Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин
– Вот что происходит, когда ты начинаешь паясничать! – заявила Екатерина.
– Ты убила его! – выходя из машины, сказала Надежда.
– Если бы ты вела себя без фокусов, он остался бы жить! – закричала Екатерина.
– Я тут ни при чём, – начала оправдываться Надежда.
– Так, заткнись, и марш в машину, – приказала Екатерина.
Надежда пошла в машину и села на переднее сиденье, а Екатерина села за руль.
– Теперь я за рулем, – заявила Екатерина. – Убери голову назад.
Надежда запрокинула голову, а Екатерина направила пистолет ТТ на бензобак «Волги» и нажала на курок. Прогремел взрыв, бензобак разорвало. Огромное облако ярко-красного пламени охватило весь автомобиль. Огонь начал поедать обшивку салона и приборную панель, а также труп водителя.
* * *
Аполлон стоял на крыльце и курил сигарету, на крыльцо вышел Всеволод, достал из кармана «Мальборо лайт».
– Дай зажигалку, – попросил Всеволод.
– Держи, – протянув ему зажигалку «Крикет», ответил Аполлон.
Всеволод чиркнул зажигалкой – золотистые искры выскочили из неё, и тут же вспыхнул желтовато-синий язычок пламени. Он прикурил и отдал зажигалку, Аполлон убрал её в карман.
– Когда все это кончится? – выпуская дым из ноздрей, спросил Всеволод.
– Ближе к утру, – отрезал Аполлон.
– Хочется уже рвануть на Кипр, полежать на пляже. Покувыркаться с красивыми красотками, – заявил Всеволод.
– А я бы рванул в Кейптаун, – осёк его Аполлон. – Там слияние двух океанов, мыс Доброй Надежды.
– Тебя всегда тянет на край географии, в южную Африку, – заикнулся Всеволод.
– Я бы, может, там жить остался, – стряхивая серебристый цилиндр пепла на землю, заметил Аполлон.
– Поехали лучше со мной и Ильнуром на Кипр, там откроем свою пивную и не будем души чаять до конца своих дней.
– Нет, вы езжайте, а я лучше в Кейптаун, там начну писать свои книги.
– А Катя куда собралась? – неожиданно спросил Всеволод.
– Она хочет в Филадельфию, хочет в Америке открыть свой салон красоты.
Ильнур зашел на кухню. Открыл холодильник, увидел там кастрюлю с бульоном, жареную курицу на сковороде, палку копчёной колбасы, ветчину.
– Так, чего бы перекусить? – спросил он сам у себя.
Затем достал ветчину, нарезал хлеб и принялся есть.
Олег очнулся от сна и посмотрел на Машу. Она сидела без сознания. Голова её была опущена вперед. Он повернул голову направо и увидел, что нож так и стоит воткнутым в пол. Он ногами уперся в пол и приподнялся на носки, затем чуть приподнял стул и двинулся понемногу в сторону лестницы. Затем он снова приподнялся на носки и хотел слегка двинуться вперед, но стул покачнулся и начал опрокидываться назад. Олег запрокинул тело вперёд, и стул встал на четыре ножки. Как только стул встал на ножки, он слегка заскрипел. Но на этот короткий скрип никто не обратил внимание. Олег снова привстал на носки и снова чуть приподнял стул, подвинув его на три сантиметра к лестнице. Затем начал в сидячем положении раскачивать стул взад-вперед, и наконец стул покачнулся назад, и Олег опрокинулся на спину.
Носком ноги он оттолкнулся от перил лестницы и ухватил воткнутый нож за лезвие – острое лезвие оставило порез на его правой ладони, и с его ладони потекла кровь. Он сжал зубы и напряг лоб – на нем появились волнистые линии, желваки на его лице надулись – нестерпимая боль пустила корни в его мозгу. Он резко потянул лезвие и вытащил нож из пола. Затем начал перерезать им скотч, связывавший его руки. Острое лезвие ножа мгновенно распороло прозрачную ленту. Освободив руки, он схватил рукоятку ножа и начал освобождать свои ноги. Освободив одну, затем вторую, он стянул со рта клейкую ленту и подбежал к Маше.
– Дорогая, как твои дела? – приподняв её голову, прошептал он.
Она была без сознания. Весь её подбородок был в крови, она напоминала засохшее клубничное варенье на её губах.
– Очнись, дорогая, – хлопая её по щекам, шептал муж.
Она приоткрыла глаза, но её тяжёлые, залитые свинцовой болью, веки закрыли их. Он обошел её сзади и отрезал скотч, освободив её руки, а после освободил ноги.
Она снова приоткрыла глаза, но ничего не понимала, её взгляд плыл, как плывет туман на природе над кронами деревьев. Под её глазами были огромные фиолетовее синяки, как два «фонаря» после боксёрской драки.
– Да, приди ты в себя, – отвесив ей пощечину, громче заявил муж.
Ее легкое наркотическое состояние вдруг оживилось, и она пришла в себя. Смогла легко открыть веки, увидев перед собой мужа.
– Уму-уму, – замычала она.
– Я сейчас сниму скотч, только не кричи.
Она кивнула головой два раза и успела моргнуть два раза. Он медленно начал стягивать прозрачную клейкую ленту с её рта.
– Нужно бежать отсюда, – шепнул муж.
– Да, но нужно сначала найти Лизу, – ответила Маша.
На кухне Ильнур высыпал из колбы на руку две «дороги» кокаина, а затем вынюхал одной ноздрей, а после второй. Потеребил нос большим и средним пальцами правой руки и отправился в зал.
– После этой дряни мой мозг функционирует, как мустанг! – заявил он.
В этот момент взгляды Олега и Ильнура встретились. Они начали смотреть друг на друга.
– Я перережу твою глотку, и кислород больше не будет поступать в твой мозг! – сжимая в руке рукоять ножа, заявил Олег.
Олег в два шага настиг Ильнура. Он замахнулся из-за спины ножом. Свист, как выброс змеи кобры, пронёсся по залу. Ильнур сделал шаг назад, и он только рассёк душный воздух в зале. Ильнур шагнул вперёд и нанёс удар коленом в подбородок Олега – от удара искры брызнули из его глаз.
Олег снова нанес удар ножом. Ильнур поймал его руку и кулаком ударил по лицу. Кулак угодил прямо в челюсть – послышался хруст, два передних окровавленных зуба вылетели и упали на пол. Затем он сплюнул сгусток крови на пол.
– Я убью тебя, мразь! – закричал Олег.
– У тебя кишка тонка, – огрызнулся, показывая оскал, Ильнур.
Затем Олег снова нанес удар ножом, но Ильнур схватил его за руку. Олег другой рукой схватил его за шею и, сделав шаг, перевернул через бедро и кинул на лопатки. Затем Олег коленом надавил на его горло – кадык вмялся внутрь, глаза его вылезли из орбит, воздуха не было, лицо начала
