Половое воспитание Августа Флана - Александр Минчин
Лупик первый позвал его к дворовому столу и попросил принести штопор из дома. Августик бросился выполнять поручение. Когда он вернулся, Лупик не прогнал его, как обычно это делали двадцатилетние, а предложил сесть с ними.
— Как тебя зовут? — спросила красавица засмущавшегося мальчика.
— Август.
— А меня Лина.
Так впервые состоялась их встреча. Он не мог оторвать взгляда от Лины: от ее губ, волос, глаз. Лицо имело свою неповторимую привлекательность, как и божественные, длинные, совершенно золотые волосы, спадающие ниже плеч.
— У тебя чудесные конопушки на носу, — сказала Лина. Ей очень нравилось, что он стесняется и украдкой рассматривает ее.
— Мы зовем его Рыжик, — сказал кавалер Лупик, открывая бутылку.
Август терпеть не мог эти конопушки и эту кличку, на которую не отзывался.
Лина достала большую плитку шоколада и, развернув, положила ее перед ним на стол. Это было целое сокровище.
— Мне нравится твое имя, оно очень необычное, мы будем с тобой друзьями, да? — загадочно спросила ослепительная блондинка.
Засмущавшийся Август застенчиво кивнул.
— Ешь шоколад, — сказала она с улыбкой и придвинула плитку к нему еще ближе.
Он засмущался еще больше, он всегда стеснялся, пока не вырос.
Лупик наконец открыл бутылку и предложил ей выпить из горлышка первой. Лина отрицательно покачала головой.
— Ты любишь шоколад? — спросила она.
Август кивнул.
— Он стесняется, — сказал Лупик и поднес горлышко ко рту, кадык его дернулся.
Тогда она взяла плитку тонкими пальцами, чуть надавила на ее спину, отломила кусочек и протянула его к губам Августа. Он непроизвольно раскрыл рот. Она вложила шоколад в его губы, которыми он коснулся ее пальца и выточенного ногтя. У нее была потрясающе тонкая кисть и чуть смуглая кожа. На фоне золотистых волос.
— Какой очаровательный мальчик! Я хочу, чтобы его никто не обижал.
Она повернулась к Лупику, Лупик утвердительно кивнул.
Как шоколад таял у него во рту, так таял Август от ее слов, от всего ее запаха, которым был пронизан воздух вокруг. От нее исходил восхитительный аромат: она была загадочная, нездешняя, таинственная, такая, каких никогда еще в своей жизни не видел он. Как будто она возникла из космоса или прилетела с какой-нибудь звезды.
Лупик передал ей бутылку, и она, ласково уступая, отпила немножко, ровно два глотка. Бордовая капель осталась на красно-вишневой губе. Она розовым языком, на мгновение показав его, коснулась капли, после чего та исчезла вместе с языком за рядом жемчужных удивительных зубов. В сгустившихся сумерках он теперь неотрывно разглядывал ее лицо, не в силах отвести взгляд. И было заметно, что ей это доставляет тайное удовольствие.
Она опять отломила, на сей раз целую пластинку бархатно-коричневого шоколада и протянула ее Августу. Он подставил ладонь навстречу.
— Открой рот, — попросила она.
Ей он не осмелился отказать. Медленно потянувшись, она нежно вложила ему шоколад в рот. Он откусил, вторая половина осталась в ее удлиненных темнотой пальцах.
— А эту я съем сама.
Она коснулась губами кусочка именно в том месте, где откусил он, и втянула его в рот.
— Хочешь еще? — спросила нежно Лина. — Не стесняйся. Я могу тебя покормить. Мне будет приятно.
Он сконфузился окончательно. Лупик медленно опорожнял бутылку, потом снова предложил ее Лине. Она сделала маленький, вежливый глоток.
— Покажи мне твою руку. — Она взяла, не дожидаясь, его ладошку.
И стала пристально рассматривать. Его обволокла неведомая истома, у нее были нежные и прохладные руки.
— Ты хочешь коснуться моих волос?
Он не мог и мечтать об этом и лишь опустил голову вниз, в смущении. Она потянула его ладонь к себе и коснулась ею мягкой пряди. Он никогда не представлял, что женские волосы могут вызвать озноб. И как раскаленные токи пронзить кожу.
В голове поплыло, как в сладком тумане. Она продолжала водить его рукой, а ладонь ощущала ее чудесные волосы.
— Можно я задам тебе вопрос? Я тебе нравлюсь? — тихо спросила Лина.
Он опустил глаза, потом голову и еле слышно произнес:
— Я не знаю…
Лупик расхохотался и протянул ему горлышко:
— На, хлебни для смелости.
— Не надо, — сказала Лина, — он скромный. Я люблю скромных.
Ее божественные, выточенные губы произнесли эти слова, потом сложились и вдруг поцеловали его ладошку.
Как будто молния ударила в его тело. Он невольно вздрогнул. Она это заметила и поцеловала еще раз. Сначала ладонь, а потом перешла на подушечки пальцев. Он задрожал, он затрепетал, Август не знал, что могут существовать такие ощущения. Как не знал, что дрожь может бить изнутри.
Она опустила его руку и нежно посмотрела ему в глаза.
— У тебя будет еще время узнать, нравлюсь ли я тебе. Я это обещаю…
— Если кто обидит, — произнес Лупик, — скажи мне только и не бойся никого.
С этого момента он оказался под покровительством одного из вершителей судеб двора и района, который пользовался неограниченной властью и уважением.
Допив бутылку, Лупик поднялся:
— Пойдем, Лина, проводим твоего Рыжика и прошвырнемся по аллейке.
Лина медленно встала, и волосы рассыпались по ее точеным плечам. Она была высокая и статная, со стройными бедрами и крупной грудью. Тогда длина ног еще не поражала и не ошеломляла Августа, мода на длинные ноги начнется в 80‑е. Но у нее были поразительно стройные и поразительно длинные ноги. Сильно приталенное платье не могло коснуться ее колен.
Втроем они не спеша шли по двору, Лина удерживала ладонь в своей руке, а душа Августа трепетала от одной только мысли, с кем он идет сейчас рядом.
