Привет, офисный планктон! - Светлана Рощина
– Мещерякова, ты что себе позволяешь? – тем временем взяла слово Воронова. – Карина Казбековна с тобой по-человечески разговаривает, просит не делать глупостей ради твоего же блага, а ты ей грубишь! Быстро взяла ручку и подписала всё, что тебе приказывают!
– Наталья Николаевна, я же не единственный юрист в нашей Корпорации! Любой может согласовать эту сделку, даже Вы! – попыталась я попробовать ещё один способ скинуть с себя неприятные обязанности. – Поручите согласование этих документов кому-то другому!
– Ты опять вздумала со мной спорить? – продолжила кричать на меня Воронова. Не тебе указывать мне, что делать! Я в последний раз приказываю тебе подписать эти документы, если не хочешь нажить себе ещё больших проблем!
– Я не буду подписывать пустые бланки! – наверное, в сотый раз повторила я и, не дожидаясь продолжения гневных тирад от начальства, выскочила из кабинета.
Я снова побежала к Мытникову.
– Сергей Леонидович! – запыхавшись, обратилась я к нему. – Воронова снова заставляет меня подписывать пустые листы и даже грозится тюрьмой и многомиллионным иском, который мне предъявят, если я не подпишу их! С ней Байратукова. И обе они мне угрожают!
Высказав это, я ждала, что Мытников тут же предложит мне успокоиться, потому что он уже всё разрулил, поговорив с руководством Корпорации, и мне нечего опасаться. Но выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Сергей Леонидович даже не посмотрел на меня, а только отвёл взгляд в сторону, что выглядело крайне странно, учитывая, как он выглядел. Всегда странно видеть здоровых парней с огромными мышцами, которые выглядят как потерянные щенки.
– Катя, после нашего с тобой разговора я сходил к Генеральному, чтобы прояснить ситуацию, – проговорил Сергей Леонидович и начал теребить руки словно школьница, не знающая урок. – В общем, тебе придётся подписать эти документы, – после паузы добавил он, а я не могла поверить услышанному.
– Вы же сами знаете, как опасно подписывать пустые бланки! – в сердцах выдохнула я. – Это незаконно! К тому же после угроз в свой адрес, которые я только что услышала, я ещё больше убедилась в том, что это – не техническая ошибка, когда люди просто забыли распечатать нужные документы, а прямой умысел на совершение преступления! Они что-то задумали, что-то связанное с большими деньгами, и им нужна страховка в виде человека, который за всё ответит, когда мошенничество вскроется! Это же очевидно! И я не хочу быть этим самым козлом отпущения, на которого посыплются все шишки! У меня семья! Дети! У меня даже нет никакого имущества, которое можно было бы продать, если вдруг понадобятся деньги!
– Катя, ничего личного, – скорбным голосом произнёс Мытников. – Это просто бизнес.
И в этот миг я поняла, что осталась одна на целом свете. Понурив голову, я вышла из кабинета начальника и задумалась.
Мне было чего опасаться. Такое уже случалось в нашей Корпорации, и народ предпочитал говорить о таких случаях шёпотом и с оглядкой, чтобы не услышали чужие уши.
Бывало, наши подчинённые подразделения дурили, выкинув какой-нибудь незаконный фортель, например, осуществив рейдерский захват какого-нибудь здания или заключив договор за бешенные деньги на оказание услуг охраны с какой-нибудь сомнительной организацией, которая даже не имела права осуществлять охранную деятельность. И как только эти нарушения вскрывались, а они вскрывались всегда, просто иногда раньше, а иногда позже, и на пороге появлялись представители Прокуратуры, Счётной палаты, Следственного комитета или других уполномоченных организаций, наши подчинённые подразделения доставали из загашников какую-нибудь бумажечку, написанную на официальном бланке нашей Корпорации и подписанную соответствующими должностными лицами, дающую добро на эти самые действия. И хотя главной подписью на этих документах всегда стояла подпись нашего Генерального директора, ему всегда удавалось выйти сухим из воды, так как он заявлял, что за день подписывает десятки, а то и сотни бумаг, и не имеет физической возможности прочитывать их все и вникать в каждую из них, потому что для этой цели у него существует целый штат подчинённых сотрудников! Целая Корпорация, состоящая из более сотни человек! Специалистов всех уровней с высшим образованием и даже с учёными степенями! Вот они-то и прочитывают каждую бумажечку и дают своё экспертное заключение, ставя свою подпись на каждом проверенном листе! Вот с них, горемычных, и спрашивайте!
И с них спрашивали. Вызывали на допросы, предъявляли претензии, заводили уголовные дела.
Таких случаев было мало. Не чаще, чем раз в два-три года. Но если подобное случалось, всегда кого-то наказывали по полной программе: с увольнением по отрицательной статье и предъявлением уголовного обвинения. И как бы потом этот бедолага не пытался восстановить своё честное имя, заявляя, что выполнял приказ, у него ничего не получалось. Я же юрист, я знала. Самой однажды пришлось идти в суд, когда один из наших бывших сотрудников пытался обжаловать незаконность увольнения. Но наш отдел кадров провёл всё очень чисто, не к чему было придраться. Это дело было выиграно Корпорацией в два заседания, а человек лишился работы и получил условный срок за халатность. Он говорил, что его подставили, а я ничего не могла сделать, чтобы помочь ему, так как сама была одним из винтиков огромной машины, которая перемелет любого, кто встанет на её пути. Если бы я отказалась участвовать в судебном процессе, меня бы просто заменили, и на заседание пошёл бы другой сотрудник, и Корпорация всё равно бы выиграла. Но теперь настала моя очередь оказаться по другую сторону баррикад. Меня собирались бросить на амбразуру, потому что кому-то очень захотелось заработать большие деньги по-лёгкому, и потому что я не нравилась Вороновой, и у неё появился отличный способ от меня избавиться.
За что мне всё это? За что?
Глава 56
о том, где я делаю ход конём, надеясь выиграть всю партию
Мне не с кем было посоветоваться, и не откуда было ждать помощи. Я уже давно убедилась в том, что когда у человека возникают проблемы, он сразу же превращается в изгоя. Все отворачиваются от него, отстраняются на максимальное расстояние, чтобы он не успел попросить их о помощи, словно боясь заразиться его неприятностями. Каждый сам за себя. Лишь только я – вечная
