На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова
Глава II. Начало авантюры.
Когда Ингеборга проснулась, в комнате царил полумрак. Она вскочила с дивана и бросилась бежать, тут же споткнулась обо что-то и рухнула на пол. Нога напрочь застряла где-то, да еще и локоть ушибла. Ингеборга шарила рукой вокруг, но всё время на что-нибудь натыкалась. Тут рядом произошло какое-то движение. Сильные руки оторвали тяжелое тело от пола, нога была освобождена, и девушка, наконец, могла стоять самостоятельно, не опираясь на своего спасителя.
— Вы как? Живы? — осведомился Вадим и оглядел ее со всех сторон.
— Который час?
— Сколько вы уже не спали?
— Что?
— Я спрашиваю, когда вы в последний раз нормально спали?
— Что? О чем вы? Я не понимаю.
— Не проснулись еще?
— Ну что она там? Жива? Ноги-руки на месте? — поинтересовалась Алька, заглядывая в комнату.
Ингеборга посмотрела в том направлении, откуда шел голос, но, конечно же, ничего не увидела.
— Я спросила, который час? — повторила она свой вопрос.
— Пол-одиннадцатого.
— Сколько? — от изумления Ингеборга снова ринулась бежать, опять чуть не упала, благо Вадим вовремя успел ее подхватить. Она тут же убрала его руки.
— Уместнее было бы спросить чего! — проговорила весело Алька.
— В смысле «чего»? — не поняла гостья и вновь прищурилась.
— Не щурьтесь, она слишком далеко от вас, вы ее всё равно не разглядите, — тут же вставил хозяин дома и за руку потащил к двери Ингеборгу.
— Вадька тоже, бывает, устает, но даже он сроду не спал столько часов подряд. Да еще и с таким музыкальным сопровождением! — ответствовала его сестрица.
— Каким сопровождением? — не поняла Ингеборга.
— Музыкальным. С доминирующими духовыми. А если точнее валторнами. И этим… как же его? Такая труба узкая, кривая… вечно забываю, как она называется…
— Фагот? — проговорила совсем ошарашенная Ингеборга.
— Точно! — воскликнула Алька, и даже прищелкнула пальцами. — Я бы назвала это «Сюитой для фагота и валторны».
— Аля, отстань от человека! Не обращайте на нее внимания!
Гостья вдруг остановилась и вытащила свою ладонь из пальцев Вадима.
— Я что? Храпела? — прошептала она, тут же покрываясь пятнами.
— Ингеборга, да бросьте вы! — воскликнул хозяин дома.
— Как храпела? — не унималась несчастная.
— Пропорционально так сказать, собственным габаритам, — продолжала потешаться Аля. — Зычно, бодро, как в мультике про богатырей.
— Ужас!
— Ха, ужас был бы, если бы такая симфония исходила, так сказать, из другого органа.
— Алька! — рявкнул брат и шлепнул сестру ниже поясницы. — Марш на кухню! Ни стыда, ни совести!
— Кошмар, — пролепетала гостья.
— Вот я и спрашиваю, когда вы в последний раз спали? — опять повторил Вадим.
— Не помню, — правдиво ответила Ингеборга. — Как-то не до сна было. Я что, правда, проспала сутки? Почему же вы меня не разбудили?
— А мы пробовали, да только без толку! — крикнула из кухни Алька. — Поэтому после третьей попытки бросили. Садитесь за стол. Так сказать, завтрак дубль два.
— Аль, будь добра, свари свой замечательный кофе, — попросил Вадим, усаживая Ингеборгу за стол. — Будете кофе? Моя сестра лучше всех в мире варит кофе.
— Буду, а курить где у вас можно?
Брат с сестрой переглянулись.
— Вы курите? — тихо спросила Аля.
— Да, а что такое? У вас курить нельзя? Так я могу хоть на балконе, хоть на лестничной клетке покурить. Сигарета не найдется?
— Да-а! Представляю, в каком щенячьем восторге будет Изма Изральевна, учуяв табачный дух у нашей двери, — проговорила малышка-сестра и хихикнула.
Вадим залез в кухонный шкаф и достал сигареты.
— Э-э! Это что такое? Мы же договаривались, что в этом доме сигарет не будет! Забыл? — закричала Аля, стукнув кофейником по плите.
— Это у тебя склероз! Насколько я помню, эту пачку Анжела забыла, — ответил Вадим, — курите на балконе.
Но Ингеборга замялась и положила пачку на край стола.
— Это хорошее начало новой жизни. Давно хотела бросить, вот только в доме все сплошь курильщики, даже домработница и собака.
— Собака? — хором переспросили брат с сестрой.
— Угу, — ответила гостья и откусила от огромного бутерброда.
— Видела собаку, писающую в унитаз, а вот с сигаретой в зубах!?
— Да нет, конечно! Она, вернее он, с сигаретой не ходит, а всегда сидит рядом с курящим, — улыбнулась Ингеборга, — мы все как-то решили бросить курить: я, отец, мачеха и домработница. На второй день Честер завыл так, что стали жаловаться соседи. Мы уж решили, что заболел, а он на прогулке подбежал к курящему парню и такие фортеля перед ним выделывал, что и в цирке не увидишь. Нам потом в ветлечебнице сказали, что Честер, увы и ах, курильщик, хоть и пассивный, и если люди бросают курить под гнетом неопровержимых доказательств вреда курения, то с животными этот номер не прокатывает. Так что Маргарита Викторовна с радостным воплем тут же закурила. Мачеха продержалась дольше всех, но и она задымила.
— Курить вредно — это факт! Берите пример с нас! Ни я, ни брат не курим. Ведь так, дорогой онисама? — спросила Аля и многозначительно посмотрела на Вадима.
— Опять двадцать пять! — возмутился он и вздохнул. — Сколько раз еще повторить, это не я, а Славян курил! Вот ведь доколупалась!
— Ну, ну! Славян, как же! Вот встречу его и спрошу!
— Да мне-то! Спрашивай! Вот черт! — вдруг воскликнул он и бросился из кухни.
— Вадь, ты чего?
— Забыл, блин, я забыл!
— Что забыл?
— Забыл с этой суматохой! — кричал он из гостиной. — Алька, где мой телефон?
— В кормушке! Где же ему еще быть. Да что случилось-то?
— Славян мне этого не простит до самой смерти! У него же в пятницу свадьба была!
— Да ты что! И он что, тебя не приглашал?
— В том-то и дело что приглашал, вот только я закрутился и забыл!
— Какой венок тебе купить на могилку? Или лучше корзину с цветами? А меня он не приглашал?
— И тебя тоже, — буркнул Вадим, держа трубку у уха, — что-то не отвечает.
— Ну, наверное, он сейчас весьма занят, так что хватит названивать. Куда он собирался на медовый месяц? — спросила сестрица, вырвав телефон из пальцев брата.
— Не помню, куда-то на юг,— пробормотал Вадим, опускаясь
