Все их деньги - Анна Теплицкая
Что касается второй части Откровения, то если под «чего нет» принять отсутствие чего-либо, то ясно, что оно неисчислимо. Есть вопросики к слову «неисчислимый» – то, что нельзя исчислить по природе или по другим причинам, тогда здесь может идти речь и про недостатки в продолжение семантики первого изречения. Тогда это что-то схожее со «Сколько ни дай, всегда будет мало» или даже «Не дели шкуру неубитого медведя», которую не только делят, но и дерутся из-за неё. Или ещё глубже: тот, кто уклонится в недостаток, тот переходит в робость, а кто предпочёл излишество, тот переходит в дерзость. И тогда всё это про золотую середину, равновесие, которое должен удерживать каждый из нас, филигранно балансируя, как прекрасная канатоходка. Многозначность в Откровениях приводит нас к допустимости разных трактовок, а не это ли самое прекрасное в человеческой жизни? Можно всё так, как тебе хочется. С другой стороны, если бы Библия хотела от нас ярого подчинения правилам, неужели она бы не продумала жёстких формулировок, как в уголовно-процессуальном кодексе Сингапура, чтобы мы и рыпнуться не могли. Но нет, она очень расплывчата, каждый в меру своего ума и возможностей толкует написанное, вот почему возникают кривотолки, мы плаваем в лженауках, которых уже не отделить от наук настоящих. А церковные служащие вовсю спекулируют Словом Божьим.
С этими мыслями я залез в Тиндер.
Персонаж первый: Алина, 20 лет, внешность на уверенную четвёрочку, без статуса. Без статуса – неинтересно, ведь самый смак – расшифровать анкету. Поэтому я смахнул её влево. Персонаж второй: Кристина, 27 лет, статус: «Если ты хочешь что-то сунуть мне за щёку, то пусть это будет билет в счастливую жизнь».
Мне кажется, что я всю жизнь был абсолютно нетерпим к различного рода пошлостям, даже замаскированным. Что говорить, даже к вульгаризмам, а особенно к словам «кушать» и «позвОнишь», а сейчас ненависть проснулась ещё и ко всяким современным филологическим извращениям вроде «пасиб», «липисин» и «сасный».
Я вспомнил, как разонравилась мне утончённая красивейшая девушка, которая вдруг ляпнула, что любит «хавать» в пиццериях. В принципе, этого было достаточно, чтобы стереть весь изысканный флёр, окутывавший её, в том числе и ольфакторной пирамидой, но неосознанно я зашёл ещё дальше. Поймав момент, я глянул на её ступни, чтобы оценить толщину щиколотки, для меня это важный эстетический момент, и тут увидел, как оттопыренный большой палец выглядывает из разорванного мыска коричневых колготок. После этого упало вообще всё. А я тот ещё извращенец, садомазохист, я всё не мог перестать смотреть, хотя это вызывало тошнотные позывы; нет-нет, а между её недалёкими репликами да и гляну на перетянутый нейлоном палец, вздутый от давления. Любовное влечение – такая зыбкая субстанция, тягучая как джем, непонятная как адронный коллайдер, чуть тронь её неприятным запахом, комочком слизи в уголке глаза, хамоватой фразой, и она рассеется, растворится… и никогда не вернётся. Мне вдруг стало грустно от эфемерности человеческих состояний, я даже ощутил привычное покалывание в носу от набегающих слёз, но решил не тратить на это время и перешёл к третьему фото.
Мари, 27 лет, статус: «Шутки шутками, а где вообще МУЖЧИНЫ? Или осталось одно подобие…» Подобие, подобие, – пробормотал я и, посмеиваясь, написал: «Вот это Клеопатра! Перерождение Великой Богини! Прекрасная как стая фотомоделей, привлекательная как самка скорпиона, танцующая брачный танец». Подумал и ещё добавил: «Я хотел бы, чтобы однажды такая женщина обняла меня так же крепко, как Венера Милосская». Интересно, знает ли она, что у Венеры нет рук?
Сверху послышался звук шагов. Похоже, Рудольфовна спускается… Я сунул телефон в карман, схватил трость и, дохромав до кресла, плюхнулся в него. На столике рядом с пиалой, полной чищеных какао-бобов, лежал потрёпанный томик Довлатова, я схватил его, раскрыл на середине и стал читать. Придал лицу самое серьёзное выражение, которое смог. Потом подумал, что сочетание Довлатова и умного лица выглядит подозрительно, поэтому растянул губы во все стороны в глупой ухмылке и замер так, прислушиваясь. Шаги затихли, Рудольфовна не шла, ложная тревога.
Я смело отбросил Довлатова, набрал пригоршню какао-бобов и разблокировал айфон. Сырые бобы, их мне жарят и чистят, получается чистый шоколад без сахара. Много сразу не съешь, две-три штуки, зато никакой «Редбулл» после этого не нужен, штырит.
Персонаж четыре: Настя, 19 лет, статус: «Интересует принц на белом Кайене)) Такой, который готов на поступки, ухаживать, заботиться и обеспечивать. Отношения на постоянной основе!..». Принц на Кайене – это так же неожиданно свежо, как и философские сентенции предыдущей барышни. Я двумя пальцами приблизил фото, симпатичная блондинка зачем-то схватила себя за волосы, приподнимая их наверх. Краем глаза я отметил, как мигнула лампочка у дивана.
Персонаж пять: Лиза, 20 лет пишет: «Не нужны отношения и прелюдии, приехала… уехала». Дурочка ты, Лизонька. Но лайкнул и сразу же написал: «У меня был друг, который всю жизнь думал, что прелюдия – это когда при людях».
Никита, мой названый племянник, мне как-то сказал, что не увлекается дейтинг-приложениями:
– В интернете лучше ни при каких обстоятельствах никогда не знакомиться. Лучше заняться чем-то более полезным, сидя за компьютером, а баб или мужиков выбирать из реала – там хотя бы сразу видно, что за человек. Лучше знакомиться в ходе общего дела, так хотя бы виден интеллект оппонента, его
