Печальная повесть про женскую грудь - Рауфа Рашидовна Кариева
На момент смерти Зайтуне было 28 лет. Родителям остался от дочери 7-летний внук, такой же красивый, как и его мать.
Ровно 5 лет врачи самоотверженно боролись за излечение этой молодой женщины. И все эти годы ее жизнь состояла из одних мучений и страданий.
Бывшего мужа Зайтуны на ее похоронах не было.
* * *
Вернемся, однако, в 1999 год, к моей беседе с Мариной.
Марина была со мной очень откровенна. Часто люди более откровенны с посторонними, например с попутчиками в поезде, нежели со своими близкими.
Я не стала посвящать Марину в свои проблемы, например, что я не могу обратиться к врачам из-за прописки. Передо мной не стояла дилемма – идти к врачам или нет. Мне нужно было лишь найти способ помочь себе сиюминутно – снять боль, сохранить трудоспособность. Я не думала о сохранении своей жизни, здоровья. Мне нужно было только выйти вовремя на новую работу, получать зарплату и выжить. Какое-то время. А потом – все равно.
Сейчас я считаю мои мысли того времени неправильными. Мне надо было решать проблему иначе. Заболела? Надо было обратиться за помощью к родителям, прописаться у них, лечь в больницу по направлению, официально, обследоваться у серьезных медиков, получить лечение, проанализировать ситуацию. Отменив выход на новую работу. Но так как у меня не было финансовых возможностей на все это, надо было изыскать эти возможности, добиться получения бесплатной помощи – есть же какие-то организации, которые ведают этим. И в случае такого рационального поведения, Жизнь, Судьба, Вселенная увидели бы, как я ценю свое здоровье, свою жизнь. Что я берегу себя, забочусь о себе. И обязательно помогали бы мне. А я вела себя совершенно иначе. И жизнь сделала вывод: «сколько ее ни лупи, она ничего не понимает. Никому не доверяет, ни с кем не делится, взваливает на себя все больше и больше. Надо усилить давление на нее, переключить режим стирки на более жесткий. Чтобы поняла, как надо правильно мыслить и действовать. Она должна изжить свой мазохизм!».
Но я вместо рационального поведения записала и запомнила советы Марины, и начала лечиться сама. Первое, что сказала сделать Марина, это сшить или купить два очень глубоких и закрытых лифчика. Как у наших бабушек в 50-е годы. Внутри чашек выстрочить все клеенкой. Это нужно для сохранения тепла и влаги вокруг молочных желез. Предстояло непрерывно делать компрессы. Капустный сок, свекольный сок, собственная моча. Марлевую салфетку надо было пропитывать теплой жидкостью и прикладывать на грудь, сверху лифчик с клеенкой, сверху очень облекающую футболку, а потом перевязывать шерстяным платком. Так как сказано было, что особенно полезна детская моча, то я съездила к маме и попросила собирать в бутылочку мочу моей маленькой племянницы. Маме я объяснила это косметическими нуждами – лицо отбеливать. Ежедневно я ездила забирать эту бутылочку.
На ночь рекомендовалось сделать повязку на грудь с мазью Вишневского и правую руку прибинтовывать к телу, чтобы во сне резким движением не вызвать приступ боли.
Также рекомендовались такие народные методы, как заговоры. Их нужно было «читать на воду на убыльный месяц, и пить ее на утренней заре и вечером»:
1. Исповедовал Иоанн Креститель, очищал и лечил души. Очисти и исцели рабу Божью (имя) от рака. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
2. Как речной рак пятится, так и ты, рак груди, уйди с тела рабы Божией (имя). Аминь.
3. Иди туда, где зимой пашут, летом снег гребут, где мертвые спят. Там тебя, рак, ждут. Слово крепко и лепко. Аминь.
4. Как яйцо в курицу назад не вернется, как палка – сухой сук – дубом не станет, так рак от рабы (имя) откачнется и отстанет. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Пока не вышла на работу, все эти процедуры – повязки, и другие рекомендации, я выполняла непрерывно. Но вот наступил сентябрь, и я начала работать. Новый город, новый коллектив. Ежедневные междугородние поездки туда-обратно. Невозможность применения мочи и прочих пахучих компрессов. Требование быть в нормальной одежде, а не в футболке поверх допотопного лифчика с клеенкой внутри.
Что делать? Как лечиться? Компрессы я стала делать только на ночь. Весь день страдала от болей, страха, утомления. В автобусе вечером по дороге к месту ночлега старалась забиться в кресло в углу и поплакать немного. Весь день нельзя было расслабляться. Начались лекции: я должна была быть красивой, уверенной в себе, грамотной и энергичной. Я держалась.
От нагрузки на голосовые связки, общего напряжения и утомления, ровно через неделю я заболела. Поднялась высокая температура, и начался ларингит. Горло болело очень сильно, как-то неестественно даже.
Я не могла признаться в болезни никому. Я пошла в аптеку и купила ампулы гентамицина. Почему именно это лекарство? Я помнила, что оно мне помогло когда-то при серьезной простуде (не успели в горах засветло спуститься с перевала в долину и ночевали на леднике). Вот и купила его. Купила также шприцы. И начала себе делать уколы. Продолжала работать и скрывать свое состояние.
Мое состояние заметила коллега Инна.
Новые подруги
Инна тоже была приезжей и снимала во Владимире квартиру. Она спросила меня, не болею ли я, что-то стала бледнее, чем была в первые дни. Я сказала, что возникли проблемы с горлом. Инна спросила, где я живу. Я рассказала, что пока езжу из другого города, а после первой зарплаты планирую снять жилье здесь. Она одобрила мой план, но предложила не ездить, а временно пожить у нее. Есть второй диван в квартире, которую она снимает, и ей будет веселей со мной. Ежедневно ездить из другого города – это страшный путь, сказала она. Тем более, что ты болеешь, адаптируешься к новой работе. Да и голосовая нагрузка – лекции читать – большая. Видимо поэтому, горло и заболело.
Я с радостью приняла предложение. Предложение человека, которого видела второй раз в жизни.
Неделю мы с Инной соседствовали. Вечерами мы с ней по 2–3 часа рассказывали друг другу разные истории и непрерывно хохотали. А по истечении этой недели я на остановке увидела объявление о сдаче квартиры, позвонила хозяйке, договорилась о переезде. Инна критично оценила квартиру, ее расположение, стоимость, одобрила
