Черный торт - Шармейн Уилкерсон

Потом она увидела разочарование в глазах родителей и смущение Байрона. Поэтому уехала в Европу, подальше от них, и начала изучать кулинарию.

В Италии Бенни влюбилась в новый город, в другую женщину и примерила на себя образ того человека, которым могла бы быть. Она думала, что ответом на то, что ее итальянская возлюбленная называла «disagio» – «дискомфорт», могло быть решение остаться здесь, за границей, чтобы удаленность от родного города сделала менее заметной пропасть, пролегавшую между ней и ее родными. Но дискомфорт Бенни преследовал ее.

Однажды она ужинала с интернациональной группой носителей английского языка. Все эти люди были «знакомые знакомых». Они весело и шумно устраивались за общим столом, вдыхая доносящиеся из кухни ароматы и обсуждая названия блюд из меню, и тут кто-то спросил:

– А откуда ты родом?

– Я? – переспросила Бенни. – Из Калифорнии.

Даже несмотря на то, что перед поездкой в Италию Бенни переехала из этого штата в другой, она в душе прежде всего оставалась девчонкой из Калифорнии. Она привезла бы с собой калифорнийский паспорт, существуй такая штука. Поправка: из Южной Калифорнии. Потому что это разные понятия.

Но прежде чем она заговорила о своих родителях, кто-то вылез со словами:

– Бенни родом из Вест-Индии.

Почему другие люди всегда отвечают за нее на этот вопрос? За Бенни, которая и во Флориде-то никогда не была, а тем более на островах? Да и кто в наше время говорит «Вест-Индия»?

– А ты? – не желая вдаваться в подробности, спросила Бенни у другой соседки по столу. Она хотела переключить внимание с себя на кого-то другого.

Женщина, ответившая за Бенни, рассмеялась над ее вопросом:

– Она американка! Не видишь, что ли? Взгляни на эти светлые волосы.

Бенни машинально прикоснулась к своим волосам, к мягким темным завиткам у висков.

Три недели спустя, после размолвки со своей итальянской возлюбленной, Бенни решила, что по окончании курса обучения вполне может вернуться домой. В конце концов, она уже не ощущала большой разницы между жизнью в Европе и пребыванием дома.

Разумеется, Бенни начала забывать, что прежде всего привело ее за границу. Скорее не кулинарная школа, а потребность дистанцироваться от семьи. Потому что легко забыть о каких-то там неурядицах, когда тоскуешь по дому. Оглядываясь назад, Бенни думает, что бо́льшую часть своей взрослой жизни жаждала снова оказаться дома, а теперь, наконец вернувшись, чувствует, что ничто и никогда не было таким, как она полагала.

Мать Бенни ушла навсегда во многих смыслах этого слова, и единственное, что осталось от матери, – это записанный в аудиоформате голос, который не устает доносить до Бенни это послание.

Миссис Беннет

Бенедетта, ты пишешь, что сомневалась, пойму ли я, почему ты не говорила о своих проблемах, но я, разумеется, понимаю. Насилие влияет на жизнь большего числа людей, чем нам хочется думать. И поэтому многие из них вынуждены молчать, а это, в свою очередь, тоже может поменять чью-то судьбу. Когда я забеременела твоей сестрой, все произошло помимо моей воли, и никто из моих близких не знал об этом буквально до сих пор. И мне пришлось сделать так, чтобы и она не узнала. Отчасти поэтому я поддалась уговорам отдать ребенка.

И мне было очень стыдно. Все случившееся явилось для меня полной неожиданностью. В Эдинбурге я считала, что устроилась в хорошую компанию со щедрым работодателем. Я полагала, что мне ничто не угрожает. Позже меня одолевали мысли: «Что я сделала не так? Чем навлекла на себя беду?» Но эти вопросы были неуместны. Подобные вопросы всегда неуместны, когда кто-то намерен причинить нам боль. Но мы все же задаем их, и они тяготят нас. Они могут сокрушить нас. К счастью, тогда я поняла, что мне просто надо уволиться.

Бенни, вот что я хотела сказать тебе при личной встрече, но не могу больше ждать. Когда мы с твоим отцом не выказали тебе немедленного одобрения, не поспешили обнять тебя, ты убежала. Конечно, жаль, что тебе так же, как и нам, не хватило терпения, ты обиделась на нас и поспешила уйти. Это был жест самозащиты. Я была сильно разочарована, но со временем поняла, что могу разделить твои взгляды. Надеюсь, ты не побоишься вновь сделать подобный выбор, если почувствуешь, что тебе это нужно, чтобы выжить. Задавай себе вопросы, но не сомневайся в себе. Это разные вещи.

Просто не думай, что все это может принести успех в твою жизнь, – я имею в виду завязывание знакомств, а потом быстрое расставание. Так ты никогда не получишь легкого разрешения своих проблем. Я прожила достаточно долго и понимаю, что моя жизнь определялась не только низостью одних людей, но и добротой других, их готовностью выслушать меня. И вот в этом-то мы с твоим отцом подвели тебя. Ты не встретила поддержки в родном доме, поэтому не нашла в себе смелости остаться рядом с нами.

Бенни и Стив

Рано или поздно наступал момент, когда вопреки здравому смыслу Бенни отвечала на телефонный звонок Стива, когда он заставлял ее смеяться, когда она соглашалась встретиться с ним. Но на этот раз, услышав гудение телефона в сумке и увидев, что снова звонит Стив, Бенни решает не отвечать. Ни сейчас, ни потом.

– По-моему, подал голос твой телефон, – говорит Байрон.

– Да, – отзывается Бенни.

Она блокирует вызов и смотрит на время. Мистер Митч в патио беседует с кем-то, сидя перед ноутбуком. У Бенни еще есть время поговорить с Байроном. Она поворачивается к брату.

– Байрон, я хочу кое-что рассказать тебе, – произносит она.

Бенни начинает с того, как ее травили в университете. Потом рассказывает про Стива. Поначалу у них со Стивом все было хорошо, пока они не наткнулись на бывшую подружку Бенни. Последовала ссора.

«Но мы же обсуждали это, Стив», – сказала тогда Бенни.

«Прости, – повинился Стив. – Просто никак не могу привыкнуть к этому».

Это, очевидно, относилось к Бенни, к ее сути. Стив считал, что она сбита с толку, растеряна, но Бенни не припоминала, когда в последний раз чувствовала себя растерянной. Она помнила только, что чувствовала себя отвергнутой. Ссора переросла в скандал. Бенни перешла на крик. Стив ударил ее. Потом извинялся, умолял не уходить.

– Мы пытались помириться, – говорит Бенни Байрону. – Иногда я виделась со Стивом. Но ничего не получалось. И Стив становился все более агрессивным. – Склонив голову, она прикладывает ладонь ко лбу. – Байрон, это Стив виноват в том,