Десятые - Роман Валерьевич Сенчин
– Тихо! – Татьяна присела на пустой стул, глянула в телефон. – Еще два часа до смены. Спать хочу…
Славка предложила:
– А пойдемте в «Американку».
– И что там делать без денег? – отозвалась Женька.
– Ну стопудово кто-то знакомый тусит. Угостят.
Татьяна укоризненно покивала:
– Поели – захотелось бухнуть…
Хоть и ровесница, она действительно ощущала себя старше их. Может, из-за того, что родилась и выросла здесь, в столице области, они же приехали из своих городочков и резвились, как щенята на воле, а может, да скорее всего, что училась на режиссерском отделении, а они – на актерском. Уже сейчас, в начале второго курса, это выражалось в мелочах: одни играли, другая следила, чтоб не заигрывались.
– Почему сразу выпить? – Славка сделала вид, что обиделась; распустила пухлые губы. – Поговорить, людей послушать, потом в этюде использовать.
И Татьяна дребезжаще ответила:
– Не верю-у.
Девки с готовностью покатились со смеху.
– Да ну! Чего вы парите?! – послышалось из торгового зала. Голос молодого человека, но какой-то другой, без вежливо-ироничных нот – недоуменно-возмущенный.
«Еще скандала не хватало». Татьяна вскочила, вышла к прилавку.
Молодой человек и девушка рассматривали пластиковые палочки теста, а куколки испуганно хлопали глазами.
– Вообще-то ложноположительная реакция допустима, – тоненько произнесла одна, – но, извините, маловероятна.
– Да это чушь, понимаете! – Молодой человек бросил палочку на стол. – По слюне они СПИД определяют.
– ВИЧ…
– Вам вообще бы лучше молчать. Ясно? Мариш, – он взял девушку за локоть, – пошли отсюда.
– Если хотите, – куколка не сдавалась, – можно сделать повторный анализ. Взять кровь… Это не больно. – Она быстро вынула из-под стола две коробочки тестов; коробочки на сей раз были фиолетово-белые. – Чтоб развеять сомнения.
Татьяну удивило ее самообладание – наверняка ведь впервые столкнулась с такой ситуацией, и вот – продолжает работать.
– Пошли, – тянул девушку молодой человек. А та оторопело не могла оторваться от палочки.
Он тянул, она стояла. Длинные крупные икры напряглись, появились бугорки мышц – такую действительно не так просто сдвинуть с места.
– Мари-иш!
Она трудно, тягуче отлепила взгляд, но посмотрела не на молодого человека, а на куколок.
– Давайте сделаем.
– Да я говорю – чушь! В секс-шопе они тут будут клинику устраивать. Не надо. Пошли, мы же в «Пиццу-мию» хотели…
– Сережа, перестань. – И, высвободив руку, она протянула ее куколкам.
А в тех уже проснулись медсестры – ловко открывали коробочки, разрывали упаковки.
– Я не буду, – сказал молодой человек. – Еще реально заразиться тут не хватало.
– Сергей!
И он послушно положил ладонь на стол.
Татьяну толкнули сзади. Оглянулась: девки. Выбрались из подсобки. Загонять обратно не стала – теперь никому до них нет дела, а хихикать они вряд ли станут. Не совсем же дуры.
Молчат, не спрашивают. Значит, поняли.
– Нагоняем кровь, – приговаривала куколка с тонким голосом, хотя он уже был не тонкий, а успокаивающе-мягкий и одновременно тревожный. – Так, пальчик покраснел. Теперь… – Щелчок, напоминающий звук степлера, следом второй. – Вот и всё. Смачиваем индикатор…
– Какой-то тест на беременность, – хмыкнул молодой человек, но голос дрожал, негодование и сарказм в нем словно выгорели, осталась лишь показная веселость, скрывающая страх.
– Хороший тест. Почти стопроцентная точность.
– Да уж…
Стояли, ждали. Пара, куколки, Татьяна, девки. Даже разноцветные аксессуары, приспособления, игрушки, казалось, наблюдали за людьми.
Татьяна сейчас хотела одного – чтоб никто не вошел в магазин. Не нужны лишние. Чем меньше… И вообще-то не надо здесь стоять, ни ей, ни девкам. Уйти в подсобку. Спрятаться.
Но не уходила. Смотрела на широкую спину девушки, на розоватые ноги без колготок – начало октября, а тепло, почти лето… Туфельки хорошие, Татьяне такие нравятся: сзади ромбик блестящей кожи, стопа почти вся открыта, а пальцы под остреньким кожаным колпачком. Голень обхватывает тонкий ремешок; каблук небольшой, напоминающий ножку коньячного фужера. Или бокала. Как правильно?.. Да, каблук небольшой, поэтому между пальцами и ступней нет излома. Ей неприятно, когда слишком высоко, а эти – как раз… В «Успенском» видела подобные. Дороговаты… Но если подкопить… Хоть бы скорей кончилось… И разошлись…
Одна из куколок то и дело поглядывала на часы. Потом слегка наклонилась, придерживая шапочку, и отшатнулась. На какой-то сантиметр, но все заметили. И одновременно вздрогнули. А она продолжала стоять так, полусогнувшись, не поднимая лица.
– Что там? – спросила девушка.
И куколка, будто только ждала вопроса, как разрешения, резко выпрямилась. И сказала не горлом, не связками, а грудью:
– Две полоски.
– Х-хо! – вымученно насмешливый выдох молодого человека.
Девушка взяла один тест. Посмотрела. Положила обратно. Второй. Тоже посмотрела и вернула. И повернулась к молодому человеку. Взгляд у нее был… У Бергмана в одном фильме, а может, и не у Бергмана, герой убивает подругу. Вонзает нож в грудь. И она так на него смотрит: вопросительно, беззащитно… нет, с каким-то таким сначала детским доверием, а потом детской обидой: я была вся твоя, а ты… И взгляд затухает, затухает…
Так затухал взгляд и у этой. Глаз молодого человека Татьяна не видела, но по спине – спина сгибалась, обвисала, жухла – понимала: жизнь уходит и из него. Или как там? – дух выходит, душа…
– Ты ведь первый, – сказала девушка тихо, но так отчетливо и чисто, пронзительно, что Татьяна содрогнулась, и во рту стало горько. – Первый и единственный… Как же…
– И ты у меня одна, Мариш. Правда одна. Честно.
– Как же…
– Это ошибка. Надо еще…
– Сережа…
– Если было, до тебя только. Клянусь.
Она словно не слышала, повторяла:
– Как же… Сережа… Как же теперь…
Он взял ее за руки. Она не отдернула. Тихонько потянул. Она медленно, как падающее дерево, привалилась к его груди. Он ее обнял. А сам продолжал уменьшаться, вянуть. И она.
Постояли так. И он повел ее к двери.
– Извините, – позвала куколка. – Нужно выписать направление. Постойте…
Они продолжали медленно уходить. Нет, не шли, а плыли. Их больше не окликали, не останавливали. Не решались, боялись.
Татьяна чувствовала: необходимо задержать, поставить на учет – такие должны быть под наблюдением… Но как это сделать? Оббежать, встать в двери? Не пускать? Это ужас какой-то будет.
Он с видимым усилием открыл дверь. Нежно запели колокольчики. Цепляясь руками, ногами, они пропихнулись на улицу. Дверь поползла обратно, снова колокольчики. Закрылась…
Полчаса назад сюда вошли сильные, полные жизни самец и самка, а вышли сгорбленные, немощные старики. Поддерживающие друг друга, чтоб не упасть.
2019
У моря
– Про условия помните? –
