Через розовые очки - Нина Матвеевна Соротокина
Сейчас, когда я кончаю эти записки, на дворе март этого, с тремя колесами вместо цифр года. Вся прожитая жизнь как на ладони. Вы голосовали? Я голосовала, но по–прежнему переживаю — на правильную ли лошадку поставила или просто деньги выкинула. А может быть, лучше было бы стоять в сторонке, чтоб не запачкать рук, чтоб потом была возможность говорить, я в этом безобразии участия не принимала.
Я очень хорошо помню телекартинку, когда после выборов в Думу в эфир вышел… ну этот, как его… красавец холеный, с усами, из президентской администрации. Он выступал перед журналистами, на первом плане видны были диктофоны, микрофоны, видиокамеры, а он сидел эдак с ручкой, легонько прислонясь к ней щекой, не будем говорить, как эстрадная кокотка, потому что так очень любила фотографироваться незабвенная Изабелла Юрьева, а она никак не кокотка. И вот он так делает ручкой и говорит, что это были не просто выборы, а революция — наша, но вы (народ) пока об этом не знаете. А ручка у него такая белая, нежная, на ней даже от шариковой ручки мозолей нет, не то, чтобы от молотка или лопаты. Стыдно мужчине иметь такие ручки, хоть бы хлеб себе сам отрезал.
То, что он сказал, видимо, правда, и мы, народ, этого не заметили. И что дальше — демократия или диктатура? Или и то, и другое вместе. Это у них, на западе, "две вещи несовместные", а у нас… очень даже может быть. В традиции России иметь правителей более прогрессивных, чем ближайшее царское окружение и сам народ. Это я и о Петре I говорю, и об Александре I и даже о НиколаеI. Декабристов повесил, а потом все думал, как с меньшей болью крестьян освободить. Против свободы было не только дворянство, но и сами крестьяне. Помните известный афоризм, сочиненный Якушкинскими крестьянами? "Лучше мы, батюшка, будем твоими, а земля — нашей".
Одно хочу сказать, господа и товарищи. Не катите бочки на капитализм. Сейчас много говорят о переделе собственности, потому что обманули, присвоили, обокрали… Покричат и перестанут. Капитализм, насколько я понимаю, он вовсе не для счастья и тем более не для справедливости. Он для того, чтоб продукты на полках были. При дележе собственность и должны были захватить пираты, убийцы, авантюристы и воры — люди риска. А если ты порядочен, добр, не любишь суету и хочешь остаться самим собой, то, безусловно, таким не являешься. Но воры и авантюристы должны со временем так раскрутить жизнь в обществе, что в результате тихий обыватель (если не помрет от зависти) будет жить лучше. Правда, слово "должен" явно из другого текста. Они никому ничего не должны, потому что у них психология такая. Раскручивать общество они станут только тогда, когда им это будет выгодно.
И что толку кричать: почему — они, почему — не я? Мы же не кричим голливудским звездам — почему? Потому что есть ответ — по кочану. Но в отечестве этот внятный ответ почему‑то для многих неприемлем. Отлично приемлем. Начнем новый передел собственности — нам опять недостанется. А если делить по справедливости, опять в магазинах продуктов не будет. Замкнутый круг. Правда, наш социализм, где все "по справедливости", еще большая утопия, чем "честный капитализм".
У нас одно лекарство — время. Со временем на бандитах и авантюристах, вернее на их детях, образуется гумус и что‑то вырастет. Вначале, разумеется, сорняк, мать и мачеха, полынь, потом, смотришь, ромашки появились. Значит, уже можно сажать, еще навозику… и огурцы. А вы заметили, как трогательно наш телеэкран лепит образ нового героя — очень богатого, очень щедрого, всех кормит и между прочим (читай — благотворительная деятельность) заключает выгодные сделки. Сущность сделок не раскрывается, потому что он берет воздух в Калужской области и через Казахский банк продает его в Твери с огромной выгодой для себя. Привычный капреализм в искусстве. Дальше хочется добавить слово, которое стало неприличным — "блин".
Самое тяжелое в нашем времени — это поголовное неуважение к чужому страданию, позиция стороннего наблюдателя. Еще в XIX веке Достоевский писал про Россию: "скрепляющая идея совсем пропала". Это тогда, когда они суд присяжных изобрели и крепостное право отменили, пропала идея. Сейчас у нас пропал сам скрепляющий материал.
Но ищем. Один из героев этого романа, фамилию я, естественно заменила, тот, которого Федор Михайлович в насмешку называл "развитое русское сердце", очень любит рассуждать о великой миссии России. А мне этот Полозов чем‑то близок. И даже, пожалуй, понятен. Он говорит всегда отрывочно, возбужденно, увлеченно, и во всем сам сомневается. " Какая‑то мысль… вот здесь рядом, но не ухватишь ее и тем более не выскажешь, "не идет она в слово", потому что в основе ее — дикость. В обществе мужики нужны? Нужны. И они должны быть в почете. Армия — вот слово. Армия должна быть в почете. Потому что это подлинное, это у истока человеческого естества, так нас Господь задумал. Армия, которая защищает… не важно — что. Она и с той и с этой стороны защищает какие‑то ценности, и без этой игры мужикам не жить! Война, бесспорно, гадость, войны без смерти не бывает, не бывает и без ярости. Но человек немыслим без ярости. Поэтому нам без конца и "кажут" ее по телевизору, чтоб хоть так адреналин из крови вывести. Искусственная ярость выживания! Война ужасна, но армия — прекрасна. Сейчас миром правят купцы и реклама. Но в России этот номер не пройдет. Поэтому мы спасем человечество как вид…" Полозов прекрасен тем, что завтра он с той же страстностью может говорить прямо противоположное, и это тоже будет правдой.
А, черт, соседка, стерва тетя Рая. Этого визита я трепещу. У нее отключили телефон за неуплату, и теперь она ходит ко мне звонить два раза на день. Проорет в трубку свои куцие новости, а потом, как вежливый человек, полчаса беседует со мной — неторопливо, с достоинством. А у меня компьютер от безделья дымится. Все ее теория называются "у нас в подъезде говорят". Врет она все, в нашем подъезде только она одна так и говорит. Вот сегодняшний текст: " Разводов много, просто ужас, как много разводов. У нас в подъезде говорят, от знающих людей узнали, что все это происки мирового сионизма. Сионисты, в лице Соединенных Штатов (мало им Березовского с Абрамовичем!), хотят разобщить людей и править миром. Поэтому они подкапываются под самую суть человеческих отношений, гробят
