Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе - Алиса Бодлер
Он волочил Астру прочь с площади, сжимая руку девочки так, что та, не выдержав боли и обиды, разрыдалась.
– Да что на тебя нашло? – остановился Южик и встряхнул Астру.
– Это что на тебя нашло?! – вытирая слезы, выкрикнула Астра. – Все вокруг предлагали нам деньги и помощь, а ты, как неблагодарный чурбан, отказывался!
– О да! – фыркнул Южик. – Уж прости, что я такой неблагодарный чурбан!
– Не прощу! – Астра топнула ногой, но Южик не обратил на это никакого внимания, лишь крепче ухватил ее за руку и потащил к приюту. Тогда в сердцах девочка вскрикнула: – Пусть тебя Крампус съест!
– Все лучше, чем возиться с малявкой! – огрызнулся Южик.
Он не хотел говорить о том, что в Корвинграде постоянно пропадают дети, что мир за оградой не похож на сказку, что для большинства жизнь это карусель, в которой они лошади, обреченные вечно ходить по кругу и терпеть, пока не упадут замертво. Что для таких, как они, нет иного пути.
Больше они не разговаривали. Вернулись так же. Лишь у самого лаза Астра вскрикнула и ухватилась за ногу. Юджик разозлился, решив, что это ее очередной каприз или уловка. Он был слишком рассержен, чтобы слушать нытье девочки и верить в ее хромоту. Они как раз успели влиться в толпу и под доносившиеся удары часов на ратуше забежать в комнаты перед обедом.
Жидкая капустная похлебка и черствый хлеб были еще горче. Южик не видел Астру весь день, не застал на подоконнике, пробравшись по карнизу ночью, и на следующее утро на уборке снега ее тоже не было. К обеду он забеспокоился и, проскользнув в маленькую кухоньку, полную трав и порошков, поделился тревогами со Старой Ветлой.
– Много хворых, – покачала головой женщина. – Прям хладное проклятие! Всю ночь варила отвары, да еще пришлось печь сласти за слегшую со стылью Рогожу.
Она вытерла руки о тряпицу и кивнула на стул. Южик уселся за стол, забившись в уголок.
– Пока я справлюсь, вот, – добрая женщина подтолкнула к нему кусок хлеба и кастрюлю с остатками шоколадного крема. – Очисть мою подружку от остатков волшебного бревна[17].
Когда Ветла вернулась, то рассказала, что Астру с сильным жаром перевели в хворое крыло. Уступив просьбам мальчишки, Ветла проводила его к койке, строго велев замотать рот и нос тряпкой, пропитанной травами.
Астра была бледной, почти прозрачной. Золотые локоны, рассыпанные по подушке, потускнели, глаза запали, а щеки горели нездоровым румянцем.
– Мои микстуры тут не помогут, – покачала головой старушка, ощупав лоб девочки и послушав ее дыхание. – Ей нужно настоящее лекарство. Но его нет. Да еще этот снег.
И правда, за окном вновь падал снег. Да такой крупный и частый.
– Одна забота у небесного воинства, – покачала головой Ветла. – Взбивать свои пуховые перины, да менять залежалое перо на новое.
Южик обвел комнату взглядом. Три десятка детей, и всех поразила хладная горячка. Мальчик сел у кровати сестренки, взял ее холодную руку в свою и прошептал:
– Прости меня, Астра, я не хотел тебя обидеть.
Девочка приоткрыла глаза, попыталась улыбнуться.
– Ты не виноват, – прошептала она. – Изморозец… Он шел за нами… Вцепился в мою ногу у стены. Его клыки…
– Это зимняя хворь, – попытался успокоить девочку Южик. – Ты скоро поправишься!
– Мне так холодно, братик, – голос Астры был еле слышен, а веки почти сомкнулись. – Изморозец забрал Вэлли… Я его слышу… Он зовет меня…
– Изморозцы – выдумка! – выдавил смешок Южик. – Ты еще скажи, что под мостом живет черный тролль, а во́роны основали город.
– Но это правда, – пробормотала Астра. – Они настоящие.
– Поспи, – судорожно сглотнул Южик, вспоминая друга и ощущая холод, разливающийся по животу и поднимающийся вверх по хребту. – Утром, вот увидишь, тебе станет лучше!
Ветла еле вытолкала Южика, боясь, как бы мальчик сам не заразился. Южик бродил по коридорам приюта, стараясь не попадаться на глаза смотрительницам. Он думал о словах Астры.
Изморозцы были приютскими страшилками. Демоны зимы, что подстерегали детей по ту сторону ограды. При укусе ледяные зубы чудовища обламывались, оставаясь в теле жертвы, и как только достигали сердца – лед сковывал плоть, демон получал душу ребенка, а сам несчастный становился призраком.
Зимой многие покидали «Розу и терн», дожидаясь предания земле в каменном хладном мавзолее, и от этого баек о призраках становилось еще больше.
Когда выла метель, дети сбивались в кучки, сворачивались в кроватках, натягивая простыни до затылков, и не смотрели в окно, ведь в такие ночи там лютовали изморозцы, одевавшиеся в души ушедших в иной мир друзей. Призраки звали живых, просясь впустить их внутрь. И стоило кому-то поддаться на уговор…
Было лишь одно лекарство от укуса морозного демона – весеннее солнце. Средство, доступное всякому, вот только оно шло в паре с другим – временем, которого у Астры не было.
Южик зло смахнул незваную слезинку. Он сжал кулаки и четко решил, что не позволит болезни забрать у него и Астру. Лекарство стоило денег, и он знал лишь один способ раздобыть их быстро. Как только стемнело, мальчик выскользнул за ограду приюта и побежал к площади.
* * *
Снегопад скрыл Южика, но и он же чуть не погубил! Мальчик едва успел выскользнуть из комнаты на карниз, оттуда на балкон, а затем по лестнице на крышу и (слава богам!) в незапертое оконце на чердак, где и укрылся среди пыльного хлама. Угораздило же чету Адлер вернуться домой! Южик только добрался до спальни, выдвинул ящик с дюжиной золотых карманных хронометров, от блеска которых дух захватывало, и услышал, как хлопнула дверь этажом ниже! Он так испугался, что только и успел схватить небрежно брошенные на подоконнике часы, не такие блестящие, как прочие, но… Выбора не было!
Сам виноват! Южик корил себя: вместо работы шмыгнул на кухню и… Живот свело от голода и вида блюда с фигурными пряниками. Их аромату невозможно было противиться! Южик потянулся к карману, один он припрятал для Астры. Пузатые часы и пряник – вот и весь улов.
Мальчик достал карманные свечи и запалил одну. Крохотный огонек придал сил и смелости.
Ветер выл так, что кости стыли от страха. Метель заперла его на этом чердаке, и одна надежда, что Адлерам не понадобится что-то из этого хлама. Южик оглянулся, поежился. Все вокруг казалось зловещим: недобрые ухмылки провисших веревок, пыльные брошенные вещи и коробки, темные углы, кишащие паутиной и неизвестностью. Южик, если и боялся теней, то виду не подавал. Ему было почти одиннадцать. Почти взрослый, а взрослые не боятся сказок.
Это лишь
