Мандарины – не главное. Рассказы к Новому году и Рождеству - Виктория Кирдий
– На подольше, – ответил дядя Вова, выгружая коробки и сумки. – Думаю тут до середины января остаться, а там как получится.
– Вот и хорошо, – мигом повеселел Кузьмич и полез за пазуху за кальвадосом собственного изготовления. – Мне как раз твоих педагогических талантов страх как не хватает.
– Что стряслось? – поинтересовался дядя Вова, глядя, как сосед открывает очередную коробку и, обнаружив, что она доверху набита елочными игрушками, отставляет ее в сторону.
– Да Ленка тут со своими мелкими приехала, – вздохнул дед, принимаясь за следующую коробку.
– О. Сочувствую, – улыбнулся дядя Вова, вспоминая проделки близняшек. – Дом на ушах стоит?
– Да это бы ладно, – с досадой махнул рукой Кузьмич. – Они тут с местной шпаной поцапались. Теперь друг на дружку через окно дуются и рожи корчат.
– Чего не поделили-то? – полюбопытствовал дядя Вова.
– Ну а чего, по-твоему, могут городские с деревенскими не поделить? – развел руками Кузьмич. – Настёну, конечно. Ну и конфликт культур, ясен пень.
Дядя Вова вспомнил мелкую шуструю девчонку с соседней улицы.
– А, ну это достойный повод, – усмехнулся он.
– Ну да, – скривился Кузьмич. – Так теперь местные подбивают ее, чтобы она против моих с ними дружила, а ей хоть разорвись. Да и моим страсть как обидно.
– Ого! – Дядя Вова достал из вороха елочных игрушек небольшую картонную коробку и внимательно ее оглядел. – А это как тут оказалось?
– Что там? – навострил уши Кузьмич.
– Да так, потом расскажу, – махнул рукой дядя Вова. – Но мысль кой-какая появилась.
Следующим утром Кузьмич, отправившись лично выгуливать близнецов во избежание культурального конфликта, застал дядю Вову возле молодой (всего-то метров пять) сосенки, что росла на обочине между их домами.
– Володя, привет! – поздоровался он. – Ты чего это с проводами колдуешь?
– Так Новый год же на носу, – отозвался дядя Вова. – Хочу елку вот украсить, гирлянду повесить. Поможете?
– Да! Да! – запрыгали от восторга близнецы.
– Ну тогда топайте с дедом в мой гараж за игрушками, – хитро улыбнулся дядя Вова. – А я пошел за стремянкой.
Через полчаса, когда процесс наряжания был в разгаре, дядя Вова вдруг слез со стремянки и не спеша направился к дому через дорогу.
– А вы чего подглядываете? – спросил он притаившихся за забором местных пацанов. – Помогли бы, что ли.
– А мы с этими, – старший из ребятни, шмыгнув раскрасневшимся на морозце носом, кинул в сторону близнецов, – не дружим.
– А чего так? – изогнул бровь дядя Вова.
– Они же городские, – ответил кто-то из ребятни.
– Ну и что? – спросил дядя Вова и вдруг подмигнул ребятне. – Зато у них есть кое-что… Но это секрет. Если поможете – они с вами поделятся.
Через некоторое время к компании детворы, наряжавшей елку, присоединилась и Настёна. Окинула композицию критическим взглядом, поглядела на близняшек, потом на местных – и принялась раздавать указания. Туда надо шариков добавить, туда сосулек, вот ту белочку снять и перевесить сюда… Пацаны, все еще косясь друг на друга, засуетились, выполняя ее распоряжения.
– Ну настоящая хозяйка растет, – весело покачал головой Кузьмич. – Слышь, Володя, а что за коробочку ты моим обормотам выдал? И о чем там с ними шушукался?
– Погоди, пусть елку нарядят, – отозвался, наблюдая за процессом, дядя Вова. – Потом сам все увидишь. Точнее, услышишь.
– А мы уже закончили! – доложились близнецы. – Деда, можно мы с ребятами поиграем?
– Только чур не драться, – погрозил им пальцем Кузьмич.
– А вечерком, как стемнеет, приходите к елке, – добавил дядя Вова. – Я огоньки зажгу, хоровод водить будете.
– Эти? – удивился Кузьмич. – Да они его в жизни не водили.
– А ты не теряй веры в подрастающее поколение, – назидательно ответил дядя Вова и обернулся к ребятне: – Ну ладно, бегите уже.
Секрет коробочки, что дядя Вова презентовал близнецам, раскрылся уже минут через пять. Вначале громыхнуло в районе Кузьмичева курятника, и по двору, выпорхнув на снежок, заполошно заметались несушки. Потом рвануло чуть подалее. Потом еще и еще.
– Петарды, – ответил дядя Вова на немой чозанах Кузьмича.
Следующий взрыв, что донесся издалека, показался приглушенным, зато последовавший за ним вопль «Екарный бабай!» – довольно четким и разборчивым.
– Рашитыч, – определил Кузьмич. – Кажется, его запор сегодня без шестого тазика пройдет.
Истратив запас петард, ребятня еще долго носилась по деревне: сначала убегали от жаждущего крови и загадочного «сыктым-елдым» Рашитыча, потом играли в снежки, потом в царя горы…
Вечером все собрались у елки. Петровна вынесла ребятам угощение, и те, наевшись, стали взахлеб обсуждать, кого сегодня успели подорвать.
– Кажется, про хоровод они уже забыли, – наливая в рюмку яблочный самогон, молвил Кузьмич.
– Ничего подобного, – вскинув голову, возразил дядя Вова. – Ты прислушайся.
Издалека донесся детский театрально-хоровой шепот: «Ах, у ели, ах, у елки, ах, у ели злые волки!»
– А ты говоришь – конфликт культур! – рассмеялся дядя Вова. – Да у них там полное взаимопонимание!
Как Ваня себе дальнобойщика искал
Эта история – снова про Ваню. Она вполне рождественская, поэтому, думаю, уместно будет рассказать ее именно сегодня.
Случилось это тогда, когда в стране еще работали вытрезвители. Ваня долго искал себе водителя-дальнобойщика. Невыполнимых задач он перед собой не ставил, поэтому сгодился бы любой. Даже пьющий. Главное, чтобы расписания рейсов и запоев пореже совпадали. Как назло, подходящей кандидатуры все не подворачивалось. Было несколько претендентов, согласных хоть завтра купить себе нужную категорию и отправиться в рейс, но в такую рулетку с судьбой Ваня предпочитал не играть.
Отчаявшись, он уж было решил сгонять за товаром самостоятельно, но жена наложила такое вето, что у Вани еще долго звенело в левом ухе. Она же, пригрозив импичментом, продолжила раскатывать им тесто на пельмени. Ваня пригорюнился и позвонил другу. Друг проникся и пригласил его к себе в баню, в загородный дом. Против бани жена не стала возражать: пусть едет, развеется.
Уже на выезде из города Ваня заметил одинокого пешехода, с трудом бредущего по заснеженной обочине. Он уже даже не пытался голосовать: темнело, и шансов поймать попутку становилось все меньше. А мороз был нешуточный, и к ночи, судя по звездному небу, мог ударить крепче. Ваня притормозил и спросил, не надо ли подвезти. Мужик ответил не сразу – настолько замерз. Оказалось, что им почти по пути.
Ваня покачал головой и плеснул попутчику в кружку сначала граммов сто коньяка, а потом, когда тот выпил, налил горячего кофе из термоса. Мужик стал согреваться. Разговорились. Оказалось, что его выгнала из дома подруга. Без копейки.
– Да я сам виноват, – пытался он найти
