Заточение в ''Кукушке'' - Анна Мерт
– Виктор…– начал было профессор.
– И все, что нам осталось -до конца дней своих созерцать эти чертовы, обтянутые тканью, стены! У нас нет прав…А тем, кого выписали, думаешь им легче? В обществе их считают психами, на работу не возьмут… Даже права голоса нет! Как будто мы не люди… Попадешь сюда – и все, жизнь, считай, кончена! -Виктор понуро опустил голову и таким устало-измученным взглядом уставился в тарелку, что, казалось, словно мужчина сейчас заплачет.
Девушка испуганно смотрела на него, Иван с чувством глубокого сожаления смотрел на своего товарища и не находил слов, чтобы как-то поддержать его. Он вообще не знал, чем мог бы помочь этой бесконечно одинокой и несчастной душе.
– Все предрешено, да, все тщетно, – повторил Виктор и, пододвинув к себе тарелку, пытался продолжить обед, но ложка как будто стала для него огромной тяжестью и, громко лязгнув о металлическую тарелку, плюхнулась в похлебку.
– Виктор, мне очень жаль… – попытался найти слова поддержки Иван.
– Нечего меня жалеть… Вы-то еще может успеете выбраться, если, конечно, сможете что-то найти и вспомнить…Обо мне не беспокойтесь… Я просто…-мужчина закрыл лицо руками и начал всхлипывать, – Не обращайте внимания… Это все моя болезнь.
Девушка ободряюще похлопала Виктора по плечу, но тот начал бешено крутиться, сбрасывая ее руку с плеча.
– Не трогайте! Оставьте меня!
Цветкина убрала руку. Свардовский молчал. Он смотрел на страдания своего товарища, и его сердце наполнялось бесконечным сожалением и сочувствием к Виктору. Профессор окинул взглядом всех присутствующих: безнадежно больных и тех, кто оказался здесь по стечению обстоятельств-и Ивана в один миг вдруг переполнил такой силы гнев, которого он не испытывал никогда. Гнев на самого себя за то, что он-Иван Свардовский, профессор, доктор медицины, абсолютно ничем не может помочь ни этим несчастным больным, ни даже самому себе. Но больше всего в эту минуту Иван злился на работников этой злосчастной больницы, в особенности на Мора. Никогда прежде профессор не испытывал такого сильного чувства ненависти и гнева. Иван закрыл глаза и сжал кулаки, в этот миг ему казалось, словно все его внутренние органы вот-вот перевернутся, а голова взорвется от напряжения. Окинув еще раз присутствующих больных взглядом, профессор неожиданно вскрикнул: ‘’Вспомнил! Я вспомнил! ’’ И в следующий миг упал в обморок…
Их было пятеро: он, молодая медсестра Мария Цветкина, лаборант-практикант Аркадий Горецкий, врач Евгений Петрович и журналистка Оксана Рогова, присоединившаяся к их операции в последний день подготовок. Вместе они готовились провести эксперимент в одной из самых известных местных психбольниц, чтобы проверить компетентность работников, условия жизни пациентов, действенность методов лечения и, в первую очередь, законность этих методов. Изучив истории некоторых психических заболеваний, члены команды в течение нескольких недель притворялись больными, пока наконец не очутились в больнице. И вот тут первая цель эксперимента была выполнена: врачи не смогли даже отличить истинных больных от притворщиков. Далее события начали развиваться еще более стремительно: членов команды разлучили по разным отделениям, заставляли принимать сомнительного состава таблетки, которые никак не помогали бороться с болезнью, а всего лишь замедляли работу мозга, водили на странные процедуры, которые могли привести в ужас даже здорового человека, отобрали имена и даже право видеться с семьей.
– Иван Сергеевич! -прозвучал где-то совсем рядом голос Маши и на щеки легли чьи-то холодные руки.
Профессор очнулся на полу столовой в окружении взволнованной девушки, мрачного Виктора и еще нескольких неравнодушных пациентов.
– Я вспомнил, Маша, я вспомнил все! – не обращая внимания на остальных присутствующих закричал Иван.
Девушка с нескрываемым восторгом смотрела в глаза возбужденного профессора, но Виктор, приложив ко рту палец, зашипел:
– Нет времени, сейчас придет Мор, – товарищ протянул Ивану руку и помог подняться.
– У нас в отделении пополнение! – кричал кто-то из больных у входа столовую, – Встречаем новичков!
Переглянувшись и не обменявшись ни словом, Виктор, Маша и Иван бросились в коридор, куда небольшой группкой медсестры уже привели новеньких из соседнего отделения. Свардовский и Цветкина в спешке принялись искать среди новоприбывших знакомые лица. Наконец среди всей этой массы испуганно-равнодушных и потерянных лиц им удалось заметить странно улыбающееся, пребывавшее в полной растерянности, родное лицо.
– Аркаша! Аркаша, милый! – прослезившись, кинулась к нему Маша.
Девушка едва не сбила с ног молодого, черноволосого, кудрявого, высокого и нездорово худого Аркадия, бросившись ему на шею. Виктор с любопытством наблюдал за происходящим, ожидая реакции молодого человека. Иван же не спешил присоединиться.
– Аркаша! Аркаша! – девушка обнимала молодого человека.
Аркадий недоуменно смотрел на Машу, окинув ее чуждым взглядом.
– Кто такой Аркаша? А кто вы? – пробормотал молодой человек, глядя пустым взглядом на окружающих его людей.
Девушка отпрянула.
– Как?! Аркаша, это ты! Это твое имя! А я… Меня не помнишь?
Аркадий продолжил улыбаться, но не произнес ни слова.
– Разве не помнишь меня? – всхлипнула Цветкина, – Аркадий, это я – Маша!
– Вы очень красивая…– только и пробормотал молодой человек.
– А этот человек, – она указала на профессора, стоявшего поодаль, – это профессор Свардовский! Ты работал на него.
– Я работал? -с искренним удивлением спросил бывший лаборант Ивана Свардовского.
Девушка с ужасом воззрилась на парня и попятилась, панически глядя на Ивана. Профессор встретил Машин взгляд с полным отчаянием и сделал шаг к Маше. Но девушка вжалась спиной в стену, закрыла лицо руками и начала медленно сползать на пол, не в силах сказать что-либо.
Иван Свардовский сжал кулаки и, не помня себя от злости, на трясущихся и подгибающихся ногах подошел вплотную к медсестре. Смерив ее презрительным взглядом, Иван закричал ей в лицо:
– Где все остальные?! Что вы с ними сделали?!
Медсестра с недоумением посмотрела на него.
– Вы имеете в виду свои галлюцинации, профессор?
– Нет! Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю! – вспылил Иван.
Виктор понуро покачал головой и отвернулся. Маша, продолжая сидеть на полу, с ужасом взирала на профессора.
– Что вы сделали с остальными?!
– Какими остальными? Вы нездоровы, профессор.
– Я здоров! Я как раз-таки здоров, сестра! Вам меня больше не одурачить!
Пока Иван эмоционально объяснялся, медсестра подозвала санитаров, которые тут же подхватили Ивана Свардовского под руки.
– Пустите меня! Что вы делаете?!
– Вам нужна помощь…– умиротворенно произнесла сестра, а потом, обратившись к санитарам, добавила: -Ведите его в ‘’белую комнату’’.
Иван застыл от ужаса.
– Что?! Куда?! Меня?!
Тело парализовал страх, а язык напротив, стал подвешен.
– Вас-вас, профессор. Вы должны побыть наедине
