Мистер Вечный Канун. Город Полуночи - Владимир Торин
— Помнишь, когда мы сидели в парке, я попросил тебя о помощи? — спросил Чарли.
Разумеется, Томми помнил. Только сидел он тогда на скамейке рядом со взрослой женщиной. Ощущение несуразности происходящего усилилось многократно.
— Это все касается моей дочери, — продолжал Чарли, и было чертовски странно слышать подобное из уст десятилетнего мальчика, которого ты знаешь, как тебе казалось, всю жизнь. — Ее украли у меня и отдали в приют. Меня заставили забыть о ней. Но я вспомнил. Я узнал правду. И хочу найти ее. Поэтому я здесь. У меня совсем нет времени — сегодня в этом доме состоится праздничный шабаш ведьм, на котором с моей дочерью произойдет нечто ужасное. Я знаю.
— Но откуда? — удивился Томми. — И что такое должно произойти?
Чарли молча протянул другу мятое письмо. Томми мгновенно узнал почерк своего отца, Гарри Кэндла.
«Дорогая сестра,
Я пишу тебе уже не в первый раз. Мне стыдно это признавать, но у меня не достает храбрости довести дело до конца и отправить тебе письмо. Я боюсь, что и это будет сожжено, но в сердце моем все же теплится искра надежды, что на сей раз я наконец поступлю правильно.
Это моя исповедь, мое признание. Я совершил ужасную вещь и не смею рассчитывать даже на крупицу твоего прощения. Те деньги, которые я пересылал вам все эти годы, нисколько, разумеется, не оправдывают и не извиняют меня, но иначе я не мог. После того как связь с нашей семьей разорвалась для меня окончательно, я утратил возможность явиться в Гаррет-Кроу и все тебе рассказать. К тому же уже слишком поздно — ты лишилась рассудка. И в этом тоже есть моя вина. Я изредка вижу тебя в городе, но подойти не осмеливаюсь. Я трус, сестра. И мне горько это признавать. Я боюсь. За себя и детей. Корделия мстит своей матери, и все мы стали жертвами ее мести.
Они забрали у тебя твоего ребенка. Ты не помнишь этого. Но я знаю. Я был там, я держал кроху, когда проклятая старуха, наша с тобой мать, рвала кровные узы между тобой и твоей дочерью. Я был обманут. Я верил Корделии. Я был глупцом. И мне нет прощения.
Именно я отнес твою дочь в приют. Единственное, на что я осмелился, это положить куклу с именем племянницы в корзину.
Я заставил себя молчать о том злодеянии, в котором стал соучастником, заставил себя забыть, трусливо надеясь, что однажды мне удастся исправить хоть что-то. Но я не знал, что планы Корделии простираются на многие годы вперед.
А потом те самые годы прошли, и девушка по имени Саша однажды появилась на пороге моего дома. Сирота из приюта. Я узнал ее тотчас, как увидел, — она напомнила мне тебя в молодости…
Я подслушал разговор Меганы и Корделии. Они планируют что-то ужасное с участием твоей дочери: они хотят использовать ее в каком-то ритуале на шабаше в Самайн на ее двадцать четвертый день рождения. Я не знаю, что делать. Единственное, в чем я уверен, — это то, что уже достаточно сидел сложа руки. Я должен помешать им. Нынче же вечером, когда все ведьмы этого дома заснут, я поговорю с Джозефом. Уверен, я смогу его убедить — нет, я заставлю его, если придется, помочь спасти племянницу. Вместе с ним мы что-нибудь придумаем…
С любовью и горечью в сердце, твой брат Гарри Кэндл»
— То есть Саша, — негромко проговорил Томми, когда дочитал, — которая подруга Виктора, — это…
— Да. — Чарли коротко кивнул.
— Как все перепуталось, — сказал Томми. — А папа пытался помочь. Не нужно было ему говорить с дядюшкой Джозефом.
— Что? Почему?
— Как раз дядюшка и запер папу в зеркале, — мрачно пояснил Томми.
— Что? — поразился Чарли. — Гарри в зеркале?
— Да, но мы с Кристиной его выпустили. Теперь он бродит по зазеркалью.
— Что?! — воскликнул Чарли.
— Тише там! — прикрикнул мистер Бэрри. — Не выводите меня из себя! Это плохо кончится.
— Неважно, — прошептал Томми. — Если ты здесь, то его можно будет освободить! Вот Кристина обра… — Мальчик оборвал себя на полуслове, вспомнив «утреннюю» Кристину, злую и равнодушную. — Это папа прислал тебе письмо?
— Нет, я нашел папку в тайнике Гарри.
Томми задумался.
— Они забрали твоего ребенка. Но почему?
— О, я спрошу у твоей матери об этом, — с недобрым блеском в глазах посулил Чарли. — Как-нибудь. Когда шабаш не будет угрожать Саше. Но что делать сейчас?
— Сбежать отсюда и вызволить Сашу! — заявил Томми. — Что же еще?
— Но мистер Бэрри… — Чарли покосился на их надсмотрщика.
— Но ты ведь Клара Кроу, ведьма, — тебе многое под силу. Например, ты можешь усыпить его!
Чарли угрюмо поджал губы.
— Я уже пытался утром, — сказал он. — На него почему-то не подействовало. Зато он сразу же почувствовал, что я хотел сделать, поэтому и схватил меня за ухо.
Томми не унывал:
— Тогда у нас остается только один выход. План, который я придумал. Его нужно отвлечь.
— Но…
— Нет, не спорь, — твердо сказал Томми. — Потому что именно я буду отвлекать мистера Бэрри. Тебе выбраться важнее. Только вернись за мной потом! Нам еще пугал нужно останавливать!
— Мне все это очень не нравится…
— Почему?
— Этот Бэрри… он странный. Я слышал, как он бормочет себе под нос, что, будь его воля, он всем канарейкам свернул бы шеи. Думаешь, мы не сильно похожи на канареек?
— Не бойся, — успокоил Томми. — План хороший. Он сработает…
Но план не сработал. Хэллоуинский день, который и так был хуже некуда, в какой-то миг стал сущим кошмаром. Мальчишки полагали, что мистер Бэрри глуп, неуклюж, медлителен и что он не представляет угрозы. Что ж, они ошиблись…
Их попытка побега просто вывела его из себя. Это было ужасно, это было… чудовищно.
Мадам Скарлетт Тэтч стояла и не шевелилась.
Ее комната была пустой. Совершенно. Никаких стульев, столов, шкафов. Даже кровати нет. Лишь голые стены, обклеенные старыми желто-коричневыми обоями, да окно, выходящее на улицу перед домом.
Скарлетт замерла в самом центре комнаты, а перед ней на полу расположились несколько огромных чемоданов и упакованная в дорогу картина. За спиной новоприбывшей гостьи топтался на месте Пустой Костюм, сменивший себя (костюм) с шоферского на фрак дворецкого, манишку и галстук-бабочку. Кожаные перчатки превратились в шелковые, тонкие и белые.
Мадам Тэтч и не подумала оскорбиться за столь неприглядную комнату, предоставленную ей — казалось бы, самому почетному гостю. Совсем наоборот, «пустота, и
