Проклятье Меченого - Александр Рябинин
Кроме различных ограничительных мер по производству и продаже алкогольной продукции, упор делался на разъяснительную работу, пропаганду здорового образа жизни. Девизом кампании стал призыв: «Трезвость – норма жизни!»
Повсеместно сформировали ячейки новой общественной организации – «Всесоюзного общества борьбы за трезвость».
Учредили такое подразделение и в нашем районе. А меня назначили председателем. Почему меня? Да потому, что так решил первый секретарь райкома:
– Молодой, перспективный – пусть крутится.
На учредительном собрании районного «Общества борьбы за трезвость» Иван Иванович лично меня поздравил и вручил «корочку» – удостоверение председателя общества и фирменный значок. В своём коротком докладе он выразил надежду, что «Общество борьбы за трезвость» и я как его председатель приложим все силы в борьбе с таким злом, как пьянство и алкоголизм…
В нашем совсем небольшом, районе трудно было что-то утаить от посторонних глаз. Особенно, если ты первый секретарь. Весь район знал, что Иван Иванович периодически расслабляется – как бы уезжает на рыбалку, а сам уходит в недельный запой. Пару раз в невменяемом состоянии он разбивал персональную «Волгу». Хорошо ещё, никто при этом не пострадал.
Мой непосредственный начальник, председатель райисполкома Александр Николаевич Савченко, благодаря этим ДТП карьеру построил. Работал он на местной станции технического обслуживания кузовных дел мастером. Говорят, классным был специалистом. Первому его и порекомендовали. Оба раза он отрихтовал авто – любо-дорого посмотреть. Иван Иванович в благодарность взял его под своё крыло. Сначала назначил инструктором, а затем – заведующим орготделом райкома партии. Александр Николаевич имел высшее образование по специальности «инженер-механик». Иван Иванович направил его в Высшую партийную школу. После окончания которой Савченко утвердили председателем райисполкома.
И здесь звёзды сошлись…
Выполнение прямых должностных обязанностей на посту заворга требовало от меня полного погружения. Времени катастрофически не хватало. О личной жизни можно было забыть. А тут ещё общественная нагрузка. На каждую идиотскую бумажку от областного комитета «Всесоюзного общества борьбы за трезвость» приходилось отвечать. А поток этих директив шёл непрерывно. Изображалась бурная деятельность. Но одна бумажка просто привела меня в ступор.
Поступило распоряжение в течение месяца организовать две безалкогольные свадьбы и представить в область подробные отчёты с приложением красочно оформленных фотоальбомов…
Вам смешно?
А мне было не до смеха. Представьте себе патриархальное село, где на свадьбу сына или дочери принято приглашать не только всю родню до пятого колена, но и всех друзей, коллег по работе, соседей и т. д.
И если кого забудешь пригласить – обида на всю жизнь.
А чем, по утверждению летописцев, киевский князь Владимир – креститель объяснял свой выбор в пользу православия?
«Радость на Руси – питие есть…»
Как-то так. А тут – две трезвые свадьбы за месяц. Я представил того чиновника, который сочинил такое распоряжение. Сам небось угорал от смеха…
На организацию мероприятий выделялись бюджетные ассигнования. Тратить их разрешили на профессионального фотографа, на аренду помещения общественного питания, на ведущего и на живую музыку. Молодожёнам всё это предоставлялось за чисто символическую плату. Разница покрывалась за счёт бюджета. Требовалось только согласие на трезвую свадьбу. Информацию доводили через отдел записи актов гражданского состояния…
Прошло две недели, а добровольцы так и не появились. И тут мне позвонила заведующая районным отделом ЗАГС:
– Я направила к Вам малолеток за разрешением на бракосочетание, – это то, что нужно, деваться им некуда, согласятся на безалкогольную свадьбу.
По семейному кодексу, вступать в брак в Украинской ССР разрешалось парням с восемнадцати, а девушкам с семнадцати лет. Но в определённых жизненных ситуациях допускалось сокращение возраста вступления в брак. Для этого требовалось специальное распоряжение исполнительного органа местного Совета народных депутатов. В нашем случае – райисполкома. Подготовкой таких распоряжений занимался орготдел, после чего документы поступали на проверку секретарю исполкома, а потом на подпись председателю. Как правило, сокращение брачного возраста требовалось невестам. Почему именно им, я думаю, объяснять не надо. На юге девушки созревают рано. В моей практике был единственный случай, когда снижение возраста бракосочетания потребовалось жениху.
Ко мне на приём пришли родители семнадцатилетнего парня, а также потенциальные молодожёны. Жених – этакий деревенский увалень. Голова грушевидной формы. Взгляд наивный, не отягощённый интеллектом. Зато челюсти развиты. То ли от волнения, то ли по другой причине он сильно потел, пускал слюни, смахивая их рукавом пиджака. И постоянно что-то жевал.
Невеста выглядела гораздо старше своего избранника. Невысокого роста, темноволосая, ладная. Смотрела на меня проницательным взглядом серых глаз, в которых читался острый ум и какая-то хитринка.
Отец жениха передал мне заявление и другие необходимые документы, среди которых я заметил довольно пухлый конверт.
– Почему вы не можете подождать четыре месяца и зарегистрировать брак в установленном законом порядке – по достижении совершеннолетия? – спросил я жениха.
Ответил за него родитель:
– Любят они друг дружку сильно. Уж так любят, не приведи Господь. Никак ждать не хотят. «Жените нас», – и всё тут. Вы уж уважьте, пожалуйста.
И подталкивает ко мне конверт. Чисто из любопытства я взял карандаш и приоткрыл пакет. Да, не дешево обходится «любовь» родителям. По меньшей мере сорок купюр, по двадцать пять рублей каждая. Моя зарплата за полгода.
– Любовь – прекрасное чувство. Но причина должна быть более весомая, – заметил я и оттолкнул конверт, – а это заберите немедленно. Документы я изучу. Приходите завтра – получите ответ на ваше заявление.
Отец с удручённым видом спрятал конверт во внутренний карман пиджака, и посетители покинули кабинет. Причина безудержной «любви» выяснилась быстро. По документам выходило, что невеста приходится жениху сводной сестрой, не единокровной. Ей исполнилось тридцать два года, разведена и воспитывает двоих детишек – десяти и шести лет от роду. Дальше – дело техники. Я позвонил районному военкому и выяснил, что потенциальный отец семейства в осеннюю призывную кампанию отбывает на действительную военную службу. Усыновление двоих несовершеннолетних детей позволит ему надолго отсрочить исполнение священного долга.
Вот и вся «любовь».
На следующий день я вернул документы и объяснил причину отказа в досрочной регистрации брака. Каково же было моё удивление, когда через несколько дней я встретил отца жениха, выходящего из кабинета секретаря исполкома Ковалёвой Зои Павловны.
Родитель, словно икону, держал в руках вожделенное распоряжение исполкома с гербовой печатью. Проходя мимо, он взглянул на меня с ухмылкой, как на последнего идиота, и гордо продефилировал к выходу… В моей практике это был единственный случай, когда на сокращение брачного возраста претендовал жених. Может, меня в дальнейшем просто оградили от исполнения столь ответственной обязанности…
Но все дела по сокращению брачного возраста девушек по-прежнему поступали в мой отдел…
Прямо из ЗАГСа ко мне на приём прибыла целая делегация: родители, какие-то родственники и сами молодые. В этот раз причина сокращения сроков бракосочетания не вызывала сомнений. Невеста была этак на седьмом или восьмом месяце беременности.
Я сразу
