Методотдел - Юрий Викторович Хилимов
Эти долгие коридоры лабиринта, то прямые, то внезапно закручивающиеся зигзагами, ведь они для того и созданы, чтобы куда-то вывести в конце концов? И ничего, что они такие мрачные, зато после все будет ярче. Бескоридорье своей обширностью может обрушить, затопить, в нем очень легко потеряться. Без этих стен куда идти? что делать? Не понятно. Другое дело — коридоры. Нет, они определенно необходимы в нужное время, особенно когда утомленная блужданием, уставшая, вымотанная мысль не может найти выход. Ей нужно помочь и вывести к свету. При этом не надо бояться, будто коридоры посягают на самостоятельность и свободу. Их основная задача выпустить, исторгнуть человека из своих недр, но никак не наоборот.
В последний день перед возвращением во Дворец из жилищно-коммунальной конторы я был преисполнен благодарности этим стенам, равно как и всему не-комфорту, что окружал нас здесь.
Глава XXIV, в которой читатель узнает об авантюрном путешествии начальника методотдела и Пети Порослева в Тбилиси
Чтобы осуществить задуманное, чтобы мой проект обрел жизнеспособность, я решил отправиться в Тбилиси, в легендарный Театр марионеток Резо Габриадзе. Никогда прежде я не был в Грузии и никогда не видел спектакли прославленного маэстро, но чувствовал, что именно там найду то, что необходимо нашему Дворцу.
Времени было катастрофически мало. К счастью, на Крым надвигались очередные праздники, а значит, у меня в резерве появились дополнительные дни. О предстоящей поездке я никому не сказал, кроме Пети, предложив ему составить мне компанию. Толком нигде не бывавший Порослев с радостью принял мое предложение, что было важно для меня, ведь он был единственным моим надежным союзником в отделе. Наш маршрут был дешев и прост. Из Ялты на автобусе мы добрались до Краснодара, откуда, опять же на автобусе, должны были поехать в Тбилиси.
Ох уж эти армяне… Именно они занимались извозом в Ереван через Тбилиси. В самую жару у краснодарской чебуречной целая толпа пассажиров два часа напрасно прождала отправления, переходя от робкого возмущения к все более и более смелому.
— Совсем дураки, — громко говорила одна носатая дама, пальцы которой были унизаны золотыми кольцами. — И даже не они, а мы, что согласились с ними ехать.
Среди ожидающих автобус преобладали армянские семьи с детьми и стариками, собирающиеся посетить родные места. Можно было предположить, что вон те веселые едут на свадьбу, а те, печальные, — на похороны, а эти — возвращаются в отпуск домой после заработков. Старикам и детям хозяева чебуречной, а по совместительству автодиспетчеры, вынесли стулья. Тут под навесом было вполне сносно, но тем не менее, как и любое затянувшееся ожидание, крайне неприятно. Впрочем, большинство стоически ожидали посадки, видимо, не в первый раз отправляясь в путешествие таким вот образом.
Наконец, к нам подъехали три микроавтобуса, по которым рассадили всех горе-пассажиров.
В нашем автобусе, помимо меня с Петей, оказались молодожены из Воронежа, старик грузин и пожилая армянка со своим пухленьким внуком лет пяти. По счастливой случайности я занял место впереди с водителем, на втором ряду разместились бабушка с внуком и молодая жена, трем оставшимся мужчинам, включая Петю, достался самый неудобный третий ряд.
Еще в Краснодаре мы поняли, что наш водитель — большой и грузный армянин — совершенно не знает дороги. Прежде чем выехать за пределы города, мы долго плутали по улицам, нарезая ненужные километры. Примерно та же ситуация повторялась и дальше. Пару раз автобус был вынужден поворачивать назад, потому что водитель выбирал не тот поворот. Ко всему прочему этот человек оказался еще и на редкость наглым. На мои ночные просьбы прикрыть окно и выключить музыку он обрушился потоком возмущений, смысл которых сводился к риторическому вопросу: «Вы же не хотите, чтобы я уснул за рулем?»
Это ночное путешествие я запомню на всю жизнь, и не потому, что было холодно в салоне и целую ночь бренчала однообразная музыка, а потому, что всю дорогу с моими попутчиками что-то случалось. Словно какие-то неведомые силы объединились с целью злоумышленничать против нашего «дилижанса». Это нагнетало ощущение преследования и даже погони.
Череда не самых приятных обстоятельств началась с маленького Арамчика, пухлые щеки и курчавые волосы которого пока еще напоминали ангелические. Вероятно, еда из чебуречной оказалась недостаточно свежей для юного желудка. Бедный ребенок вскоре после отъезда начал отчаянно проситься в туалет, а впоследствии его бабушка каждые полчаса требовала водителя остановиться.
Затем внезапно поскандалили молодожены, итогом чего явилось требование девушки:
— Остановите здесь! Я возвращаюсь обратно.
Сначала водитель проигнорировал ее призыв, но когда она гаркнула во второй раз, он свернул на обочину и остановился.
— Не слушайте, поезжайте дальше, — забормотал ее взволнованный супруг, не давая жене выйти из салона.
— Отпусти меня. Я выйду все равно…
Водитель начал ругаться по-армянски. Бабушка Арамчика, воспользовавшись остановкой, быстро вывела внука на свежий воздух. Дед-грузин залился громким смехом. Было смешно и грустно одновременно, и я не знал, чем все это закончится. Так получилось, что только мы с Петей оказались не вовлеченными в происходящее. Я обернулся на него. Уставший, он сидел в некоторой растерянности и терпеливо ждал, когда сменится картинка.
Наконец молодожены утихли. Мы снова поехали.
Однако глубокой ночью на административной границе между двумя северо-кавказскими республиками для проверки документов нас остановила полиция. Теперь уже причиной задержки стал старый грузин. Полицейскому чем-то не понравился его паспорт, и старика попросили «пройти». И снова водитель ругался по-армянски, снова бабушка Арамчика выводила внука из автобуса, снова молодожены принялись выяснять отношения, а уставший Петя все так же терпеливо ждал, когда сменится картинка.
Ступив на эти тропы, мы попали в какую-то петлю времени. В этом было что-то от мифов. И мне вдруг подумалось о нас как о сухопутных аргонавтах, ведь мы тоже направлялись в Колхиду. Все повторялось. Когда
