Кинокефал - Ольга Сураоса
– Нам нужно поторопиться, – Дорианна повела шлемом в сторону лифта. – Сюда могут нагрянуть в любую минуту.
– Я…
В глазах герр Тота стояли слёзы. Кинокефалы не могут плакать, но это было и не нужно. Насупившийся Мико тоже всё понимал. Он подошёл к дяде и крепко обнял его.
– Мы столько уже прошли вместе, но сейчас… – выдавил он из себя. – Прошу… отпусти.
Будучи виновниками душещипательного момента, все молчали. Даже волнение и страх пленников испарились, на смену пришла невыносимая грусть расставания.
– Хорошо, Мико. Мой мальчик… – сделав невероятное усилие над собой, произнёс Абель Тот.
– Пора, – сыграл я свою жестокую роль разделителя. Только сейчас начинало приходить осознание того, насколько мы погрязли безвозвратно. Абель Тот с Мико разорвали объятия.
– Я тоже пойду обратно, – покинув свой пост, обратился к нам Стереш. А затем повернулся к Мико.
– Мы непременно доберёмся до «Пилигрима».
– Спасибо, – Мико крепко пожал ему руку.
– Возьмите, – Стереш протянул мне сонострел, – но я покачал головой.
– Оставь себе. На твоём попечении восьмеро, включая герр Тота. Позаботься о них.
Парень кивнул. Его светлые волосы взметнулись в такт кивку, совсем как вихры его младшего брата. Он обязан был вернуться к нему. Отдав эфиродатчик для связи с дийцами Абелю Тоту, а также почти все припасы, мы отправили отряд по «артерии» к лифту Каллиопы. Оставалось надеяться, что они благополучно преодолеют обратный путь, и их заберут. Как только спина последнего освобождённого нус скрылась за поворотом, мы направились в глубь комнаты, к подъёмнику на нижние этажи. Переживать стало некогда, надо было максимально сосредоточиться на текущем.
– Подставьте ладони.
Достав из внутреннего кармана стелс, я по каплям разлил его всем по рукам.
– Натритесь им как можно больше. Полностью запах таким количеством не замаскировать, но присутствие наше станет незаметнее в разы.
– Жаль, что он скрывает только запах. Было бы неплохо, если бы он делал нас невидимыми.
Коди напрасно старался переключить удручающие мысли Бордеровича. Никак не отреагировав, Мико продолжал напряжённо смотреть в сторону лифта.
– Что предпримем, если наверху будут стражи? Как и Тот попытаемся затереть про эфир?
– Наша задача состоит в том, чтобы как можно дольше оставаться незамеченными, тем не менее, если придётся столкнуться с ними лоб в лоб, говорить буду я. От вас же требуются своевременные действия.
– Это шутка такая? – иронично приподнял уши Коди. – У нас нет такой реакции и поставленного удара. Что по поводу переговоров, то лучше уж вести их мне. Что-что, а это я смогу.
– Мы с Мико будем на подхвате, основное будет на тебе, – согласилась с Коди Дорианна.
Мне не приходило в голову считать себя бойцом, однако это качество несомненно присутствовало внутри меня. Очень странно. Я не хотел, но без труда мог причинять боль.
– Хорошо. Так будет правильно, – кивнул, втирая в ладони бесцветную жидкость стелса. Надобность в ней была сомнительной, если все стражи – люди, но подстраховаться так или иначе стоило.
Коди выступил вперёд, протягивая руку к выемке вызова.
– Все готовы?
Кивками обозначили «да». Дверцы разъехались в стороны. Пропустив Дорианну с Мико, мы с Риджем замерли друг напротив друга.
– Герр Бонифац, я буду говорить, так что мне выходить первым. И не спорьте, – он предупредил мой протест.
Чистые, голубоватые глаза Коди были полны решимости как никогда. Его феноменальная наблюдательность и сделанные на их основе выводы, вселяли доверие. Чуткость, проявленную Герр Тотом к Мико, следовало проявить и мне. Коди определённо знает, что делает.
– Ладно, – я протиснулся в лифт к остальным. – Только отодвинься влево, чтобы у меня была возможность выскочить из-за тебя.
– Это затруднительно. – пропыхтел Ридж, чуть ли не наступая на ноги и вдавливая меня в Мико.
– Что за издевательство! Кабины – то непомерно огромные, то несоразмерно маленькие… – проворчал в самое ухо прижатый моей спиной Бордерович.
– А представляете, если спуск займёт столько же времени, сколько и в Ватику?
Напряжение Мико почувствовалось даже затылком.
– Коди, сейчас совсем не весело, – грозно зашипел он.
– А что если, – невозмутимо продолжил Коди, – этот лифт, ведущий к выходу из Вселенской Ротонды, пробьёт её нижний слой? Ведь если всё, чему нас учили – неправда, то вряд ли за её пределами холод и пустота. Мне никогда не чуялось это правдой.
Створки лифта распахнулись, раздался оглушительный щелчок. Коди неестественно дёрнулся, и из-за его плеча я встретился с пронизывающим взглядом холодных, расчётливых глаз. Дуло сонострела было направлено прямо на нас. В голове не осталось мыслей, лишь сплошная каменная тишина. Поднырнув под руку Коди, и не отводя взгляда от стальных горящих точек, я неумолимой лавиной обрушился на стража, с удовлетворением замечая, как тает его невозмутимость. Страж не ожидал, что до него смогут добраться прежде чем он спустит курок ещё раз. Повторно. Не контролируя себя, нанёс апперкот такой силы, что страж с хрустом откинулся назад, выронив сонострел. Челюсть была сломана.
– Коди!
Отвернувшись от неподвижного тела, бросился назад к распростёртому на полу Риджу. Мико стоял перед ним на коленях, а Дорианна проверяла пульс. Посмотрев на меня, она удручённо покачала головой, но я уже знал. Запах смерти витал повсюду. Мико тоже почуял это, и его фигура, вместо испуга и надежды, начала преисполняться скорбью и гневом. Встав на колени рядом с ним, я осторожно дотронулся до глаз Коди и закрыл их. Он погиб мгновенно в прямом смысле, не успев и моргнуть. Вибрация сонострела смертоносна и не оставляет ни малейшего шанса на спасение, останавливая кровь в жилах за секунды. Зачем же я разрешил пойти ему вперёд…
– Он только что был здесь, а теперь… Как же это?
Казалось, ещё немного и Мико запылает бесконтрольной яростью. Мне нужно было во что бы то ни стало сохранить своё благоразумие, дабы не потерять Мико с Дорианной. Винить себя буду потом.
Встав с колен и пересилив себя, подобрал с пола сонострел. Следом, сложив руки Коди на груди крестом, поднялась и Дорианна. Мико не пошевелился. Положив руку ему на плечо, крепко сдавил его.
– Мико, надо идти дальше.
От него исходил такой жар, что, казалось, ещё немного, и он воспламенится. Ладонь обжигающе зажгло.
– Мы оставим его здесь? – глухо спросил он.
– Мы за ним вернёмся, – уверила Дорианна, но в воздухе повисла ясная безо всяких слов недосказанность: «если вернёмся».
Эта самая недосказанность отрезвила Мико, и, приняв мою помощь, он встал. Отпустив его, повернулся к противоположному от лифта проходу. Мы находились не в комнате, это снова был туннель с красными лампадами. Как окрестил его Коди – «артерия». По горлу прокатилась дрожь, и всё внутри сжалось при мысли о потере. Вспомнился наш разговор в тёплой каюте дирижабля и мысль, которую хотел донести до меня Коди: «Приносить себя в жертву неправильно». Сжав зубы до боли в висках, я приставил приклад сонострела к плечу, как это делал Стереш, и, заставив себя не оглядываться, сделал пару шагов вперёд.
– О нашем присутствии знают, так что от скорости реакции зависят наши жизни. Будьте на чеку.
– Мы за тобой, – кивнул Мико. – Теперь никаких разговоров.
Проходя мимо стража, я предупредил порывы юноши пнуть его бездыханное тело. Ощутимо напрягшись, Мико удалось укротить свой гнев.
Далее мы шли по красной кишке коридора в полной тишине. Никаких звуков, кроме шелеста наших шагов, не доносилось. Помимо дыхания, пульсации крови и, конечно же, ветра. Будучи по началу лёгким, дуновение усилилось, превратившись в сильный сквозняк. Как Коди связал перепады температур с образованием ветра, так и осталось для меня неясным. Общеизвестная догма, что ветра служат для управления погодой и создаются с помощью огромных вентилей на столпах, работающих на эфире, оказалась ложью. Эфир был ложью, а значит, всё работало совершенно иначе. То, как Коди запросто собрал
