Тысяча свадебных платьев - Барбара Дэвис
Второе сообщение было от Дуга: «Позвони мне. Кажется, я нашел то, что ты ищешь».
Она набрала номер его телефона в редакции, затем нажала добавочный, очень надеясь, что Дуг еще не ушел с работы. Ей очень не хотелось беспокоить его дома, но она сомневалась, что сможеть подождать до завтра.
– Дуг Гленнон слушает.
– Привет, это Рори. Я получила твое сообщение.
– Пришлось немножко покопаться, но наконец я сорвал джекпот. У меня два портретных снимка. Один из альбома колледжа, а на другом он в военной форме снят местной газетой перед самой отправкой на войну. Весь такой чистенький, подтянутый. Настоящий американец. Его современное фото тоже тебе нужно?
– Современное фото? – повторила Рори, чувствуя, как у нее внутри все словно опускается. Дуг нашел не того, кого надо. – Энсон Перселл, о котором я говорю, погиб во время Второй мировой войны, предположительно где-то близ Парижа. Он был водителем скорой от AFS.
– Ну да. Вот только он не умер во Франции или где бы то ни было еще. Он жив и здоров, и, между прочим, довольно известный филантроп.
– Нет, это невозможно.
– Возможно или нет, но я сейчас смотрю на заметку, где говорится, что в марте он сделал весомое пожертвование в фонд Антидимаффационной лиги[54]. Похоже, он состоятельный человек, да и герой к тому же. Тут пишут, что его захватили в плен, что он был тяжело ранен. Даты совпадают. Могу отправить по факсу, если хочешь, но точно говорю тебе: этот тот самый человек.
Рори тяжело опустилась на кровать, голова внезапно затуманилась. Должно быть, произошла какая-то путаница. Возможно, Тия родила сына и назвала его в честь погибшего брата… Вот только даты…
– У меня нет факса, – ответила она наконец. – Скажи, а ты еще долго будешь на работе?
– Уже должен был уйти. Мы сегодня ужинаем с предками Келли, и мне никак нельзя снова опоздать. Хотя я могу положить все в конверт и по пути оставить у секретаря. Годится?
– Да. Я где-то в течение часа подъеду заберу.
Повесив трубку, Рори еще некоторое время сидела, глядя на телефон. Это никак не могло оказаться правдой… Но если это так? Как Солин воспримет эту новость? Явно не очень хорошо, если судить по ее нынешнему затворничеству. Единственное, что может быть мучительнее потерянной любви – это любовь, от которой сознательно отказались.
Через сорок пять минут Рори сидела в машине на парковке перед зданием редакции «The Globe» в Дорчестере, глядя на конверт из манильской бумаги с завязкой, крупно подписанный ее именем жирным черным маркером. Ей пришлось призвать всю свою волю, чтобы не открыть его прямо в вестибюле и донести до машины. Там она включила верхний свет, немного повозилась со шнурком на клапане, и наконец содержимое конверта выскользнуло ей на колени. Там было несколько отксерокопированных газетных заметок. Первой лежала та самая, которую упомянул Дуг по телефону, – где восхвалялся фонд Перселла за многочисленные благотворительные деяния, включая и недавнее семизначное пожертвование в пользу АДЛ. Следующая статья посвящалась присуждению Перселлу награды «Служение всей жизни» Советом лидеров Новой Англии, и в ней рассказывалось немного больше о его прошлой жизни.
«С момента окончания его пребывания на посту директора по финансовым вопросам Международного комитета Красного Креста, мистер Перселл продолжает служить организации в качестве консультанта по вопросам политики и специалиста по ведению переговоров. Он также связан с многочисленными гуманитарными миссиями и входит в состав советов нескольких благотворительных фондов и неправительственных общественных организаций. Также он является членом совета директоров корпорации “Перселл Индастриз, Ltd.”, где они с сестрой имеют совещательные полномочия.
В 1941 году, еще до вступления Соединенных Штатов в войну, мистер Перселл оставил учебу в Йельском университете, чтобы отправиться во Францию волонтером в составе Американской полевой службы (AFS). Там он водил санитарную машину и работал в американском госпитале в Париже, пока не был тяжело ранен во время успешной операции по тайной эвакуации сбитого летчика ВВС Великобритании. Энсон Перселл был захвачен в плен и почти пять месяцев содержался в немецком лагере для военнопленных, где всячески старался оправиться от ран. После окончания войны Перселл два года провел в Швейцарии под наблюдением специалистов, заново учась ходить. Как единственный сын и наследник значительного состояния, мистер Перселл вполне обоснованно мог бы занять место отца в качестве генерального директора фамильной корпорации со всеми вытекающими из этого преимуществами. Но вместо этого он предпочел путь служения и филантропии, снискав тем самым благодарность Совета лидеров Новой Англии и упомянутую в данной публикации высокую награду».
Рори отложила в сторону заметку, рассматривая лежавшие под ней зернистые фотографии. Она никогда не видела Энсона Перселла, и все же этот молодой человек, смотрящий на нее со снимка, показался ей как-то невероятно, сверхъестественно знакомым. Она не помнила, чтобы Солин детально описывала его наружность, но каким-то образом его лицо показалось ей именно тем самым… нужным. Бледно-серые глаза и волна светлых волос, рот одновременно чувственный и строгий. Темный костюм с узким галстуком. Под фотографией Рори различила часть едва читаемой подписи: «Энсон Вильям Перселл. Выпуск 1941 года».
На втором снимке он одет был в костюм защитного цвета и кожаную куртку, небрежно наброшенную на одно плечо – как Ван Джонсон или Тэб Хантер в военных фильмах. Красивый и высоконравственный американский герой. Наверное, именно таким его и увидела Солин впервые. Равно как и в последний раз.
Еще одно фото – цветное, размером пять на семь дюймов, сделанное относительно недавно. Рори вгляделась в него, прикрыв ладонью рот. Для мужчины за шестьдесят он был поразительно привлекательным – спортивного сложения и с густыми, золотистыми с проседью волосами, которым позавидовали бы мужчины и вдвое моложе его. Но это был совсем не тот Энсон, что смотрел с университетского альбома, или франтоватый Энсон в защитной униформе. От его глаз теперь расходились веером глубокие морщинки, а некогда квадратная линия волевого подбородка с годами округлилась.
И губы его были теперь совсем другими. Прежняя их чувственность исчезла, оставив вместо себя твердую и суровую, едва ли не безжалостную линию рта. Губы, не привыкшие улыбаться, заключила Рори. В них чувствовалась боль. Давняя боль, ожесточившаяся с годами. Учитывая то, что он пережил в лапах нацистов, это казалось понятным и естественным. И тем не менее всю свою жизнь он посвятил благим делам.
Целый шквал вопросов поднялся в голове у Рори, пока она разглядывала фотографию нынешнего Энсона. Был схвачен и провел в лагере пять месяцев. Затем два года жил в Швейцарии, заново учась ходить. Какие мысли нахлынули на него, когда, вернувшись домой, он обнаружил, что Солин уехала? Что сообщил о ней его отец? И сказал ли о ребенке? И, что еще более важно – почему Энсон не искал ее? Или, может быть, он искал, но просто не смог ее найти? Хотя как раз это казалось маловероятным, учитывая его обширные связи и ресурсы. Возможно ли такое, что время и произошедшие события притупили его чувства к ней?
От последнего вопроса ее душу кольнул леденящий страх. Может, потому, что он задел чувства самой Рори? Долгие месяцы она только и ждала, что Хакс возвратится домой живым и невредимым. И ни разу она не допустила даже мысли о том, что он может вернуться изменившимся человеком, сломленным, терзаемым воспоминаниями о пережитых испытаниях.
Поскорее отогнав эту мысль, Рори сложила газетные вырезки и фотографии обратно в конверт, стараясь сосредоточиться на насущных вопросах. Она попросила Дуга найти для нее фотографию погибшего человека – а вместо этого тот сумел отыскать его самого. И теперь ей предстояло придумать, как сообщить Солин о том, что любимый мужчина, которого она оплакивала более сорока лет, жив и здоров.
Одно лишь Рори знала точно. Она ни словом не обмолвится Солин, пока не посмотрит в глаза Энсону Перселлу и не получит от него ответы на некоторые вопросы. По крайней мере, это Солин заслужила.
Глава 37
Рори
24 сентября 1985 года.
Ньюпорт
Рори въехала на стояночную площадку и, пристроив машину, заглушила двигатель. Потом взглянула на прилепленный к приборной панели листок стикера: «Перселл Индастриз, Ltd. Торговая пристань, дом 6. Ньюпорт, Род-Айленд». Тот самый адрес. Не совсем идеальное, конечно, место для предстоящего разговора, но это был единственный адрес, который нашелся в справочнике.
Подхватив сумочку, Рори направилась по любовно озелененной дорожке к двойным дверям
