Пазл без рисунка - Валерий Александрович Акимов
Загадка
В ту ночь я не мог прийти в себя. Честно, не хотелось мне снова с ней встречаться. Я придумывал разные отговорки, но каждая из них казалась глупой и неправдоподобной. Бросив это дело, я почитал, кто такие Хоффман и Кастанеда. Что говорить, увиденное лишь подкрепило недоверие к Вале. В школьном курсе химии ничего не пишут про ЛСД и о том, что первым человеком, кто синтезировал это вещество, был Альберт Хоффман. А день велосипеда – это раздутая до уровня легенды байка, когда Хоффман, намеренно приняв дозу синтезированного препарата, поехал из лаборатории домой на велосипеде. Это первый задокументированный случай, когда человек принял ЛСД. Великое событие, трудно его с чем-либо сопоставить. И всё-таки для меня оставалось загадкой, почему дорогу от парка до метро Валя сравнила с днём велосипеда. Вроде, ничего необычного не произошло, и мы оба были в своём уме. Заурядный вечер.
Начав читать информацию о Кастанеде, у меня чуть голова кругом не пошла. Дон Хуан и пейот надолго засели в памяти. Столь обширный материал я оставил на совести Вали, встречу с которой у меня не хватило воли отменить; утром мы созвонились и уточнили место встречи.
В чаще
Возвращаться в Строгино сразу после экзамена мне не очень хотелось. Конечно, позвонили родители. Минута в минуту, как закончился экзамен. Как всё прошло? Как вы и предполагали. Я сказал, что еду в Строгино. Порыв необыкновенного бунтарства. Я сел на траву и закрыл глаза. Первое, о чём я подумал – экзамен провален. Куча ошибок, да ещё бланки заполнены неправильно. Мало ли! Может, я нарочно пытался завалить экзамен? Может, это был единственный способ показать своё несогласие? А потом я забыл про экзамен. Хрен бы с ним. Я устал. Я имел право на отдых. Сколько я так просидел, не знаю, но в какой-то момент послышался шорох. Он приближался. Скоро я увидел девушку в кремовой сорочке и голубой юбке. Она улыбнулась и сказала, что заметила меня, когда я шёл от метро к университету. И добавила, что я ей понравился. Я ничего не понял. Разве что внутри проснулось знакомое каждому мужчине ощущение, когда с ним знакомится симпатичная девушка. А она – она и впрямь была симпатичной, я даже подумал, что сплю, потому что… чтобы я кому-то понравился! с трудом верится, если честно… Твоя ухмылка о многом говорит. Не спорю, я весьма наивен. Мы с ней разговорились. Правда, мне не о чем было говорить, кроме как о Гейзенберге и принципе неопределённости, но девица эта слушала в оба уха, по мановению проникнувшись трагедией бедных частиц, не по своей воле захваченных броуновским движением. Она же, по её словам, поступала на факультет психологии. Когда рассказ дошёл до Кастанеды и Хоффмана, девушка, не стесняясь в выражениях, начала поносить тех (в основном, это были люди из приёмной комиссии), кто в упор не замечал величайших достижений этих прекраснейших учёных. Я не знал, кто они такие. Один принимал мескалин, другой – ЛСД. Что с того? Всё же, диалог наш затянулся, и я совру, сказав, что мне было интересно слушать эту свалившуюся на голову Валю, как она представилась. По сути, мне достаточно было того факта, что со мной говорит красивая девушка, не обделённая умом, и, что самое главное, признавшаяся, что я ей понравился. Это не могло не вызвать самые что ни на есть эгоистические чувства, которые подкреплялись адресованными мне комплиментами. Я хотел спросить почему,