Библиотекарист - Патрик де Витт

– Вы рады, что вернулись сюда?

Повар изобразил физиономией, что однозначного ответа на этот вопрос у него нет.

– Очень устали?

– Устал, леди, как собака устал. – Он глянул на Дружка, дремавшего на руках у Джун. – Без обид, приятель. Ух ты, какая у тебя шляпка!

– Ну, ничего, – сказала Джун, – вот начнете строгать дневную норму мясной стружки, и вскроется скрытый источник энергии.

Повар покачал головой.

– Нет, никто не хотел задружиться с этим конкретным блюдом, и нам пришлось выкинуть его из меню.

Он высунулся из оконца и ткнул в приколотую к стене картинку. Это был рисунок пером: кладбище, и на каждой надгробной плите – название блюда:

Здесь почиет мясное крошево-ассорти

Омлет с телятиной, вспоминаем тебя с любовью

Покойтесь с миром, “чик-Стикс” в кокосовой корочке

Возлюбленная мясная стружка.

Внизу листа аккуратным почерком было приписано:

Сгинули, но не забыты.

Повар так и торчал в окошке, любуясь этим шедевром, и по лицу его блуждала улыбка мечтателя, описать которую невозможно.

– Сам-то я считаю, что рецепт был очень неплох, – сказал он.

– Рецепт стружки? – переспросила Джун. – Чем же он был неплох?

– Вкусом. Но еще, знаете ли, методом приготовления тоже. В общем, должен сказать, что готовить ее я любил больше всех прочих блюд в нашем репертуаре.

– А какое блюдо вам нравится готовить меньше всего? – спросила Ида.

Повар ответил не сразу.

– Пожалуй что нет, промолчу. Обсуждать такое с клиентами – это не дело.

– И с чего бы не обсудить?

– Что ж, подумайте сами. Если вы узнаете, что именно я не люблю готовить, но вам захочется заказать именно это, мы окажемся в затруднительном положении, потому что или вы не получите то, что хотите, потому что, как вежливый человек, не закажете это, щадя мои чувства, или же закажете все равно, тем самым мне сообщив, что не держите меня за человека, с чувствами которого стоит считаться.

– Экий вы впечатлительный повар! – подметила Джун.

– Повар, он крайне уязвим, когда работает в ресторане, – с мрачной серьезностью подтвердил он и, повысив голос, обратился ко всем, кто был в зале: – Что, думаете, не слышу, как вы отзываетесь о еде, которую я приготовил? Слышу! Каждое слово!

Сатанински блеснув глазами, он яростно звякнул лопаткой по своему колокольчику. Однако в зале тут и там сидело всего несколько посетителей, и никто из них не обратил на слова повара никакого внимания.

Вернулась официантка, передала заказ и пригласила Джун с компанией присесть. Все скопом они направилась к тому столику, который уже считали своим. Трапеза подходила к концу, когда к закусочной подъехал армейский джип и в зал вошел военный полицейский. Официантка куда-то делась, и военный выкрикнул в воздух:

– Сколько у вас есть кофе?

– Целый чертов бак, – выкрикнул повар с кухни.

– Я заберу весь, и вместе с баком.

В окошке появилось лицо повара.

– Бак не на продажу.

– Дяде Сэму он нужен, – сказал военный и помахал пачкой банкнот.

– Дяде Сэму готов отдать весь наличный кофе до капли, но бак пусть добудет себе сам, потому что мой мне нужен тоже, и постоянно.

Военный блеял и мямлил, но в итоге ушел с полным термосом кофе. Термос был его собственный, и он был разочарован тем, что его задумка осталась невоплощенной. Ида предположила, что он, чего доброго, целый сценарий у себя в голове сочинил, как приезжает в Бэй-Сити перед самыми беспорядками с полным баком живительного и обжигающе горячего кофе и товарищи в его честь троекратно кричат “ура”, благодарные за смекалку.

– А случалось вам замечать, как влияет военная форма на самоуважение молодых людей? – из окошка спросил повар.

– Еще как, – в один голос откликнулись Джун и Ида.

После ужина обе дамы, Боб и собаки вернулись в отель, где застали мистера Мора и мистера Уитселла за стойкой регистрации. Пригнувшись поближе к радиоприемнику, они слушали передачу из Бэй-Сити. Официально бунт еще не начался, но по мере того, как сумерки переходили в ночь, постепенно набирал обороты. Репортер почти скучающим тоном описывал обстановку:

– Кто на чьей стороне, не понять. Все лесорубы похожи один на другого, никаких видимых признаков того, какой лагерь или какую компанию человек представляет. Они разгуливают группками туда-сюда по главной улице Бэй-Сити и то тут, то там устраивают стычки и потасовки; но стычки и потасовки быстро подавляет Национальная гвардия, сотрудничающая с местными правоохранительными органами, которые прибыли на место происшествия ей в помощь.

Мистер Мор указал на радио и прошептал:

– Там наш шериф!

Мистер Уитселл покачал головой, и на лице у него так явственно читалась тревога, что мистер Мор не смог не осведомиться, в чем дело.

– Я чувствовал бы себя в большей безопасности, – отвечал он, – если бы шериф был здесь и защищал нас от посягательств. Зачем его понесло так далеко от дома? Разве в Бэй-Сити нет собственного шерифа, долг которого пасти свое стадо?

– Конечно, есть, – сказал мистер Мор. – Но наш шериф, вероятно, счел, что быть там – вопрос профессиональной чести. Он, видите ли, из тех, кто не упустит шанса помочь соседу, зато пройдет мимо шанса ограбить банк.

– И пока он там герой на подхвате, в каком положении оказались мы? Беззащитные перед любым преступным элементом, которому вздумается пройти мимо. Да ведь бандит может явиться сюда, поубивать нас в наших постелях и уйти безнаказанно, и нет никого при власти, чтобы помешать такому бесчинству!

– Может быть, вас утешит малая вероятность указанного события? – спросил мистер Мор.

– Нет, не утешит! – ответил мистер Уитселл, причем с неожиданной горечью.

Элис появилась из маленькой двери за стойкой администратора, натягивая кардиган и приглаживая волосы. Мистер Мор обратился к ней с просьбой подогреть молоко для мистера Уитселла, но она сказала, что нет, ей очень жаль, но она не может, уже опаздывает.

– Что, неужто снова на тот же фильм? – удивился мистер Мор.

– Да.

– Но сколько ж можно смотреть, как разворачивается одна и та же история?

– Сколько угодно.

Вынырнув из-под стойки, она пролавировала между собравшимися и ткнула Боба в живот, когда проходила мимо.

Мистер Мор сам пошел согреть молока для мистера Уитселла, который с несчастным видом стоял в сторонке от остальных. Ида, Джун и собаки направились в зрительный зал еще немного порепетировать. Боб пошел к себе, переоделся в пижаму и, усевшись на край кровати, стал слушать репортаж из Бэй-Сити, где в ночной темноте ситуация разгорелась до полноценного бунта:

– Горит “Пятицентовик”, – докладывал репортер. – Никто пожаром не занимается, магазин просто себе горит, и все. Тем временем на другой стороне улицы группа мужчин пытается