 г., Толстой увлекся темой "Николай I и декабристы" и одно время думал писать самостоятельное произведение на эту тему.
1908
"Раннее утро". Музыка в Ясной Поляне
Известная пианистка Ванда Ландовска во время своего недавнего артистического турне по России была в Ясной Поляне у Л. Н. Толстого. Вернувшись в Берлин, артистка рассказала о своих впечатлениях, вынесенных из этого посещения. Внутренняя, домашняя жизнь великого русского писателя описана всеми бывавшими у него достаточно подробно. Нового, конечно, рассказ ничего не вносит, но в нем интересною представляется характерная, малоизвестная подробность: какую роль играет музыка в домашней, интимной жизни Л. Н. Толстого. Ванда Ландовска, концертируя в прошлом декабре в Москве и встретившись в одном из концертов с графиней Толстой, супругой писателя, получила приглашение приехать на рождественские праздники в Ясную Поляну. - В канун сочельника, - рассказывает пианистка, - мы приехали на станцию Щекино. Сани, присланные за нами, уже ожидали нас. До усадьбы надо было проехать десяток верст. Погода была ужасная, настоящая русская - зимняя: морозная вьюга и снежная метель во всей своей прелести. На одни сани был поставлен мой клавесин, на другие - сели мы. Нас закутали в присланные любезно графом и графиней шубы; но, невзирая на это, мы, благодаря 30-градусному морозу, прибыли в усадьбу достаточно промерзшими. Когда мы тронулись в путь со станции, вьюга закрутила такая, что санями правил не кучер, а лошади, хорошо знавшие дорогу. Проплутав несколько часов, они привезли нас в конце концов к дому великого писателя. Жажда узреть великого человека была так могуча, а обаятельный прием, который нас встретил, был так пленительно очарователен, что впечатления от опасного путешествия быстро рассеялись. За неделю до нашего приезда с графом произошел несчастный случай: он упал с лошади и довольно сильно расшибся. Ушибы, однако, зажили скоро, и в дни нашего пребывания о них не было и помину. Граф чувствовал себя превосходно, предпринимая ежедневно свои обычные прогулки, поездки и занимаясь обширной корреспонденцией. В 12 час. утром мы собирались все к завтраку. Часа полтора я играла, а после того Толстой уходил в кабинет работать. После обеда я принималась снова за игру - часов в 7 вечера и продолжала играть до 11 1/2 часов. Так проходил каждый день. Толстой необычайно музыкален и играет сам зачастую с своею дочерью в четыре руки. Толстой особенно любит музыку классическую: Гайдн и Моцарт самые его излюбленные музыканты. Из сочинений Бетховена пользуются его симпатиями не все. Из композиторов послебетховенского периода наибольший любимец его - Шопен. Классики Бах, Гендель, Рамо, Скарлатти вызывают в Толстом безграничное восхищение своим вдохновением. - С трудом верится, - говорил Толстой, - что такие драгоценности покоятся в библиотеках и остаются мало знакомыми публике. Музыка этих композиторов уносит меня в другой мир... Я закрываю глаза, и мне кажется, что я живу в давно протекших столетиях, далеко ушедших от меня, хотя я уже перешагнул за восьмой десяток. Толстой очень любит старинные французские танцы. Я каждый день должна была играть их ему. Сердцу Толстого ближе всего народные музыкальные темы. Одно время он занимался собиранием народных мотивов и часть их послал Чайковскому с просьбой обработать в гайденовском и моцартовском духе и стиле, но отнюдь не во вкусе Шумана или Берлиоза (*1*). Мне приходилось играть Толстому по 5 часов, не переставая. И когда я высказывала опасение, что музыка может повлиять на его нервы, Толстой возражал мне, что, напротив, классики действуют успокоительно, далеко не так, как большинство новейших произведений. Когда из игранного мною что-либо не нравилось ему, он деликатно, но вполне откровенно это высказывал мне. Все, что я ни играла, он анализировал с глубочайшим пониманием, как настоящий музыкант. Множество музыкальных замечаний, высказанных Толстым, Ландовска записала как крайне меткие музыкально-критические замечания. В Ясной Поляне, по ее словам, культ музыки стоит очень высоко. Графиня и все ее дети очень музыкальны. Старший сын, Сергей, композиторствует, младшая дочь, Александра, прелестно исполняет русские песни, сама аккомпанируя себе на балалайке, в то время как слушающие хлопают в ладоши, а девица Маклакова (*2*), сестра известного депутата Государственной Думы, приплясывает при этом. Таков рассказ пианистки Ландовска о тех нескольких днях, которые она провела в доме великого человека и про которые она говорит, что они останутся навсегда незабвенными днями в ее жизни.
Комментарии
Музыка в Ясной Поляне. - Раннее утро, 1908, 29 февраля, No 85. Первоначально интервью с В. Ландовской напечатано в берлинском журнале "Welt-Spiegel". Ванда Ландовска (1877-1959), польская пианистка и клавесинистка, была в Ясной Поляне 23-26 декабря 1907 г. Ландовска приехала со своим клавесином и играла для Толстого Баха, Моцарта, Шопена, а также старинные французские, английские, польские и другие народные песни. "Все и Лев Николаевич в восторге", - отметила в дневнике 24 декабря 1907 г. С. А. Толстая (Дневники, т. 2, с. 276). Д. П. Маковицкий записал 5 января 1908 г. следующее суждение Толстого: "Ванда Ландовска мне была приятна тем, что играла вещи, записанные тогда, когда композиторы еще не находились под суеверием искусства" (Яснополянские записки, кн. 2, с. 598). Н. Н. Гусев отметил слова, с которыми Толстой обратился к В. Ландовской: "Я вас благодарю не только за удовольствие, которое мне доставила ваша музыка, но и за подтверждение моих взглядов на искусство" (Два года с Л. Н. Толстым, с. 69).
1* В декабре 1876 г. Толстой послал П. И. Чайковскому сборник русских народных песен, предлагая обработать их "Моцарто-Гайденовском роде" (т. 62, с. 297). 2* Мария Алексеевна Маклакова (1877-?), подруга Т. Л. Сухотиной, сестра адвоката и думского деятеля В. А. Маклакова.
"Петербургский листок". К-о. В Ясной Поляне
О жизни и теперешних трудах великого писателя лица, прибывшие из Ясной Поляны, сообщают много интересных подробностей. Полоса небывалых снежных заносов захватила и тихую Ясную Поляну с ее 70 домишками, рассыпанными на отлогом взморье у самых границ казенной засеки. Хатенки, лежащие внизу, занесены почти до самых крыш. Заметены и дороги. Но Лев Николаевич каждый день совершает свои далекие прогулки верхом, кутаясь в большой теплый платок, которым он чрезвычайно оригинально обвязывается. Середину наматывает на живот, а концы захлестывает на плечи, потом на шею и завязывает узлом на затылке. - Так теплее, - смеется он. - Никуда продувать не будет. А главное, живот в охране. - Но это уж усиленная охрана? - пробуют возразить домашние. - Именно усиленная. Погодите, дойдет и до чрезвычайной (*1*). Навещает Л. Н. своих друзей почти ежедневно, делая для этого верст шесть в одну сторону в д. Овсяниковку, где живет старушка, удивительной души женщина, М. А. Шмидт (*2*) и верст восемь в другую сторону, где живет его друг и последователь П. А. Булыгин (*3*). По утрам же Л. Н. усиленно занимается. Современные вопросы его очень волнуют, и всякого приезжающего свежего человека он подробно расспрашивает о течениях мысли и общественной жизни. Иногда пробегает и газету. Его поражает умение некоторых публицистов писать так много и так спешно. Об одном из таких публицистов он скаламбурил: - Он скорее Мельников (*4*). И в воде никогда не нуждается, - всегда через край. Задумал теперь Л. Н. большую работу, где намерен изложить все свои переживания и верования, но так, чтобы и для детей было понятно (*5*). - Это мое завещание. Кажется, больше уже не успею ничего написать. Очень часто зовет к себе деревенских детей и читает им написанное. Потом просит их пересказать, и уже с их пересказа все поправляет. Это его старинный метод, по которому написаны лучшие вещи его. Его знаменитая сказка "Бог правду видит", которую он сам считает самым выдающимся из всех его произведений, написана тоже со слов пересказа его маленьких учеников . О юбилее и предстоящих торжествах Л. Н. знает и с великою скромностью встречает всякую новую весть об этом (*6*). - Ну, зачем? Столько шума! Можно подумать, что я в самом деле заметный человек. Одно только хорошо, - добавил он, - это еще раз сильнее напоминает мне о смерти. Напишите эпитафию и прочитайте обратно, - выйдет юбилей. И наоборот. Когда близкий друг его В. Г. Чертков, приехавший из Англии и поселяющийся теперь около Ясной Поляны, спросил у Льва Николаевича, какой самый приятный был бы для него юбилейный дар от людей, он уклонился от ответа. Но когда затем Чертков напомнил об издании его сочинений и о том, чтобы сделать их доступными для всех, Л. Н. оживился и горячо подхватил: - Ну конечно, это было бы самое лучшее, что можно сделать для меня. Когда ему сказали, что съедутся со всего мира люди и пожелают его приветствовать, он был очень тронут обнаруживающимся здесь единением. - Только об одном просил бы, - заметил он, - чтобы депутации не были многолюдны. Мне хотелось бы с каждым поговорить, каждому сказать несколько слов и близко почувствовать его, а если соберется много, надо будет говорить ко всем сразу, а я этого не умею - застыжусь и перезабуду, что нужно сказать.
