Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин
– Либо ты вспоминаешь код, либо я убью твоих гостей, а затем – дочь, и после буду с тебя живьём снимать скальп.
– Может, ребенку глотку перерезать, и это освежит её память? – осведомился Аполлон.
– Не трогай ребёнка! – крикнула Екатерина.
Надежда приподняла голову и посмотрела на Екатерину, затем вздохнула:
– Я скажу тебе код при одном условии: если ты отпустишь меня с дочерью и моих друзей.
– Здесь я ставлю условия, мразь! – выкрикнула Екатерина.
– Пора с дочкой кончать, – вытащив из потёртой кобуры финский нож с дубовой рукоятью, заявил Ильнур.
Вдруг при виде ножа Лиза начала делать глубокие вдох и выдох. Затем спёртый комок подкатил к её горлу. Она широко открыла рот, чтобы поймать воздух, но начала задыхаться, ей нужен был срочно ингалятор.
– Дочка, где твой ингалятор? – зарыдала мать.
– Он у меня, – вытащив его из кармана и показывая Надежде, с издёвкой процедил Аполлон.
– Дай мне, – потянув руку, заикалась Лиза.
– Он тебе точно нужен? – натянув оскаленную улыбку хищника, засмеялся Аполлон.
Следующие секунды были мгновением. Надежда не хотела терять единственную дочь. В её мозгу как будто зашевелились шестерёнки. Она вскочила на ноги, схватила Ильнура за руку, второй рукой вырвала из его рук нож, затем схватила его за волосы и приставила нож к горлу – лезвие солнечным зайчиком мелькнуло по комнате.
– А ну, живо, дай моему ребенку лекарство, а то, клянусь богом, я перережу вашему брату глотку! – сорвалась на истерический крик Надежда.
– Я думаю, пусть малышка умрет! – продолжал ухмыляться Аполлон.
Надежда прижала лезвие к кадыку. Её рука задрожала, как в лихорадке. По лбу Ильнура пополз пот, его сердце начало стучать, как заведенное, на глазах образовались слезы.
– Дай ей ингалятор! – на истерической ноте закричала Надежда. – Я проткну его глотку!
У Ильнура руки затрясло, ноги задрожали, и он описался – на спортивном костюме в районе паха появилось пятно. В комнате образовался противный запах аммиака, который каждому из присутствующих начал сверлить нос.
– Я не хочу умирать, – заплакал Ильнур. – Дай ей лекарство.
Аполлон бросил на пол ингалятор. Лиза взяла его в руки, вставила в рот и приняла лекарство, нажав два раза. В легкие начал поступать поток кислорода, она вдохнула и выдохнула глубоко.
– А теперь отпусти моего брата, – резко заявила Екатерина.
– Если хотите, чтобы он жил, слушайте меня.
– Мы не будем тебя слушать сука, если ты не отпустишь моего брата, я прострелю башку твоей дочери! – закричал Аполлон.
– Пустите мою дочь ко мне! – сжимая нож у горла Ильнура, кричала Надежда.
Аполлон направил полуавтоматический «узи» на висок Лизы.
– Считаю до пяти, если не опустишь нож, убью её, – окрысился Аполлон.
Надежда ослабила хватку, затем швырнула нож в сторону двери. Нож пролетел по воздуху со свистом и воткнулся в линолеум. Борис повернул голову на звук и увидел воткнувшийся нож, затем он посмотрел на свою жену и, взглядом поймав её взгляд, показал на нож. Она слегка повернула голову, увидела холодное оружие и два раза кивнула мужу.
Аполлон схватил Надежду за волосы, подвел её к сейфу и толкнул.
– Всё, шутки в сторону, открывай его.
Надежда опустила руку на циферблат и начала вводить шифр. Замочный механизм щелкнул, и дверка сейфа отошла назад. Аполлон направил «узи» на голову Надежды.
– Стой! – вынув из сейфа несколько бумаг, две кредитные карты и стопку пятитысячных купюр, крикнула Екатерина.
– Где деньги? – спросила она.
– Неужели вы думаете, что я всю наличность буду хранить дома? Я не дура.
– Значит, остальные деньги на этих карточках?
– А ты догадливая, – улыбнулась Надежда.
– Я тебе сказала, острить в цирке будешь! – нервно кинула Екатерина.
– Что будем делать? – спросил Аполлон.
– Давайте спустимся вниз и все обсудим, – ответила Екатерина.
Ильнур схватил за руку Надежду, толкнул. Она вырвала свое плечо.
– Давай, топай, – грубо сказал он.
– Не трогай меня, я сама пойду, – рявкнула Надежда.
Надежда спускается вниз по лестнице, за ней следом идёт Ильнур, угрожая ей пистолетом – ствол то и дело касается спины Надежды в районе лопаток. Следом за Ильнуром спускается Екатерина, а за ней, держа одной рукой за горло и прижав тело Лизы, тяжелыми шагами спускается Аполлон.
– Сними с их ртов скотч, – спустившись, строго процедила Екатерина.
Всеволод молча сдирает скотч сначала со рта Бориса, а потом со рта Марии.
– А-ай! Больно! – завопила Мария.
– Так, прошу секундочку вашего внимания, – пройдя по залу, заявила Екатерина. Затем она остановилась, поймала испуганные глаза Бориса и Мари и тут же продолжила: – Мне нужно, чтобы вы отдали мне свои зарплатные карты.
Всеволод принёс из прихожей белую кожаную сумку Марии и, расстегнув на ней молнию, начал её вытряхивать. На пол упали косметичка, красная губная помада, пачка влажных салфеток и два кошелька. Один из них был белый, впереди с застежкой, а сзади на нём была эмблема «ЭППЛ». Второй – портмоне из натуральной кожи. Екатерина присела на корточки и взяла их в руки. Она открыла белый бумажник и обнаружила там карточку Сбербанка. А после она открыла чёрный портмоне, изъяла оттуда карточку фитнес-клуба, дисконтную карту «Пятёрочки», карту со скидкой «Серебряного ручья», на которой было выведено «Рыбачьте с нами», а после она обнаружила карточку ВТБ 24.
– Итак, скажете мне пин-коды карт? – строго спросила Екатерина.
– 3489, – промямлила Мария.
– 1408, – сказал Борис.
– Вот, возьми карты, – протянув их Надежде, сказала Екатерина.
Та взяла их. Затем Екатерина забрала ещё две карточки, те, что лежали в сейфе, и отдала их Надежде.
– Итак, мы с Надеждой поедем снимать деньги в банк.
– Отпусти моих гостей, они натерпелись, – вдруг перебила её Надежда.
– Не перебивай меня! – выкрикнула Екатерина. – Я сама решу, кого отпускать, а кого нет. Если ты, моя дорогая, будешь выкидывать фокусы или попытаешься сбежать, я позвоню Аполлону, и он убьёт твою дочь и друзей. Тебе ясно?
– Да, все предельно ясно, но Борис и Мария тут ни при чём, они просто стали жертвами обстоятельств. Я думаю, лучше их отпустить.
– Закрой рот и топай к автомобилю, мы поедем на «десятке».
* * *
Дождь так и шёл, как из ведра. Огромные дождевые капли ударяли по крыше автомобиля десятой модели. Они стекали на лобовое стекло, и щётки сметали их в разные стороны, полируя стекло до кристалльного блеска. Наступили сумерки, далеко в небе взошла белая луна. Надежда переключила ближний свет фар на дальний. Теперь ночную дорогу освещали два мощных прожектора – они, как два снайперских прицела, показывали Надежде путь на
