Проклятье Меченого - Александр Рябинин
И повалили к нам паломники.
Чаще других нас навещал первый секретарь райкома Иван Иванович. Сначала он приезжал вдвоём с Борисом Петровичем. Позже стал собирать целые делегации из работников районного агропрома, руководителей и специалистов колхозов и совхозов района. Всем было велено перенимать наш передовой опыт.
Со временем к нам стали приезжать делегации из соседних районов и из областного центра. Наконец, слухи о чудо-ферме дошли даже до Москвы, и нас посетила делегация депутатов Верховного Совета СССР. Один из народных избранников, под впечатлением от посещения, с восторгом произнёс:
– Это, товарищи, не ферма, это коровий рай какой-то. Я бы сам не прочь оказаться на месте этих бурёнок.
Мне во всей этой истории шеф отвёл почётную роль гида. Я встречал очередную делегацию «хлебом-солью» и рассказывал, как, во исполнение мудрого решения ЦК КПСС и Советского правительства, наша организация построила современную ферму со всеми удобствами, для обеспечения работников предприятия и жителей района свежей и вкусной молочной продукцией.
Щебетал я как по писаному, и это отмечали все почётные гости. В результате в один прекрасный день отправил меня Борис Петрович на приём к Ивану Ивановичу, сопроводив словами:
– Первый тебя приметил. Сказал, что такому политически грамотному молодому специалисту нечего ямки на дорогах латать. Станешь большим начальником – нас не забывай.
Это была шутка, поскольку Корнеев состоял на короткой ноге со всем районным руководством. Сам Иван Иванович относился к Борису Петровичу с большим уважением. Они даже семьями дружили…
Первый секретарь райкома предложил мне занять должность заведующего организационным отделом райисполкома. Я робко выразил сомнения в своей готовности к чиновничьей работе, на что получил ответ:
– Не боги горшки обжигают. Чиновниками не рождаются, чиновниками становятся.
Вот так в один момент ваш покорный слуга поднялся по карьерной лестнице…
Вы спросите, а что произошло в дальнейшем с элитной фермой?
До конца советской эпохи она функционировала вполне успешно. Молоко поступало в столовую дорожников, а также по льготным ценам продавалось работникам предприятия. Кроме того, завозили молочко с чудо-фермы в райкомовский буфет, через который отоваривалась вся районная номенклатура.
Вот только делегации на экскурсию не приезжали – волна по развитию подсобных хозяйств предприятий тихо схлынула. Музыку бурёнкам больше не крутили, кормушки красить перестали. В целях экономии отключили отопление и горячую воду.
А после развала Союза коровок пустили под нож. Ферму забросили – денег на ремонт дорог выделялось всё меньше, а других источников для дотирования молочного производства не нашлось…
Глава 3. Трезвая свадьба
Слово «перестройка» появилось в лексиконе Горбачёва не сразу после его прихода к власти. Начальный период его правления прошёл под лозунгом ускорения социально-экономического развития.
То есть страна развивалась в правильном направлении, вот только в последние годы развитие, по разным причинам, застопорилось. И если экономике и социальной сфере придать ускорение, не ломая при этом устоев, всё быстро пойдёт на лад. Примерно такой логики придерживались Михаил Сергеевич и его окружение.
А ещё нужно убрать с дороги все препятствия, тормозящие ускорение. И одним из главных препятствий на пути к светлому будущему признали пьянство. Алкоголизация населения страны Советов к середине восьмидесятых годов двадцатого века действительно достигла критического уровня. Для экономики это явилось серьёзным тормозом. Статистика приводилась вполне убедительная. Производительность труда падает, качество выпускаемой продукции ни к чёрту, трудовая дисциплина ниже плинтуса. Инвалидность и смертность от алкоголизма среди экономически активного населения неуклонно растёт.
В социальной сфере ситуация ещё печальнее. Разрушается институт семьи – ячейки общества. Преступность на почве пьянства просто зашкаливает и так далее и тому подобное…
Напрашивался вывод – не поборем всем миром зелёного змия, об ускорении социально-экономического развития можно забыть навсегда.
16 мая 1985 года появился на свет Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом…».
И покатилась антиалкогольная кампания по стране.
Вроде бы сухой закон никто и не вводил. Указ лишь усилил административную ответственность за ряд правонарушений, связанных с торговлей и потреблением алкогольной продукции. Кроме того, снижались плановые объёмы производства алкоголя, и ограничивалась его продажа периодом с четырнадцати до девятнадцати часов. И виноградники вырубать, и сады корчевать никто никого не принуждал.
Михаил Сергеевич, в своём стиле, пространно высказывался о том, что вместо креплёных плодово-ягодных вин, нежно именуемых в народе «бормотуха», или «жужка», необходимо наладить производство соков, морсов и прочих вкусных и полезных напитков. А также обеспечить рост продаж населению свежих фруктов и ягод…
Но страна у нас была огромная, трудно контролируемая, а рвение чиновников на местах сдерживать некому. А потому правильные вроде бы идеи в процессе реализации доводились до абсурда. Как в мультфильме про Вовку в Тридевятом царстве:
– А ну, двое из ларца, одинаковы с лица, – нарубить и замесить!
– Будет сделано!
Виноградники таки вырубили, сады выкорчевали, а с соками и морсами как-то не вышло. Ломать – не строить…
Продажу водки загнали в подвалы и ввели на неё талоны. Каждому гражданину старше восемнадцати лет – один талон на одну бутылку в месяц. Пошла спекуляция талонами, а при их отоваривании возникала такая давка, что за бутылку беленькой можно было лишиться не только пуговиц на одежде, но и здоровья, а порой и жизни.
Пиво продавали без талонов. Но купить его могли себе позволить только хорошо организованные бригады молодых, здоровых парней. Продажа шла прямо на улице – из контейнера. Выгружали контейнер перед магазином. К нему через толпу, матерясь и распихивая покупателей локтями, проникала крепко скроенная продавщица. Контейнер был облеплен жаждущими не только по периметру. Самые ретивые располагались на крыше. Напиток расхватывали ящиками, контейнер уходил за считанные секунды. Сломанные рёбра при этом считались лёгкой травмой…
Ещё одним результатом антиалкогольной кампании стало подпольное производство спиртосодержащих суррогатов. «Палёнка», как метко поименовали такие напитки в народе, унесла немало жизней.
Но куда страшнее оказалось распространение наркотиков, которые до этого употреблялись либо в узких, преимущественно богемных, кругах, либо в уголовной среде…
Эти последствия антиалкогольной кампании проявились по прошествии некоторого времени, а вначале всё казалось вполне благоразумным…
В нашем районе кампания долгое время носила чисто формальный характер. Водка для большинства граждан и раньше считалась роскошью. Многие гнали самогон, а кто сам не гнал – покупал или зарабатывал. Эквивалентом любой работы или услуги являлась бутылка самогона. Огород вспахать или забор поправить – за все платили самогоном.
Когда начались перебои с сахаром, гнали из того, что было под рукой: из сахарной свёклы, из патоки и даже из томатной пасты. Некоторые «химики» разрабатывали собственные оригинальные рецепты. Так, один специалист умудрился гнать самогон из коровьих лепёшек. Мужика повязали, но свой момент славы он получил. О его гениальном изобретении рассказали в одной из новостных программ
