Друзья кругом враги - Дженнифер Линн Алварес

Я цепенею. Не могу ни думать, ни дышать.

– Достаточно, – говорит мисс Джексон. – Вы передергиваете факты и сами знаете это. У вас есть что-нибудь конкретное, детектив? Если нет, то мы уходим.

– Да я еще даже не начала. – Андервуд снимает пиджак, под ним оказывается бордовая шелковая блузка и золотая цепочка с кулоном в виде трилистника. В подмышках темнеют два небольших пятна. – В пещере мы нашли это. – Она вынимает из портфеля розовый телефон в прозрачном полиэтиленовом пакете, и отстраняет его подальше от себя, словно тот может взорваться. – Когда прибыли мои сотрудники, Маркус уже ушел, – продолжает Андервуд, – но отпечатки на бутылках из-под воды принадлежат ему. Непонятно только, почему, убегая, он оставил телефон Тиган, который связывает его с исчезновением девушки. Неосмотрительно.

Мисс Джексон поводит рукой:

– Жить в пещере тоже неосмотрительно.

Андервуд соглашается и обращается ко мне:

– Мы сняли с этого телефона два набора отпечатков, но ни один из них не принадлежит Маркусу. Тут есть отпечатки Джейка и еще одни, неизвестные, которые, как я подозреваю, совпадут с твоими, Джессика.

– Если Маркус не при делах, зачем тогда прятаться? – перебивает мисс Джексон.

– Он нарушил условия досрочного освобождения в Неваде, встречался с несовершеннолетней девушкой, продавал наркотики школьникам на вечеринках Тиган и владеет огнестрельным оружием. Он при делах, – кивает Андервуд, – но не в том смысле, какой вы подразумеваете.

– Достаточно предположений на сегодня, детектив. Откуда вам знать, что я подразумеваю?

Андервуд взвешивает полученный выговор и передает моему адвокату подписанный документ:

– У меня есть ордера на изъятие у вашей клиентки телефона и на дактилоскопию.

Холодный пот стекает у меня по бокам, и я смотрю на родителей, мертвенно-бледных и оцепенелых, словно они умерли прямо на стульях.

– На каком основании? – спрашивает мисс Джексон.

– На основании телефонного звонка, больше не анонимного, который связывает Джессику с пещерой, где был найдет мобильный Тиган, а также вот этого, – отвечает Андервуд и придвигает к адвокату тексты сообщений. – Мы извлекли из облака переписку между Джессикой и Тиган. Они обменивались сообщениями летом, и эти тексты говорят о настроении вашей клиентки. Тексты были удалены с мобильника Тиган в ноль сорок восемь в ночь с пятницы на субботу, всего за четырнадцать минут до того, как Джессика позвонила на горячую линию, – а значит, она была в пещере с телефоном, когда стерла изобличающие ее сообщения.

– Катастрофа, – бормочет отец.

Я сжимаю кулаки. Сердце выпрыгивает из груди.

– Мне нужны копия этой записи, отчет о дактилоскопии и тексты сообщений, – говорит мисс Джексон.

– Разумеется. – Андервуд улыбается мне: – Джессика, прочитай, пожалуйста, тексты вслух, на камеру. Это переписка между тобой и Тиган летом, пятого июля.

– Я прочитаю, – предлагает мисс Джексон. – Но у вас нет доказательств, что именно моя клиентка послала их. – Она прочищает горло и читает вслух:

Джессика: Ты еще не передумала?

Тиган: О чем ты?

Джессика: О пари.

Тиган: Мы ведь забились. ты хочешь чтобы я поцеловала джейка. я поцелую джейка. заметано

Джессика: Он должен поцеловать тебя в ответ, иначе не считается. Все должно быть по-настоящему.

Тиган: готовь бабло неудачница (эмодзи «Поцелуй»)

Джессика: сама готовь (эмодзи «Поцелуй»)

Когда мисс Джексон заканчивает, в комнате воцаряется внезапная тишина. Я роняю голову на руки и рыдаю.

– Ах, милая, – вздыхает мама.

Теперь они знают правду: это я в ответе за все.

Андервуд отпускает меня, напоминая, что свяжется с нами, когда специалисты изучат мой мобильник и сравнят отпечатки пальцев с обнаруженными на телефоне Тиган. Но они совпадут, я и так знаю.

Участок я покидаю с опущенной головой и потерянным лицом. Не могу больше ни минуты прятаться от содеянного.

Я все это начала, мне и заканчивать.

Глава 43

Джейк

Сейчас понедельник, и, отругав меня за самовольный разговор с полицией, мама нанимает адвоката по имени мистер Клайн. Высокий и худой адвокат с козлиной бородкой и перхотью на плечах встречает меня в суде перед слушанием по моему делу. По вопросу драки с Брендоном полиция обвиняет меня в нанесении побоев и умышленном причинении серьезного вреда здоровью. Мистер Клайн говорит, что мы будем настаивать на невиновности.

– Почему? – спрашиваю я в прохладной комнате для переговоров. – Родители Брендона видели, как я его бил.

– Чтобы я мог выстроить защиту, – поясняет адвокат. – Одноклассники нанесли тебе мучительную личную травму и усугубили ее, распространив видео по интернету. Ты напал на Брендона в состоянии опьянения и расстройства, но в сарае покорно сдался властям. К счастью, нос у Брендона поврежден несильно, всего лишь небольшая трещина в кости. – Он хлопает меня по плечу. – Слушай, Джейк, никому не хочется засаживать растерянного и затравленного старшеклассника в тюрьму. Думаю, что смогу добиться переквалификации обвинений до одного эпизода нанесения легкого вреда здоровью, по которому назначается реабилитация и психологические консультации по управлению гневом. Похоже, Брендон и сам готов забыть прежние обиды.

Я киваю, но на самом деле мне теперь начихать на это. Все мои беды начались с долбаного пари, которое, как оказалось, затеяла моя девушка. Просто не верится. Джессика подзуживала Тиган поцеловать меня, а потом позволила мне плакать и ползать у ее ног, не обмолвившись о своей роли в случившемся.

Да, я зашел слишком далеко, но Джессика сама дала Тиган разрешение. Я бы никогда не попросил парня проверить мою девушку на верность. Никогда бы не поставил ее в такое положение, но даже если бы такое и вышло и она бы не устояла, то я бы винил, черт возьми, себя, а не ее.

Значит, когда Шона говорила, что все лгут, она имела в виду и Джессику тоже? Неужели я единственный придурок, который не знал, что происходит?

Адвокат подталкивает меня:

– Пора, Джейк.

Войдя в зал, первой я вижу маму, на удивление с макияжем – она не красилась со смерти отца. Она принужденно улыбается мне.

Потом замечаю четверых репортеров, сидящих в первом ряду и что-то царапающих в блокнотах. Судья зачитывает предъявляемые мне обвинения, защитник заявляет о невиновности, судья называет дату предварительных слушаний, произносит положенные предостережения – и все заканчивается. Меня отпускают к маме, которая становится гордой обладательницей несовершеннолетнего преступника и свеженькой выписки с кредитной карты.

– Я верну тебе деньги, – обещаю я.

– Перестань, Джейк.