Фугу - Михаил Петрович Гаёхо
С девушкой этот человек видится ежедневно — кажется, у них какое-то общее место отдыха. И вот они встречаются то за завтраком, то на пляже, то на прогулке (пляж и прогулки, впрочем, существовали только в предположении, да и в совместном завтраке Нестор не был уверен — в памяти у него осталась только финальная сцена фильма: легкий дачный столик в тени большого куста, может быть — куста сирени, но время цветения, наверное, уже миновало, два, опять же легких, стульчика, на которых сидят человек и девушка — не за столом, но вблизи, и он, маньяк этакий, наконец добивается своей цели — его рука на ее колене).
Нестор вспоминал этот фильм, потому что сам томился тем же желаньем, когда сидел на одной ступеньке с Лилей.
Он снимал с ее маленькой ноги туфлю и держал ее босую ногу в ладонях, но ему хотелось большего.
Иногда он проводил по ноге кончиками пальцев, и Лиля поджимала ногу, словно от щекотки, да это и была щекотка.
Он держал ногу в ладонях, и это была совсем настоящая нога, обладающая телесной плотностью, и тонкие косточки были под кожей в нужных местах. Нестор владел ею короткое время и отпускал на волю.
А подняться выше, к колену, никак не решался.
Человек из фильма, обозначим его инициалами Б. M. (что может означать Борис Михайлович, хотя в фильме его звали, наверное, иначе, или Боб Миллер, или Бони М, или попросту БенджаМин), не знал, как добиться желаемого. Нестор тоже не знал бы на его месте. Но Бони М все-таки смог справиться со своей проблемой — нашел способ.
У девушки был друг, к которому Б. М. (безобидный маньяк), естественно, ревновал, но которого и использовал с коварством, достойным лучшего применения. Этот друг иногда уезжал по своим делам в город, и Бенджамину на этой почве удалось сплести интригу, результатом которой было то, что девушка стала подозревать своего друга в неверности.
В критический момент (кажется, друг не приехал, как ожидалось, с вечерним рейсом автобуса или вообще остался в городе на ночь) Бенджамин оказался рядом с девушкой. Они сидели на складных тех самых стульчиках у куста нецветущей сирени, у столика летнего. И девушка плакала, а Бенджамин утешал ее. И естественным образом наступил момент, когда он положил руку девушке на колено и держал там какое-то время, поглаживая.
Главное, думал Нестор, добиться естественности момента. Но естественность была не той вещью, которой можно было добиться, для нее следовало создавать условия. Нестор думал рассказать Лиле про фильм — представлял, как рассказывает. А в ходе рассказа, может быть, естественным образом и возник бы момент, когда рука на ее колене была бы, что называется, в тему и к месту. Но разговор всегда тек в свою — другую сторону, и повода для естественного момента не возникало.
Нестор сомневался, достиг ли безобидный маньяк Бенджамин в полной мере того, что хотел, удовлетворил ли он вполне свою манию. Могло случиться, что, получив малое, он захотел бы большего или устремился бы к повторению эпизода. Более того, в стремлении своем он мог превратиться в законченного маньяка, тронувшегося на женских коленках, — не такого уж безобидного. Нестор представил, как в темной аллее парка этот маньяк подсаживается к одинокой девушке, читающей книгу на скамейке, или к молодой женщине с детской коляской, на этой же скамейке сидящей. Он сидит и смотрит куда-то вдаль пустым неподвижным взглядом и, продолжая смотреть, медленно кладет руку девушке на колено. У него, Бенджамина, есть некая мрачная харизма, и девушка не в силах сопротивляться, цепенея, словно под гипнозом. А левую руку (та, что лежит на коленке у девушки, — это правая) Бенджамин устраивает на колене молодой мамаши.
А есть еще вариант, когда маньяк Бенджамин специализируется на том, что трогает девушек за коленки в толпе — в метро или в тесном автобусе. Такой маньяк должен быть обязательно низкого роста, с длинными руками. Нестор представил его в шляпе и с бородой, хотя в этом был уже перебор: как говорится, тут что-нибудь одно — либо борода, либо шляпа.
Шляпа у Бенджамина была круглая с узкими загнутыми полями, а в другом варианте — широкая соломенная.
14
Это был фильм, сон, случайная встреча или прочитанная книга — что-нибудь из того, что оставляет след в памяти.
И там был человек. Это был не тот человек, который стоял на ступеньке (хотя какая-то ступенька, возможно, и была где-то рядом). И он был не маньяк (хотя с натяжкой можно было считать, что он подвержен своего рода мании).
Человек глядел в корень слов. Слова должны соответствовать заложенному в них значению, считал человек и был в этом уверен.
Ему было понятно, что педагог для детей — это то же самое, что демагог для народа.
Что детей надо любить, поэтому педагог должен быть педофилом (и не надо присваивать слову «педофил» не свойственное, не проистекающее из корня значение).
А демократия — это вообще неизвестно что. Мнимое слово, которое не обозначает ничего реального и придумано, чтобы дурачить тот самый демос, у которого власти нет и никогда не было.
А у кого тогда власть? Человек задумывался. Он смотрел, поднимая взгляд, и не видел в верхах реальной властной фигуры. Наверное, настоящая власть должна быть скрытой, думал он. «Криптос» — скрытый, — криптократия, вот должно быть правильное слово. Еще были слова «ксенократия» от «ксенос» — чужой, и «клептократия». В мрачном состоянии духа человек готов был видеть в них реальные механизмы власти. Они даже могли мирно сосуществовать — все три «К» в своеобразной гармонии. За красивой вывеской с надписью «демократия». Так иногда думал человек.
Еще он думал о демагоге и педагоге. Чтобы слова стояли в правильном отношении друг к другу, нужно было подправить их ложные, не проистекающие из корня значения. Хотя человек не знал: педагог должен равняться по образцу демагога, или демагог сделать шаг педагогу навстречу. Или оба они должны сойтись в некоторой равноудаленной точке.
Но детей педагогу надо любить — это безусловно.
Из другой области человеку не давало покоя слово «атом».
Со школьной скамьи он знал, что по-гречески «атом» означает «неделимый». Когда-то это было правдой, но времена прошли, и слово потеряло свое, проистекающее из корня значение.
Истинными атомами сейчас являются электроны, протоны и другие элементарные частицы.
