Наследницы - Марина Евгеньевна Мареева
— Человек, тормози! — лихо приказал Евгений. — Приехали! А вот и наш подъезд… Ик! Пардон… — Он вынул из кармана скомканные купюры и кинул на переднее пассажирское сиденье. — Киска, выходи!
Прежде чем выйти, «киска» — нарядная и оживленная — с нарочитой страстью впилась в губы любовника.
— Обожаю! — сказала, отстранившись.
— И я! — Евгений снова икнул.
— Клевая харчевня! Давай ходить в этот ресторанчик всегда! — Диана неверной поступью подошла к Евгению и повисла у него на руке.
— Нет, киска, мы с тобой не здесь — мы с тобой в Париже «У Максима» ужинать будем! — пообещал он. — Зуб даю!
— А ты мне обещал еще «Плазму»! Домашний кинотеатр! — затараторила Диана. — Ты знаешь, у него экран, — она отлепилась от любовника и широко развела руки, — во какой! Шестьдесят три дюйма! А вот колонки я подберу сама! Под наш интерьер!
— А где интерьер? — Евгений огляделся по сторонам. — Не вижу. А интерьера-то пока еще нет, дуреха. — Он любовно потрепал ее по голове. — А человек где?
— Тю-тю-у-у-у, — попыталась Диана изобразить гудок паровоза. — Ее распирало от хмельного неудержимого восторга: — Постой, паровоз, не стучите, колеса… — запела она. Голос у нее был высокий, но довольно противный.
— Нет, киска, сначала дом, а потом уж ин-те-рь-ер! — не без труда выговорил Евгений. — А к ин-терь-еру — колонки!
— Живем! — крикнула Диана, кружась посреди ночного двора. — Живем!
— Не-а, за-жи-вем… — без пафоса поправил Евгений, с горделивой нежностью глядя на свою юную подругу.
Диана и в самом деле была хороша — длинное вечернее платье, вечерний макияж, высокая «сложносочиненная» прическа в романтическом стиле.
Из-за гаражей вынырнули четверо дюжих парней. Двое подскочили к Диане и, заломив ей руки за спину, приподняли над землей.
— Женя-я-я!!! — пронзительно крикнула девушка.
— Пустите ее! — отчаянно рыкнул Евгений, метнувшись к подруге.
Не тут-то было. Двое других амбалов налетели на него, сшибли с ног. Стали молотить — смачно, от души, как будто испытывали к нему личную неприязнь. Били молча куда попало, ногами по ребрам. Евгений катался по земле, скрючившись, закрыв голову окровавленными ладонями.
— Помогите!!! — во весь голос взвыла Диана, тщетно пытаясь вырваться из тисков чужих рук.
— Смотри, сучка, — один из амбалов грубо развернул ее лицом к избиваемому Евгению, — кумекай! Это вам привет от одной бабы.
— Он больше не будет! — по-детски заверила его Диана. — Пустите его!
— Догоняешь, за что твоего фраера учим?
— Да! — простонала Диана, вновь попытавшись вырваться. — Отпустите его!
Кое-где в окнах домов загорелся свет. Люди выглядывали во двор, но на помощь никто не спешил.
— Не успокоится твой писатель, — наставлял амбал, он грубо сграбастал Дианино лицо в могучую кисть, заставляя девушку смотреть, как избивают ее любовника, — и его, и тебя в кисель разотрем! Ферштейн?
— Он не будет! Не будет! — срывающимся голосом выкрикнула Диана. Ее красивое вечернее платье уже было разодрано у горловины. Длинные темные пряди упали на лицо.
— Диана! — просипел Евгений, катаясь по земле и сплевывая кровавую слюну. — Не трогайте ее! Диана!.. — И, закрыв глаза, потерял сознание.
* * *
После занятий Андрей заглянул к матери в кабинет — та плотно висела на телефоне. От секретарши он узнал, что у Александры Владимировны сегодня еще одно совещание, а вечером встреча со спонсором. Это было ему на руку. Ребята из группы активно склоняли его прошвырнуться и попить пивка на Патриках, но Андрей устоял перед соблазном и поспешил домой. В голове крутилась одна пластинка: «Главное — подготовить плацдарм, чтоб ничего не заподозрили. В противном случае замуруют дверь, костьми лягут, но не выпустят».
Войдя в квартиру, он уловил пряный запах фирменных бабушкиных булочек. Прошел в большую комнату. Галина Васильевна сидела за столом, в центре которого стояла большая ваза с булочками. Потрясая целлофановым пакетом, Андрей подошел к бабушке, чмокнул в щеку и радостно объявил:
— Ну, Галя, готовься, сейчас лечить тебя буду!
— Это в каком же смысле? — Галина Васильевна удивленно посмотрела на внука.
— В прямом. — Он вывалил из пакета на стол с десяток аудиокассет и, прежде чем присесть рядом, взял из вазы еще теплую булочку.
— И от чего ж, позволь узнать, ты меня будешь лечить?
— От всего. — Андрей показал на кассеты. — Тут от всего. Ой, как вкусно!
— Ты прожуй сначала, а потом говори.
— Нет, я буду все сразу, как Юлий Цезарь.
— Тогда еще и руки пойди помой.
— Как ты с доктором разговариваешь?
— А настоящие доктора не жуют перед пациентами. — Галина Васильевна взяла кассету в руки. — «Моцарт, концерт для фагота и оркестра, сочинение номер 191». У нас, кстати, его нет.
— Поэтому я и купил. Короче, — Андрей взял еще одну булочку. — Помнишь Ваську? Он жил в нашем доме на Остоженке.
— Рыжий такой?
— Он самый. Встречаю его сегодня в Гнесинке. Оказалось, он учится на отделении музыкальной реабилитации и терапии. Прикинь! — Андрей извлек из пакета тетрадь. — Вот дал лекции — ознакомиться для общего развития. Слушай, — Андрей прожевал и начал читать, — «первый лечебный эффект музыки научно объяснил Пифагор». Поняла?
— Я другого не пойму: к чему ты клонишь?
— А вот что про мою виолончель написано и вообще про струнные, — не обратив внимания на вопрос бабушки, продолжил Андрей. — Оказывается, они тонизируют сердечно-сосудистую систему. Так что слушай меня чаще, и никакой корвалол не понадобится.
— Что еще, доктор, вы можете предложить? — включилась в игру Галина Васильевна.
— Еще, — Андрей взял три кассеты, — вот тебе Бах, Гендель, Моцарт. Классика для здоровья полезнее всего. А Моцарт так вообще лекарство от всех болезней. У некоторых наблюдаемых пациентов даже меняется состав желудочного сока, — он перевернул страницу, — значит, им можно лечить язву и гастрит. Нет, это не наш случай. А вот наш — Моцарт позитивно влияет на психику, интеллект и работу внутренних органов. Или Бах, например, — этот оказывает успокаивающее и общеукрепляющее воздействие.
— А там не написано, что главное не переборщить? Еще греки предупреждали…
— Галя, — Андрей оторвался от тетради, — я еще до этого не дошел.
— Во всем должно быть чувство меры, — наставляла Галина Васильевна внука, — потому что даже самая гениальная музыка может утомить, если слушать ее слишком долго.
— Ну ты, Галь, будешь меня лечить! — Андрей протянул ей еще три кассеты. — А это тебе другая классика: «Битлз», Элвис Пресли, Элтон Джон. — Он вновь заглянул в тетрадь. — Эти обеспечат тебе жизненный тонус. А если у тебя есть цель… у тебя же есть цель?
Галина Васильевна усмехнулась.
— И не одна.
— Так вот, чтобы настроить себя на достижение цели, слушай то, что нам
