Что у нас впереди? - Сергей Иванович Чекалин
Вот за эту проволоку, в качестве заложника с весьма короткой жизнью, и попал дедушкин брат, Михаил. Случилось это летом 1921 г. Можно практически достоверно установить дату и примерное время гибели (в 19 часов 27 июня 1921 года) Михаила по информации, приведённой В.В.Самошкиным в «Хрониках Антоновского восстания»:
«27 июня по занятии дер. Остроуховка Васильевской волости (Тамбовского уезда ; В. С.) организованной пятеркой объявлено населению о сдаче оружия и выдаче бандитов, взято 30 заложников. В 19 часов за неисполнение приказа о сдаче оружия расстреляно 10 заложников. Расстрел произвел на граждан ошеломляющее впечатление. Все крестьяне в один голос заявили, что пойдут всем селом и представят все оружие; немедленно было выдано 5 бандитов. Операция продолжается. Крестьяне проявляют усердие в поисках оружия и бандитов»…
Михаил, после женитьбы ещё до революции, отделился и переехал из Львово, где проживал раньше в доме своего отца, в соседнюю деревню Остроухово. Примерно за пять-шесть лет до этих событий…
Арестованным «долгожителям» в концлагерях не давали пить и есть. Если и кормили, то сырой картошкой и сырыми овощами. Поили через ограду – ковшом на людей лили воду. Пей, как сумеешь. Нет, конечно, подкармливали, и родственников с передачами допускали, но передать ничего невозможно было. Только можно было перебрасывать через ограду. А там – кому достанется. Мария, сестра Михаила, ходила с передачами и рассказывала об этом. Говорила:
– Стон на всю степь стоял. Все вместе, мужики за проволокой, бабы с ребятишками тута, с другой стороны, кричать, плачуть. Ходила я несколько разов, а Михаила-то так и не увидала.
Ходила она, как говорит «несколько разов». Но это было в один и тот же день, 27 июня, со времени занятия Остроуховки большевистскими карательными войсками и до 19 часов вечера. Вряд ли Михаила и остальных 29 заложников препроводили за проволоку. Вероятно, их разместили в каком-то помещении непосредственно в деревне.
Да она и не могла его увидеть, поскольку, вероятно, он больше двух-четырёх часов после ареста и не жил. Ведь Михаил Васильевич был из числа уважаемых людей деревни Остроухово, поэтому и попал в заложники с короткой жизнью – был расстрелян в день ареста (в 19 часов 27 июня 1921 года).
Среди арестованных «долгожителей» – тиф, дизентерия. Мёртвых не убирали, говорили, что всё равно, кто «в проволоках» – никому не жить. Заложников расстреливали и заменяли новыми. Никто из заложников и не вернулся. Позже, я думаю, для оправдания такого массового убийства мужчин, всех заложников и обвинили за сотрудничество с Антоновым. Вот наш Михаил и стал этим «шпионом банды Антонова». То, что он не был шпионом, говорит тот факт, что, судя по приведённым документам репрессивного характера, семью Михаила Васильевича не тронули. В противном случае у неё конфисковали бы имущество, а самих сослали бы в концентрационный лагерь в Сибирь. Но этого не произошло.
Данные о количестве погибших до сих пор не обнародованы. Но вот сообщается, например, что в зажиточном селе Паревка Кирсановского уезда в июне 1921 г. было убито в качестве заложников 86 (по другим сведениям – 126) женщин, стариков и детей. И ещё некоторые факты. Был один «деловой-вояка», командир 1-го кавалерийского полка Н.Переведенцев, который получил кличку «Жжёный», поскольку для наказания повстанцев он приказывал дотла сжигать тамбовские деревни. И про прославленного Котовского в некоторых публикациях пишут вот что. Он перед завтраком любил «нагулять аппетит». Расставляли крестьян в шахматном порядке и наш командир на коне, на полном скаку, рубил повстанцев. (Этот большевистский разбойник и бандит тоже потом «славно» погиб, был убит 6 августа 1925 года; до сих пор имя убийцы засекречено, считается, что это было первое политическое заказное убийство в большевистской стране.) Этому, последнему, тому, что Котовский подобным образом «нагуливал» аппетит, можно верить, а можно и не верить. Я, например, верю этому. Да и как не верить, если губпродкомиссар Яков Гольдин говорил (эти его слова известны в истории, топором не вырубишь):
«Для расстрела нам не надо никаких доказательств и допросов, а также подозрений и уж конечно никому не нужного, глупого делопроизводства. Мы находим нужным расстрелять и расстреливаем».
Получилось у военспецов практически безвыходное положение, что и отмечал М.Н.Тухачевский:
«Без расстрелов ничего не получается. Расстрелы в одном селении на другое не действуют, пока в них не будет проведена такая же мера».
Я приведу воспоминания Кольцовой Тамары Фёдоровны о тех событиях, участницей которых невольно оказалась и она. Её воспоминания прислала мне Ольга Асадова, жительница Мытищ, в ответ на мою публикацию в интернете. Вот что писала Ольга:
«В 2000 году я работала в детском клубе на Дружбе Мытищинского района. К нам на кружок рисования водила мальчика пожилая женщина, ей тогда было уже за девяносто лет (это и была Кольцова Тамара Фёдоровна – С.Ч.). В одном разговоре она коснулась своего детства. Она с тамбовщины родом, там погибла вся её семья. Рассказывала страшные вещи, я до сих пор помню этот с ней разговор. Так как Вы написали такую подробную статью о тех событиях, думаю, Вам интересны все факты с ними связанные. А тут женщина очевидец и я решила вам сообщить её рассказ. Он был не эмоциональный, Тамара Фёдоровна была скупа на фразы. Говорит, что солдаты Тухачевского расстреляли всё мужское население их деревни. В их семье были расстреляны все мужчины, включая восьмилетнего брата. Мать сошла с ума, её потом нашли мертвую в болоте. Осталась она с десятилетней сестрой, сильно голодали, самой было тогда четыре года. Помнит, как на поле раскапывали мышиные норы, там на зиму зверьки собирали запасы из семян и зернышек хлеба, они доставали эти семена и ели, а если везло, то и самих зверьков мышей и крыс, ели в сыром виде. Сестренка умерла от голода, а Тамара Фёдоровна выжила благодаря тому, что люди, которых поселили в их избу, её на улицу не выгнали. В общем, рассказывала чудовищные вещи, я о таком тогда слышала впервые, и на меня это произвело сильное впечатление. Теперь, читая Вашу вещь, обо всём этом вспомнила и ещё раз ужаснулась».
Я отправил эти воспоминания в Тамбовскую область краеведу Зайцевой Маргарите Юрьевне, которая в настоящее время занимается историей Антоновского движения. Она очень благодарила за эту информацию, но попросила узнать дополнительно фамилию рассказчицы, деревню, в которой она жила, другое, что касается этих событий.
Рассказчица, Тамара Фёдоровна, вероятно, уже умерла, поскольку она примерно с 1916-17 года рождения. Но Ольга Асадова назвала её фамилию по мужу – Кольцова, что у неё был сын, геолог, тоже, думаю, Кольцов, ещё две дочки, и всего семь внуков. Сейчас я
