Меня зовут Шон - Клер Макгоуэн
В одиночестве было труднее. Он считал ее излишне подозрительной, вечно настроенной предвзято, а на самом деле выходило все наоборот. Она изо всех сил старалась как можно дольше ничего не замечать. Но долгими вечерами, одна в доме без единой пылинки, в тесной компании телевизора да бутылки вина, она иногда не выдерживала. Тихие голоса начинали нашептывать ей: «Где же он на самом деле? Нет ли у него другой?»
Вероломный ум начинал подбрасывать доказательства. Приходит домой поздно, прячет телефон, засовывая его под диванные подушки, когда она заходит в комнату. Среди ночи исчезает из постели, а когда она, измаявшись, дожидается его возвращения, спокойно ложится рядом, поясняя, что отходил в туалет или попить воды.
Но она-то знает, что его не было минут десять, если не больше. Какие мелочи! Может, ей все это мерещится? И ничего такого и в голову бы не пришло, если бы ей было чем заняться, если бы у нее была работа или какие-то увлечения. Если бы она продолжала играть на фортепиано, а не просто ежедневно протирать с него пыль. Если бы приходилось заботиться об их ребенке… Да и где ему знакомиться? Круг-то не широк: какая-нибудь симпатичная медсестра, представительница фармацевтической компании, девушка из магазинчика, куда он ходит за кофе? Она вспомнила о конференции, на которую муж ездил несколько месяцев назад. Ночевал в гостинице недалеко от Хитроу. Такая скука, поморщился он, даже и рассказать не о чем.
«Кто она? Она красивая, молодая, милая? С чего все началось? Сколько уже продолжается?» — снова началась череда мыслей. Как ни пыталась она вытряхнуть всё из головы, расставляя книги по алфавиту, или прибираясь в шкафах, или начищая серебро, мысли никак не желали уходить.
«Глупая девчонка. Это ты во всем виновата».
Это всего лишь голос в ее голове? Да, от этого никуда не деться. Она не могла доверять собственному разуму. Он вечно нашептывал ей всякую чушь, искажал факты. Он был ненадежен.
Стоя у окна, она увидела огни машины, свернувшей на дорожку, услышала хруст гравия под колесами. Муж вернулся, но ее сердце не встрепенулось от привычной радости. Она наблюдала, как он, сидя в своем «ягуаре», увлеченно ковыряется в телефоне. И его лицо озаряет улыбка, которой она не видела уже очень давно. Игривая, чувственная, подогретая искренним интересом. А она мужа больше не интересовала — словно кошка, которую он рассеянно гладил, проходя мимо. Он поднял голову, заметил ее в окне и, махнув рукой, вылез из машины. Она заставила себя помахать в ответ. На его лице промелькнуло виноватое выражение или ей это просто показалось?
Он подошел к двери и вошел в прихожую. Она вдохнула лимонный аромат его лосьона после бритья. Красавец мужчина в очках в темной оправе, дорогая рубашка плотно облегает мускулистую грудь, хотя ему хорошо за сорок. Как же ей повезло!
— У тебя все хорошо?
— Я просто… — этим вечером весело отшутиться не получалось. — Ты так поздно вернулся. Ты всегда приезжаешь поздно.
Он глубоко вздохнул и бросил сумку на стул.
— Ох, Элли… Не начинай…
— Пожалуйста, если… если у тебя кто-то есть, просто пообещай, что не бросишь меня!
Он схватил ее за руки и посмотрел прямо в глаза:
— Никого у меня нет. Разве ты не видишь? Просто у меня очень много работы. Из-за сокращений приходится часами торчать в смотровой и в операционной.
Ее захлестнуло чувство вины. Что значат ее банальные чувства на фоне борьбы со смертью?
— Прости.
— Ты принимаешь те таблетки?
Она поморщилась:
— У меня из-за них в глазах двоится.
— Это для твоего же блага, милая. Мы же не хотим, чтобы это повторилось, верно?
Она потупилась и после секунд внутренней борьбы ответила:
— Нет. Ты прав. Есть хочешь?
Самое ужасное, что она не стала бы любить его меньше, даже если бы ее опасения оправдались. Засыпая в тот вечер в красивой спальне под толстым одеялом на гладких хлопковых простынях, она думала о женщине, которой как бы нет. Как ее зовут? Какая она? Замужем ли? Хватит ли мужу сил порвать с ней сейчас, когда Элли начала что-то подозревать? Он поставит ее в известность или просто перестанет звонить? Это называется «гостинг». Это слово Элли услышала в какой-то подростковой драме, которую смотрела в один из одиноких вечеров. Когда человек исчезает из чужой жизни, словно он умер, без каких-либо извинений или объяснений. Неприятно, но в таком поведении есть определенный смысл.
Проснувшись в три часа ночи и ощущая себя последним человеком на земле, словно моряк с затонувшего корабля на пустынном острове, она представила себе совершенно бредовый разговор с этой несуществующей женщиной. Что бы Элли сказала ей. Как могла бы отпугнуть.
Сьюзи
На следующее утро, когда Ник уехал на работу, я сделала то, что обещала тебе никогда не делать. Я позвонила на твой мобильный.
Ты дал мне этот номер только для экстренной связи — скажем, если я не сумею отыскать тебя в месте заранее обусловленной встречи. Я отлично понимала: нельзя звонить или писать сообщения, когда она моткеп оказаться рядом с тобой. Но ты исчез — как мне с этим смириться? Смириться с тем, что ты, судя по всему, просто решил исчезнуть с горизонта? Дрожащими руками я взяла телефон, забилась в тот угол кухни, где иногда ловилась связь, и набрала твой номер, по какой-то причине записанный под именем «Люси П». Я даже не успела подумать о возможных последствиях, как услышала механический голос: «Набранный вами номер не существует». Неужели ты сменил его как раз на тот случай, если я попытаюсь до тебя дозвониться?
Что мне теперь делать? В расстройстве швырнув телефон на стол, я отправилась в свою «студию» — так ее назвал Ник, когда обустраивал ее для меня. Я никогда не говорила, что она мне нужна. Но я и за город переезжать не собиралась, и собаку заводить, и отказываться от работы, так что, наверное, это не имело значения. Студия появилась в пылу перестройки, когда были поставлены новые окна и двери, появились теплые полы, в старом подвале разместился винный погреб, а Ник получил свою «музыкальную комнату».
— Попробуй это кресло, — Ник покачал спинку, показывая мне студию. — Оно получило кучу наград за дизайн. Я знаю, ты терпеть не можешь банальную офисную мебель.
Сердце замирало от воспоминаний о
