Екатерина Васильева-Островская - Dominus bonus, или Последняя ночь Шехерезады
Инструментальная композиция закончилась, и с диска наконец зазвучал голос самого МС Герхарда, "с чувством и расстановкой" произносившего какой-то речитатив, немного похожий на заклинания сказочной ведьмы над клокочущим в котле волшебным зельем. Стоявший перед нами реальный Герхард, придав лицу крайне патетическое выражение, вторил своему размноженному на дисках двойнику, скандируя вместе с ним следующий текст:
Are you ready for my force?
I'm MC Gerhard
But you can call me your Lord
Baby, do you understand?
I wanna fuck, I wanna fuck...
Fuck the new generation
Vibration!
You're my crowd and I want you tonite!
Get hype to the rhythm!
MC Ger-hard! It's hard!
- Чего ты там бормочешь такое? - послышались недовольные голоса. - Это же бред сумасшедшего! Обкурился чем-нибудь, да?
- Да нет, - догадался кто-то, - он просто английский словарь открыл и наугад слова выписал...
Герхард обиделся и сделал потише, чтобы ответить на критику.
- Из словаря, конечно, выписал, - признался он откровенно, - но не наугад, а со смыслом.
Вокруг скептически захихикали.
- Ну хорошо, без смысла, - МС снова согласился с мнением большинства, но с целью. Ведь публику, особенно на концертах прежде всего заворожить надо, а не какие-нибудь там умные вещи со сцены провозглашать. Главное показать, что ты в зале Господин, Хозяин положения, а они просто мелкие букашки, прыгающие где-то внизу. Вот я и пою: "I'm your Lord, you're my crowd". Зрители от такого просто в восторг приходят!
- Кому же приятно себя букашкой чувствовать? - засомневался кто-то.
- Да каждому, каждому, - заверил МС. - Люди для того и приходят на концерт, чтобы расслабиться и ответственность за себя кому-нибудь другому передать. Они мне только благодарны будут, если я им сначала свое превосходство и авторитет продемонстрирую, а потом прикажу: "Get hype to rhythm!" Так уж устроен человек - ему и оттягиваться легче по приказу!
- Ну а что там про "baby" было? К кому это ты обращаешься?
- Да к ней же, конечно, к публике!
- Странно немного: там ведь и мужчины могут быть...
- Не все ли равно! - возмутился Герхард такой непонятливостью. - Если я хочу показать себя настоящим Господином, то без некоторых сексуальных аллюзий, так сказать, тут не обойтись: я просто обязан обращаться с толпой, как с готовой отдаться мне женщиной, то есть по возможности самоуверенно и развязно: "Baby, I want you tonite..." и все такое.
Все немного притихли под впечатлением от его откровений. А Герхард, тряхнув белобрысым ежиком, продолжал:
- Строчка "I wanna fuck the new generation" сама по себе, конечно, просто набор слов, но, во-первых, звучит загадочно, а, во-вторых, поражает публику картиной невероятной потенции, перед которой и женщины и мужчины могут только с уважением склонить головы... Ну ладно, послушайте теперь еще одну композицию.
Герхард настроил проигрыватель на номер, который собирался нам представить, и снова сделал погромче. Песня, которая зазвучала теперь из динамиков, состояла всего из нескольких строк:
Yeah man
You need a great Master
Come to me
Are you ready for a learning process?
Come learn
Learn and learn and learn...
Последняя фраза повторялась бесчисленное количество раз в сопровождении жестких ритмов, обжигающих уши, как удары кнута. Когда песня закончилась и МС снова убавил звук, скептические замечания не заставили себя долго ждать:
- Ну и где же тут секс и власть? Это, вроде как, про школу и про учителя. Не очень популярная тема.
- Почему же нет? - не согласился Герхард, - Впрочем, это и не про учителя вовсе. Тут важно образ создать, образ человека, в чьих руках находится знание или, по крайней мере, уверенность в обладании каким-то абстрактным, абсолютным знанием, которого нет у других. Такой человек излучает авторитет, а значит и власть. Ну и секс, естественно, тоже. Ведь, в конце концов, что может быть сексуальнее власти? Так что "learning process", про который я пою, это не обучение чему-то конкретному, как в школе, а просто-напросто урок подчинения тому, кто умеет убеждать в том, что он больше знает.
В комнате стало совсем тихо: вероятно, все обдумывали слова Герхарда. Только один гость, хранивший до сих пор молчание и сидевший на полу спиной ко мне, вдруг рассмеялся. Остальные в некотором недоумении посмотрели на него, но он, не обращая на них никакого внимания, развернулся так, что я могла видеть его лицо и, продолжая посмеиваться, преспокойно начал поправлять развязавшийся шнурок ботинка.
Я взглянула на него, но мои глаза тут же инстинктивно метнулись в сторону: он был так прекрасен, что, казалось, обращенным к нему зрачкам суждено ослепнуть от ожогов, вздумайся им чуть дольше погреться в лучах исходящего от него сияния. Да, в этом не могло быть сомнений - передо мной сидел самый настоящий ангел, из тех, о которых Господин Петерс написал свою книгу.
Но все же теория Петерса не совсем подходила к явившемуся мне ангелу: он - я чувствовала это - не только нес ответственность за связь с возвышенными небесными сферами, но и, вопреки всем научным тезисам, был способен одарить меня земной любовью. Я почувствовала острое желание опуститься перед ним на колени и поцеловать его ботинки, со шнурками которых он как раз возился. Нет, не поцеловать, а облизать их, и чем тщательнее, тем лучше! Закончив завязывать шнурки, мой ангел, видимо заметив, с каким вожделением я рассматриваю его ботинки, поднял на меня глаза и, кивнув перед собой, произнес:
- Ну давай. Что же ты стоишь?
В первую секунду я подумала, что ангел угадал мое желание, но тут же сообразила: он просто предлагает мне сесть рядом с ним на пол, решив, что я устала стоять. Разумеется, противоречить ангелу я не могла и потому тут же опустилась перед ним на жесткий коричневый палас. Как близко от меня оказалось теперь его прекрасное лицо! Я чувствовала, что каждый взгляд, которым я окидывала эти ангельские черты, отнимает у меня силы, будто кровь из проколотого пальца по капле стекает вниз...
- Чего же ты смеялся, Андреас? Может, расскажешь? - к нам наклонился белобрысый ежик МС Герхарда.
- Потому что, - ответил Андреас, все еще усмехаясь, - ты, вроде бы, и правильную теорию выдумал, но функционировать она не будет.
- Почему это? - обиделся МС.
- Ты же сам не веришь в то, что поешь, а значит у тебя это все на уровне пародии, бродячего балагана.
- Так значит ты считаешь, что я неубедителен? - с вызовом спросил Герхард.
- Да нет, ты по-своему очень убедителен, - Андреас примирительно похлопал его по плечу. - Но, знаешь, если в твоей натуре это не заложено, то не сможешь ты властвовать над аудиторией, какие бы вы там с вашим продюсером тексты ни выдумывали.
- Ну да, - Герхард недовольно поджал губы, - посмотрел бы я, как бы у тебя это на сцене получилось.
- У меня бы, я думаю, получилось, - серьезно сказал Андреас. - Но, знаешь, я бы с такими текстами из убеждения на сцену не вышел.
- Из какого такого убеждения? - поинтересовался МС.
- Да из того же, из какого я на такие концерты никогда даже в качестве публики не хожу.
- Он просто не любит техно, - заметил кто-то с дивана.
- Не в этом дело, - возразил Андреас. - Просто мне противен тот стадный инстинкт, который заставляет людей размахивать руками, толпясь у сцены. Такое времяпровождение, по-моему, ниже человеческого достоинства, и если б мне предложили выйти к этой толпе, чтобы управлять ею, наподобие какого-нибудь гуру, то меня, пожалуй, вырвало бы от отвращения, еще прежде чем я успел бы сказать или спеть хоть слово. Ненавижу подобные игры во власть и могущество, какая бы роль мне при этом ни досталась.
Кто-то снова включил проигрыватель погромче, и МС Герхард пошел к другой группе, чтобы прокомментировать следующую песню.
"Revolution, it's a new revolution!" - доносилось до нас.
- Revolution? - усмехнулся Андреас, обращаясь ко мне. - Это уже во вкусе Фабиана.
- Какого Фабиана? - удивилась я.
- Не знаешь Фабиана? Он здесь, в принципе, Хозяин. Мы сейчас у него дома находимся и его день рождения справляем.
- Правда? - мне стало очень неудобно. - Так это день рождения? А я и не знала, мне никто не сказал. Я думала - просто так, вечеринка.
- Да ладно, - успокоил меня Андреас. - Фабиан, на самом деле, уже, наверное, в четвертый раз в этом году день рождения справляет, то с одной компанией, то с другой. Так что это уже практически действительно в сторону обыкновенной вечеринки мутировало. А поздравлений, я думаю, он все равно больше слышать не может, поэтому не переживай... Да вот он, кстати, сам сюда идет.
В комнате появился высокий парень в очках с прической, будто нарочно приведенной в некий продуманный художественный беспорядок, и с подчеркнуто одухотворенным выражением лица, которое, казалось, говорило: "Я сейчас взлечу". Заметив сидящего на полу Андреаса, Фабиан тут же улыбнулся чарующей, но при этом какой-то снисходительной улыбкой и немного торжественно, как человек, знающий цену каждому своему движению, приблизился к своему гостю, протягивая ему сверху вниз руку, как мне показалось, для поцелуя. Однако Андреас ограничился тем, что пожал ее.
