Деревня Тюмарково - Екатерина Бердичева
Улыбнувшись дому, я вышла на улицу. Манька с Серегой уже сидели в машине и пили горячий кофе. Бабушки дружно охнули:
— Идемте, мы вас покормим! Путь-то дальний! А то, может, заночуете? В доме диванов хватит!
Искренне поблагодарив за заботу, я покачала головой и показала на скатившееся к горизонту солнце.
— Нам пора. Спасибо за рассказ и лопату!
— Ой, подожди, деточка, сейчас я пирожков принесу! — Вдруг вспомнила тетя Надя. — Недавно пёкла, с яйцом и луком. С капустой! В дороге поядите!
И не давая отказаться, чуть ли не побежала к своему дому.
Пакет был большим и пах так, что мой ребенок сглотнул голодную слюну.
— В русской печке пёкла! — Улыбнулась старая женщина. — Кушайте на здоровье да приезжайте к нам снова!
— Мы будем ждать! — Серафима Александровна поправила свой зеленый платок, на прощание коснувшись узловатыми пальцами Манькиных ушей.
***
Дорогой мы ехали молча. В лесу уже стояли синие сумерки, так что пришлось включить дальний свет. И снова сугробы вспыхнули миллионами ярких искр.
— Ну как? — Осторожно спросила барышня-риелтор, когда Маня и сын заснули на заднем сидении.
— Впечатление… двойственное. — Честно сказала я. — Место низкое. Я видела тонкие кривые осины и что-то из ивняка. Они любят мокрую землю. Дом… Он, согласитесь, холодный. Даже с учетом печки. Зимой в нем жить нельзя. Крыльцо придется поднимать. И это я еще не видела крышу и подпол. Наверняка в таком месте он всегда сырой. Значит, переводы гнилые. Строительного рынка поблизости нет. Откуда везти материалы для ремонта?
— Как хотите. — Поджала девушка губы. — Могу скинуть десятку. Но не больше.
— Я подумаю.
— У меня есть другие клиенты! — Обидчиво сказала она.
— Хорошо. — Сейчас мне было немного не до нее. Датчик топлива медленно, но верно опускал стрелку к красной зоне. И это меня волновало больше, чем дом.
— В Вашем городке есть заправка? — Поинтересовалась у нахохлившейся девушки.
— Нет. — Равнодушно сказала она. — Только на трассе. В двадцати километрах от поворота.
Мне стало… не по себе. Ночь. Мороз и заглохшая машина. Сознание услужливо нарисовало картинку: яркое утро и два замерзших трупа. Вернее, три, поскольку Маня нас не бросит.
— А срезать путь можно?
— Да. — Кивнула та. — Сейчас будет площадь… Вот тут остановите. Видите? — Ее палец ткнул в сторону неосвещенной улицы. — Едьте туда. Километров через десять будет поворот налево. Там перекресток, не промахнете. Еще десять километров через лес — и трасса. Несколько сот метров до заправки. Счастливого пути!
Хлопнув дверью, она накинула на голову капюшон и понеслась в сторону своего дома. К теплу, пирогам и телевизору. Я проводила ее взглядом и, включив передачу, развернулась на застывшей площади. Почему-то в голове проскочила мысль о том, что при всей своей нелюбви к бреду, которым нас кормят из голубого экрана, именно сейчас я бы что-нибудь посмотрела. Может, старый, знакомый до каждого жеста, советский фильм. Один из тех, которым в свое время восхищались бабушки. Тогда — молодые и красивые девчонки.
Сын проснулся, когда я повернула налево и въехала в лес.
— А мы где? — Поинтересовался он, глядя в лобовое стекло на снежную феерию: похоже, хорошая погода, бодрившая нас днем, закончилась, и с небес пошел тихий снежок. Он был невероятно крупным и каким-то сказочным. Поэтому я старалась думать только о приятном и не смотреть на стрелку уровня топлива, дрожавшую между желтым и красным.
— Мам… — У сына глаза были зоркими, в отличие от меня, в детстве читавшей под одеялом с фонариком. — Похоже, Маню все же придется запрягать. Ты вообще знаешь, в какой стороне наша дорога домой?
Я посмотрела на спидометр. Обещанные девушкой десять плюс десять километров давно закончились. Кажется, шел четвертый десяток.
— Скоро, Серень. Осталось немного.
— Тогда где мы?
Я почесала нос. Черт его знает! Но точно в России, поскольку на перекрестках нет указателей, а у редких деревень — названий.
— Девушка сказала, скоро трасса.
— Ты-то сама в это веришь? — Голос моего парня был тихим. — Ей так хотелось срубить деньжат в надежде, что ты не заметишь никаких недостатков. Видала, как она морщилась?
— Это — ее работа, сын.
— Врать, что все прекрасно?
— Так живет торговля.
— И ты?
— Я работаю в сфере услуг.
— И ваши мастера никогда не обманывают клиентов?
Я промолчала. Еще как обманывают!
— Это неправильно. — Подумав, сказал Серега. — И не надо оправдываться, что так делают все. Уверен: те бабушки никогда не врут!
«Вроде взрослый парень, а наивный». — Вздохнула я и, улыбнувшись, сказала:
— А давай сыграем в игру…
— Какую? — Заинтересовался он.
— Привели нас сюда колечко и карта… Предлагаю загадать: если мы дотянем на остатках топлива до заправки, значит, дом ждал именно нас. Если нет… Больше в эту сторону не посмотрю.
— Если не дотянем, тебе и глядеть не придется. — Сын поделился последним пирогом с Маней и со мной. — Нас тут найдут, в лучшем случае, только после праздников!
— И все-таки! — Я протянула ему оттопыренный мизинец. — Чур-чура, чур-чура! Едем в гости со двора! — Дружно сказали мы, соединив пальцы. — Кто не тронется никак, тот — растяпа и дурак! Едем, едем в гости к деду…
— Я доеду! — Выкрикнул мой сын.
— Я доеду! — Рассмеялась я и расцепила наши пальцы.
— Мама! — Сын вдруг привстал с сиденья. — Смотри: впереди — огни! Там трасса! Давай быстрей!
***
На заправку, находящуюся в трех километрах от поворота, мы въехали своим ходом. А там, заправив полный бак, по асфальту рванули в сторону города. Сын, включив радио, громко подпевал всем, кого слышал. Маня спала. А я так хотела домой, в теплую кроватку! Встречные фары немногочисленных машин слепили усталые глаза. Похоже, я переоценила свои физические возможности. Но два часа дороги, как и все на свете, все-таки закончились. Вбегая в подъезд, ключ от двери я держала в руках. Кажется, мы так устали, что даже не захотели ужинать. Хотя, какой ужин в половине первого ночи?
А утром на наш с Маней диван забрался Сережка.
— Ма-ам! Ты все спишь? Солнце встало. Птички — тоже. Я хочу есть и не только пироги.
— Тогда свари нам кашу. — Буркнула я, пытаясь накрыться с головой.
— Угу. — Согласился
