Взрослые - Кэролайн Халс

— Подруга твоего папы — ученая, — прошипел Пози.

Скарлетт погладила его лапу. Мех был не такой густой, как обычно. Казалось, он начал редеть.

— Я знаю, — сказала она.

— Ты говорила, что она доктор.

— Я так и думала. Так написано на ее карточке: «Доктор Алекс…» — и потом фамилия.

— Доктора лечат людей. Ученые мучают кроликов.

Скарлетт постаралась уверенно улыбнуться. Быть смелой — эту роль она всегда брала на себя.

— Она не будет никого мучить.

— Тот человек сказал, что будет. — Пози помолчал. — Я не думал, что девочки могут стать учеными.

— Девочки могут стать, кем захотят, — быстро сказала Скарлетт. — Космонавтами, президентами, гендиректорами. — Иногда Скарлетт не успевала следить за словами, и те громоздились как им вздумается. Она даже не знала, что такое «гендиректор». — Наверное, девочки-ученые не похожи на остальных ученых. Может быть, они никого не обижают.

— Тот человек в шерстяной шапке ничего не говорил про девочек-ученых, — ответил Пози. — Но он сказал, что ученые мучают животных без причины. Вот что он сказал.

Скарлетт сжала в руке лапу Пози:

— Я не позволю ей причинить тебе вред.

— Обещаешь?

— Обещаю, — Скарлетт сжала лапу Пози еще крепче. — Но мы должны быть осторожны. Главное — не спускать с папиной подружки глаз, договорились?

5

Привет, Алекс.

В приложении — список вещей, которые нам могут понадобиться, — может быть, тебе он пригодится. А может быть, и нет. В любом случае — высылаю.

Я наметила, какие вещи возьмем мы, а какие — вы. Только не подумай, что я маниакально все контролирую. Если тебе не хочется участвовать в этом, просто дай мне знать.

Целую. К.

Отправить письмо со стороны Клэр было очень предусмотрительно. Клэр вообще была предусмотрительной. (Алекс, конечно, едва ее знала, но старалась думать о ней только хорошее. А как иначе построить добрые отношения?)

Алекс кликнула на приложение к письму и пробежала глазами по странице.

Купальник. Резиновые сапоги. Полотенце. Плащи-дождевики. Шапка, шарф и перчатки. Фонарик.

Алекс пролистала в конец списка, где было указано, кто какие вещи берет.

Алекс и Мэтт: бумажные полотенца, тряпки, моющее средство, таблетки для посудомоечной машины, стиральный порошок, чай, кофе и сахар.

Клэр и Патрик: рождественские украшения, туалетная бумага, свечи, соль и перец, масло сливочное и растительное, травы и специи, хлеб и молоко.

Все очень рационально.

Но почему на Алекс накатила волна клаустрофобии, едва она открыла это письмо? Почему ей захотелось снять джемпер, ослабить повязку для волос и распахнуть окно?

Алекс отодвинула ноутбук и зажала пальцами нос. Она почувствовала, как подкатывает головная боль, какая обычно случалась перед грозой: как будто под глазами что-то распухало и толкало их наружу. Предсказывать грозу с помощью носовых пазух — это была ее суперсила, бесполезная суперсила, про которую не нарисуют комикс и которая не спасет планету.

За неделю до поездки у Алекс зазвонил телефон. Она была в душе, и трубку взял Мэтт.

Алекс вошла в спальню, вытирая волосы полотенцем, и улыбнулась ему.

— Но он не только для детей, — говорил Мэтт в телефон. — Там ведь и площадка для скейтборда, и все такое.

Он отнял трубку от уха:

— Это Руби. Тебе звонит.

Алекс взглянула на телефон, а потом обратно на Мэтта.

— Почему ты ей не сказала, куда мы едем на Рождество? — спросил Мэтт.

Алекс взяла у него телефон. И после долгих колебаний поднесла его к уху.

— Ох, как же так, Ал, — голос на том конце звучал саркастически. — Как же, как же так? Почему же ты не рассказала про Рождество?

Алекс попыталась улыбнуться Мэтту.

— Должно быть, просто по рассеянности.

Мэтт улыбнулся в ответ, видимо, пытался ее ободрить.

— Да. Потому что такой закидон я бы точно не забыла. Ты же говорила, вы едете к родителям.

— Правда? Я не помню.

— Или же, — сарказм в голосе Руби стал неожиданно ядовитым, — ты просто боялась такое рассказывать, ведь ты понимаешь, что Рождество у тебя будет капец какое стремное.

Алекс улыбнулась Мэтту:

— Пойду поговорю с ней на кухне.

Она помчалась вниз по лестнице, краем уха прислушиваясь к руладам в телефоне.

«Ты плохо поступила, что согласилась на такое, Ал», и «тебе иногда стоит интересоваться и собственным мнением тоже», и «мы точно еще обсудим это завтра».

Алекс попыталась сменить тему разговора:

— Ты умеешь готовить рождественский пирог?

— Что?! — голос Руби сорвался на крик. — Ты в своем уме?

— Я просто так спросила, — ответила Алекс.

На следующий день в обеденный перерыв Алекс и Руби, как обычно, дошли до своей любимой скамейки в парке. В лаборатории есть не разрешалось, а они не любили надолго отрываться от работы. Алекс и Руби обедали всегда в одно и то же время, срочной работы почти не было, и Алекс нравилось жить по расписанию, особенно с тех пор, как три года назад в лаборатории появилась Руби. В их распорядке дня было что-то почти сентиментальное: милая и не подлежащая обсуждению предсказуемость.

— Я понимаю, почему Мэтт считает это хорошей затеей, — Руби закатила глаза, чтобы выразить свое отвращение к беззаботности Мэтта, — но ты-то зачем ему поддакиваешь?

Алекс сидела на скамейке рядом с Руби и смотрела, как та открывает свою сумку.

— Деми Мур и Брюс Уиллис тоже отдыхали вместе со своими бывшими.

— Но ты не Деми Мур. А Мэтт — не Брюс Уиллис, — Руби разворачивала фольгу.

Алекс тоже достала сверток с едой и положила на колени.

— А что мне остается делать, Руби?

— Готова поспорить, что у Мэтта даже подходящей одежды нет.

Алекс соединила ладони в умоляющем жесте:

— Я уже сказала, что поеду. Теперь поздно отказываться. Пожалуйста, поддержи меня. Ты же моя подруга.

— Все это будет капец как стремно.

— Такое выражение и правда существует? Ты его все время повторяешь.

— Вот увидишь, не успеете вы покончить с закусками, как схватитесь за ножи, — Руби впилась зубами в сэндвич. — О чем задумалась, бедная крошка?

Алекс надкусила сэндвич и с трудом проглотила кусочек.

— Я тебя предупредила и потом по головке не поглажу, — сказала Руби. — Я не из тех, кто доводит друзей до беды, не такой